Девица, названная столь странным именем, оказалась достаточно сообразительной. И тоже быстренько сделала «ноги» - удачно поднырнув под хозяйской рукой и моментально выскочив за дверь. Несколько секунд я сидела, замерев от удивления. А потом схватила со спинки стула пальто и, пытаясь на ходу попасть в рукава, пулей вылетела за ней. Честное слово, в другой ситуации я бы и внимания не обратила на скандальную сцену в кафе! Но вот это имя - «Герда»  плюс все мысли о сказках и сказочниках, которые я успела передумать за чашкой кофе сложились в моем сознании в странный паззл.  Происходит что-то непонятное! И я должна это выяснить!

Выскочив на улицу, я начала торопливо  оглядываться по сторонам. Дохлый номер! Обе скандалистки успели раствориться во времени и пространстве. Впрочем, не до конца. На свежем снегу еще виднелись следы, оставленные кедами девушки-эмо. Я, изображая собаку-ищейку, тут же отправилась по ним в ближайшую подворотню. Темноволосая девушка, очень кстати похожая на  повзрослевшую Маленькую Разбойницу, сидела на корточках у грязной стены и горько плакала, размазывая по лицу черные тени.

- Так, спокойствие на лицах! – строго сказала я, опускаясь рядом с ней на мокрый асфальт. – Ты – кто? Что случилось?  Скандал в кофейне, вроде бы, выбивается из твоего имиджа.

- Я – Ванда, – всхлипывая, ответила девушка. - Герда – моя подружка.  Только, наверное, теперь уже бывшая…

   - А что вы с ней не поделили? Апельсин? Или мальчика?

- Да ничего мы не делили! Просто она смылась из нашей сказки и всех кинула. Говорит:  – «Не хочу тащиться в эту вашу Лапландию: ни машин, ни гостиниц — одни оленьи упряжки да лачуги с лапландками. Я читала про них — они все там старухи и жарят рыбу на испорченном масле. А после пишут на этой рыбе письма с тупыми ошибками. И отправляют таким же дряхлым старухам-финкам в Финляндию. И ждут месяцами ответа, как будто е-мейлов и скайпа вообще ещё не придумали».

Она прекрасно вписалась в этот дурацкий век! Бумажные розы ей теперь нравятся больше живых — не мёрзнут и не надо ухаживать. Дважды в год она пересаживает их в новый горшок и добавляет на ветки фантики. Иногда украшает стеклянными бусами, что хранятся в шкатулке у бабушки. А в гости к ней ходит Советник — всегда вежливый и со всеми почтительный. Бабушка бурчит себе что-то под нос и почти сразу отворачивается к телевизору. Герда предлагает Советнику холодного чая, и слушает, как звенит в чайной чашке ложечка. Затем они складывают из льдинок слова и играют в скраббл, и Советник всегда выигрывает. Герде не важно, в скраббле ей нравится только название. Напоминает скороговорку — что-то из детства — про крибле-крабле или вроде этого... Вспоминать неохота: какая ей разница, как там этому Каю икается. Любит мальчик кататься в чужих саночках? — вот пусть теперь мальчик и катится...

Я внимала сбивчивому монологу Маленькой Разбойницы, почти без удивления.  Что ж, недаром говорят: «мысль материальна». Кажется, мои мечты о воплощении сказки в реальность  начали сбываться и без всякой волшебной палочки

- А куда подевались остальные? - А кто – куда – вздохнула Ванда. -  Клаус и Эльза отреклись от престола, переехали в деревню, ведут хозяйство, воспитывают детей. Маменька моя вышла замуж.

   Ванда недовольно хмыкнула.

- За одного пузана – Алекса Кирцелиуса, бывшего хозяина разбойничьего притона. У них теперь своя таверна, где они скупают краденое и прячут контрабандистов. За хорошее вознаграждение, разумеется. Кай с отличием окончил Школу Снежной Королевы. Ты ведь знаешь, что эта ледяная ведьма  открыла свою школу на острове Свальбард возле Северного Полюса?

   Я мрачно кивнула. Продолжение старой сказки мне было хорошо известно. Книга Коростылева «Школа Снежной королевы» уже несколько лет стояла на полке в  читальном зале нашей библиотеки.

- Так вот - продолжала Маленькая Разбойница. - В этой школе Кай в совершенстве научился ледяной учтивости, замораживающим взглядам, холодному отношению к чужой беде. Теперь он – первый секретарь и правая рука Снежной Королевы. И такая жизнь Кая вполне устраивает!

Поговаривают даже, - Ванда понизила голос до самого тихого шепота, - что в перспективе Кай заменит самого Советника на его посту! Господин Советник сейчас сидит в  Департаменте по Культуре и Искусству. Но собирается баллотироваться в депутаты.

   Тут уже меня передернуло так, словно за шиворот свалился комок мокрого снега.

- Советник!  Сегодня утром  на него жаловались мои друзья-менестрели. Так вот, кто нас проверками душит! Экая сволочь! – успела подумать я, поднимаясь с мокрого асфальта.

- А ты, значит, нашла себя в молодежной субкультуре? Решила стать эмо?

- Скорее – потеряла, – вздохнула Ванда. – Они же там все романтики. А я – боец! Люблю поспорить и шпагой помахать. Но, надо же было куда-то прибиться? Я тут – совсем одна…

- Приходи к нам! Театральную студию в Доме Детского Творчества знаешь? Там боевые девушки нужны!

- Это который возле зоопарка? Знаю. Приду, наверное…

   Мы уже почти вышли из подворотни, когда я вспомнила о главном.

- Стоп! А куда подевался Сказочник?

- Трудно сказать – я о нем ничего не слышала. Как только наша сказка начала рушиться, Христиан куда-то пропал. Может быть, Герда знает?

- А как ее найти?

- Да она в новом особняке живет – как раз рядом с зоопарком. Там один подъезд всего. Код – три шестерки. Этаж – последний. Лестница прямо в квартиру упирается.

- Спасибо! – завопила я. – Ты заходи, если что! А я побежала!

   Лестница казалась бесконечной. Она закручивалась вокруг шахты лифта широкой спиралью и ее конец терялся где-то в полусумраке верхних площадок. Почему я не поехала на лифте? Хотела сама услышать, как скрипят под ногами ступеньки, словно поют: «Снип-снап, снип-снап…»?Никакой песенки не было. Как не было и скрипучих ступенек. Бетон и сверхпрочная керамическая плитка – вполне современный подъезд  с домофоном и евроремонтом. Вот только перила этой лестницы были  живые. Потемневшее от времени дерево было теплым и шероховатым на ощупь. Я нагнулась  и посветила мобильником.

Так и есть! Каждая округлая балясина сверху донизу покрыта чудесными резными изображениями: цветы, виноградные кисти, смешные пляшущие человечки, гномы в остроконечных колпаках… - Значит, я – на верном пути - мелькнула мысль. - Значит, сказка где-то рядом. Она просто притаилась. И может, сейчас мне удастся выяснить, куда же пропал…

   Как-то неожиданно передо мной появилась нужная дверь.

Абсолютно стандартная железная дверь с глазком и кнопкой звонка. Не давая себе ни мгновенья  на раздумье, я нажала звонок. Дверь почти сразу же открылась. Передо мной стояла Герда, которая почему-то  сжимала в руке   букет  нелепых бумажных роз из оберток и фантиков.- С кем имею честь? – церемонно осведомилась она.   Я несколько секунд рассматривала девушку. Ведь в кофейне я видела только ее спину и гламурный пиджачок со стразами. Да! Героиня старой сказки не только повзрослела, но и невероятно похорошела. Волна пепельно-русых волос  спадает на плечо. Точеные черты лица. Глаза пронзительной синевы. Надо же! А на картинках в старинных книжках ее отчего-то всегда изображали совершенной дурнушкой…   Молчание грозило затянуться, и я решительно представилась:- Марта. Хранительница сказок.   Может, не стоило вот так с ходу называть свое «истинное имя», но с другой стороны, пусть они  сразу знают, с кем имеют дело!    Герда удивленно моргнула:- Что вам угодно, Хранительница?Ну и ну! Помнится, орала недавно, как атомоход в тумане, а сейчас эта сказочная красотка разговаривает так, будто на дворе до сих пор стоит 19 век. Интересно, это что – побочный эффект «заморозки»? Или ей, действительно, нравится такая манера речи? Да, ладно, не имеет значения!  Сейчас я задам свой главный вопрос! Ради которого и примчалась сюда, на другой край города.- Я хочу знать, где сейчас находится сказочник Христиан?   Ну вот. Произнесла! Я очень старалась, чтобы на двух последних словах мой голос не дрогнул. Вроде, получилось. Герда от изумления еще шире раскрыла свои синие (льдисто-синие!) глаза.- Сказочник Христиан?- Ну да! (Они  ей заодно и мозги заморозили что ли?!) Он самый. Сказочник Христиан был вашим домашним учителем, когда вы с Каем были детьми. Он вас читать учил, писать, считать.  Сочинял для вас сказки.   На имя «Кай» Герда никак не отреагировала. Но, кажется, до этой ледяной куклы все же что-то дошло. Во всяком случае, она как-то неуверенно переступила с ноги на ногу и даже на миг потупила глаза.- Ах, этот… Сочинитель…  Но я не знаю, где он сейчас.Та-ак! «Сочинитель», значит! Ясно, кто тут поработал.- Я очень вас прошу, подумайте! Вспомните! Может быть, вы хоть что-то слышали о его судьбе? Мне очень важно это знать!   Последняя фраза прозвучала умоляюще, но я, и вправду, была уже близка к отчаянию. Герда опять растерянно затопталась на месте, заморгала.- Я ничего не знаю. Но ко мне в гости с минуты на минуту должен зайти Советник. Может быть, он что-то знает об этом  Сочинителе.      Советник! Этот  может, конечно, знать. Вопрос только – скажет ли правду?- Приходите завтра, Хранительница - Герда вновь обрела уверенность и заговорила  властным тоном. - Я проведу расследование и постараюсь собрать максимум информации.     Да-а! Они ей не только душу и мозги, но еще и язык заморозили.

Сейчас эта несчастная жертва урбанизации выражается, как секретарь в приемной городского Отдела Культуры. Когда мы с коллегой туда ходим просить денег на обновление фонда детской литературы или на театральную студию. Тьфу! Сама уже начинаю мысленно такие же перлы выдавать. С кем поведешься…

   Тем временем Герда уже наступала на меня, помахивая в воздухе своим бумажным веником  и повторяя, как заведенная:- До свидания, Хранительница.  Было приятно познакомиться. Я извещу вас, как только соберу нужную информацию.  До свидания. Приятно было познакомиться.

   Я, не прощаясь, резко развернулась и зашагала вниз по лестнице. И почти сразу же столкнулась нос к носу с Советником. Я узнала его сразу, хотя этот тип сменил черный плащ, сюртук и цилиндр на модный костюм «от Гуччи» и галстук с алмазной булавкой от  «Дольче Габбана». Невозможно было не узнать эти резкие, словно бы замороженные, черты лица,  пронизывающий взгляд  бесцветных глаз из-под нависших бровей! Увидев меня, Советник поклонился преувеличенно вежливо и посторонился, давая дорогу. Я торопливо спустилась на нижнюю лестничную площадку и вдруг зачем-то подняла голову. Советник и Герда, перевесившись через перила, смотрели прямо на меня. И тогда я крикнула им так, что эхо запрыгало по свежеоштукатуренным стенам:- Снип-снап-снурре! Пурре-Базелюрре!   И выбежала из подъезда. А что я еще могла сделать?

Я шла по улице, шлепая по лужам, под шквалом мокрого снега, который все никак не мог определиться, превратиться ли ему в дождь или оставаться пока мокрой кашей?  Я не чувствовала холода, не ощущала, как начинают предательски хлюпать купленные неделю назад сапоги.

Что же случилось с Христианом  в этом искаженном мире сломанной, если не сказать убитой, сказки?! Где он сейчас?! Тюремные застенки? Вряд ли. На дворе, слава Богу, двадцать первый век, демократия, толерантность и все такое…Что же еще? Рюмка и барная стойка в кабаке самого низкого пошиба – печальный и классический символ депрессии творческих людей во все времена. Не верю! Христиан – не такой! Он не сломался бы так легко.Есть, правда, еще один вариант. В искаженном мире, Сказочник Христиан теперь -  преуспевающий журналист  модного глянцевого издания. Или грамотный политтехнолог, мастер пиара - с его-то воображением и Даром Слова! А может быть, искусный рекламщик. Это самый мерзкий и грязный вариант.

«Лилипутами, брат, не рождаются – в лилипуты, брат, вырожда-ют-ся»!  - поет  один питерский бард. Уж лучше тюрьма или угар кабацкий!

Изнемогая под гнетом этих мыслей, я не заметила, как дошла до дома. На автопилоте поднялась на свой этаж, скинула мокрое  пальто и сапоги и рухнула в кресло, в отчаянии припоминая, с чего же начался этот безумный день?

- Господи! Я же бросила пана Теодора в кофейне! С неоплаченным счетом за наш скромный завтрак.  Только скандала нам и не хватало! У него же лицензию отнимут…

   И, приговаривая весьма нелитературные слова, я полезла в шкаф за кроссовками и старенькой  курткой. То, что я так и не дошла до работы меня уже не беспокоило. Ну, не хотелось мне на ней очередной раз наткнуться на господина Советника. Кстати, а что это он шляется по гостям в рабочее время?