Он сидел на краю, пил сухое вино,

Наблюдая, как черти на самом дне

Веселятся, сжигая удачный улов,

Не боясь погореть в трескучем огне.

В его мире мечты – повседневная явь,

Он и сам – часть великого волшебства.

Шар подлунный неспешно хотелось бы - вплавь,

Только крепкие крылья, к воде едва

Прикоснувшись, становятся тяжким грехом,

Что не в силах нести ни один святой.

Гулкий хохот утих,пламя смыло, и сном

Мир людской укрыв, он взлетел надо мглой,

Что на призрачном дне сотни брошенных тел

Поглотив, разлилась безмолвной рекой.

Он летел сквозь века, безмятежно летел,

Наблюдая, как миг обретал покой.