Чёрный пудель из соседней, из тринадцатой квартиры,Где живёт бирюк, заросший бородой до самых глаз,Не рычит, совсем не лает, у ноги шагает смирно,Без ошейника гуляет полночью один, час в час.

Перед сном курнуть с соседкой, не захлопнув дверь, я вышел,Возвращаюсь, а навстречу выбегает пёс, как тень...Ноут сброшен. Чат подвешен и рекламный баннер выше –Френч медалями сверкает: «Только кликни! Кликни здесь...

Кладбища на вашем свете – для скелетов с черепами,А у нас, в обратном свете – есть одно для всех, кто жив.Их могилы – дни и годы, их гробы – о прошлом память.Саваны – покой усталой, настрадавшейся души.

Если ты не побоишься лечь в могилу, станешь трупомИ узнаешь, всё что будет, что случится, что – отнюдь.Мы залог берём пустячный, несерьёзный и не крупный:Если струсишь, позабудешь всё при всё, не обессудь».

Клик! На баннер – капля крови. Эсэмэс на телефоне:«Жду. Спускайтесь». В непонятках подхожу, а там – такси.За рулём седой водила – копия сосед, воронийПрофиль и молчит, ни слова. Что ли самому спросить?

«Сколько в два конца?» – «Бесплатно».Улыбаюсь: «Мне накладно».Обернулся... Одноглаз.Жуть напала как-то враз.

Ртутным светом бликовал вытекший белок кровавый,Как удар под дых: заткнулся, сел. Помчали. Паралич.Дрифт, каток. Конец асфальта. Отче наш. Промёрзший гравий.Кто-то клюнул на медальку, словно леонидыльич,Кто-то плачет.

Адская жара в салоне... Настежь окна... Как он гонит...Под эстрадный винегретРадио лепечет бред...

Остановка. Чисто поле... Занесённые оградки,Над зрачком луны размазан в облаках кровоподтёк.Одноглазый ворон смотрит мне в межбровье, как на падаль.«Жду. Ступайте». Лютый холод. Ветер жалит, снег метёт.

12. 01. 2016.