В одном небольшом посёлке жила-была женщина с маленьким сыном. Считалась она матерью-одиночкой и поэтому, чувствуя некоторую неловкость от этого факта, при каждом удобном случае громко и безапелляционно внушала, что женщина без мужа - свободная женщина, и мол "оковы брака" ей претят. Жили они на тихой улице, где большая часть домов была брошена их хозяевами, отправившимися в мир иной. Во дворах пышно разрастались освобожденные от гнета ухода, яблони, вишни, смородина, малина и копны ярких, веселых цветов-многолетников. Все дома были построены по одному проекту, поэтому выглядели как престарелые близнецы. В одном из них и жил я, а вот справа...  Этот соседний дом всегда пустовал. Его старые, обмазанные дешевой серой штукатуркой, стены темнели во время дождя и постепенно покрывались тонкими разветвлениями трещин.  Окружал его неухоженный сад, состоящий из корявой яблони и красной рябины, столь высокой, что до её плодов никогда нельзя было достать. На земле тёмными змеями вился дикий виноград, а под его разветвлениями то тут, то там проглядывались, проклевывались маленькие голубенькие цветочки. Они были столь нежны и хрупки, что чуть заденешь их и тут же вниз, словно лазурные слезы, полетят миниатюрные каплевидные лепестки,    Так же в саду гнил деревянный стол. В нем, если открыть пахнущие сыростью ящики, можно было обнаружить огрызки цветных карандашей. Я никогда не задумывался чьи они. Кому принадлежал этот стол, этот дом, этот сад... Жизнь пролетала как стая птиц, спешащих на юг, до прихода зимы с её суровыми морозами и белыми сугробами. День за днем - все и всё одинаковое, бесконечно скучное, унылое. Унылые взрослые с их взрослыми проблемами. Ежедневный ответ на просьбу купить что-то именно тебе - "У нас нет денег!". Ежедневные указания - "Вот будешь вести себя хорошо, только тогда...". Вести себя хорошо? В понимании многих людей "хорошо" это не шевелиться, не бегать, не прыгать, лишь сидеть тихонечко в уголке и читать выбранную ими книгу, механически переворачивая страницы.  Меня считали замкнутым ребёнком. Возможно, отсталым. Ведь тот, у кого склад мыслей чуть иначе чем у большинства, безапелляционно нарекается обществом “ненормальным”. В связи с этим друзей у меня не было. Свою детскую жизнь я “мотал” либо взаперти дома, пока мать на работе, либо рискуя быть замеченным, вылезал из окна своей комнаты и шугаясь всё и всех, проникал в соседний таинственный сад и гулял... Однажды произошло нечто необычное, что навсегда изменило мою жизнь... Это был жаркий полдень. Мамы не было дома еще с раннего утра - она лишь оставила мне записку с приказанием разогреть себе гороховый суп из холодильника и вести себя “нормально”. Суп мне не хотелось, поэтому я сделал себе переслащённый чай и бутерброд с сыром, который, впрочем, “подзаветрился”. Окно нашей кухни выходило на соседний дом. Тот самый, с серыми стенами и заросшим таинственным садом. Я надкусил бутерброд и вдруг увидел, как что-то светлое метнулось среди зарослей винограда, что стелился волнами по земле. Что это?! Белая кошка? Собака? Птица? Человек? А может что-то потустороннее...Как из программ по телевизору. Я отхлебнул чай, настолько много, насколько смог и подошел ближе к стеклу. Внезапно, я ясно увидел её - хотя вот только что никого не было! Она проявилась словно фотография, здесь, прямо перед моим окном. Это была девочка лет пяти. Она была босая, худенькая, с огромными голубыми глазами и чрезвычайно редкими белыми волосами. Одета незнакомка была в самое простое платье бледно-желтого цвета. Она наклонила голову влево, потом вправо и поманила меня к себе. Я развернулся от окна и взволнованно шумно задышал. Что? Девочка? Меня зовет девочка? Кто-то правда хочет пообщаться со мной? Может её не существует и мне показалось... Я обернулся. Девочка все еще стояла там. Тогда я решился. Открыв окно, я спрыгнул почти бесшумно, так как делал это миллион раз. -Привет - пробормотал я. Девочка испытующе смотрела на мое лицо, ощупывала своими голубыми глазами. Затем кивнула и улыбнулась. Мы шли по заросшему саду. Наверху щебетали птицы, перепрыгивая с ветки на ветку. Где-то упало яблоко с глухим стуком. Мы шли, задевая листья дикого винограда и маленькие голубые цветочки, от которых падали на землю нежные лепестки, оставляя за нами след, словно в той сказке про Мальчика-с-пальчика. Она остановилась возле старого стола, который гнил здесь. С грохотом дернула ящичек, внутри которого покатились огрызки цветных карандашей. Девочка спросила: -Хочешь я научу тебя рисовать? Я кивнул и подошёл ближе. -У нас нет бумаги, - задумчиво произнесла она - Но есть картон... Я оглянулся и увидел среди травы обрывки картонной коробки. Как она здесь оказалась? Вероятно, принесло ветром.  И мне представилась коробка, мчащаяся по пыльной дороге, как перекати-поле. Я оторвал наиболее сухой кусок и принес ей. Она положила его на стол. -Что ты хочешь нарисовать? - спросила она. Она хочет узнать, что Я ХОЧУ нарисовать... Я лихорадочно огляделся, обшаривая взглядом всё вокруг. -Может вот эти голубенькие цветы? - сказала она и сорвала один. В её руках цветок не уронил ни одного лепестка. Не почувствовал, что его сорвали и скоро его тонкий стебелек засохнет без спасительной воды. Я кивнул. Она поставила цветок на картон, придерживая его. -Представь, что он всегда рос здесь. Всегда был на этом картоне. Совершенно живой цветок на кусочке картона...Разве это не волшебство? Она взяла зеленый и голубой карандаша и начала рисовать. Тонкая линия, затем более толстый чашелистик, а затем голубые кружки, которые аккуратно закрашивались и становились такими же яркими как её глаза... Эти голубые лепесточки становились, всё ярче и ярче пока совершенно не ослепили меня. Но я упрямо продолжал наклонятся к ним, ниже и ниже, чтобы разглядеть то, что скрывалось за этим пронзительным сиянием...                   *** Я очнулся от раздражающего запаха нашатырного спирта. Этот будоражащий аромат проникал так глубоко, что казалось скользит по моим мозгам, глубоко подо лбом. Я неохотно открыл глаза и увидел, как мама откладывает пропитанную этим веществом ватку. -Что случилось? - простонал я. Виски ломило, вокруг все кружилось в вальсе. -Опять вылез из окна, да? - мама была раздражена, как и всегда. - Я же говорила вести себя нормально! Приходишь с работы, а ребенок валяется в чужом саду без сознания! Сколько ты там пробыл? -С полудня наверное...- признался я. -С полудня? Ничего себе! Хорошо хоть никто не увидел. Вот догулялся в жару - получил солнечный удар. Дорисовался! - с этими словами мама кинула мне на живот лист картона с рисунком девочки и ушла убирать нашатырь в аптечку. Да...Тот же рисунок...Но рядом с цветком ещё маленькая девочка. В бледно-желтом платье. -Зачем ты туда полез? - мама вернулась со стаканом холодной воды. -Я хотел порисовать...-промямлил я. Я решил, что девочка испугалась и убежала, и решил её не выдавать. Она не виновата, что я такой слабый. -А дома карандашей нет что ли? - мама забрала опустевший стакан и ушла. Я повернулся к стене и закрыл глаза. Та девочка больше никогда не появлялась в моей жизни. Однако, благодаря этому случаю, я открыл в себе дар живописца и каждый день старался развить его. Так шли года, недели, месяцы, всё пролетало как сон. Та девочка в бледно-жёлтом платье тоже осталась в моей памяти как мимолетный зефир, сон, странное нереальное воспоминание.