Я лечу над бархатом лужаек.

И травинки клонит на ветру.

Пение цикад не умолкает,

Я осу-царевну уведу.

Ждет меня у норки дорогая.

Путь лежит за реки и леса.

Но, побег увидев, настигает,

Крыльями стрекочет стрекоза.

Круговерть возникла боевая.

Я в обиду милую не дам!

И, небес отважно налетая,

Разрубил злодейку пополам.

Выпили на радостях нектара

И набрались сил на перелет.

Но в душистом клевере недаром

Попадают мошки в переплет.

Я заметил жуткий танец стебля.

Устремился опрометью вниз,

Грозные мандибулы немедля

В спину богомолице вонзив.

Челюстями заработал хватко,

Верх держали мощных два крыла.

Я отсек убийственные лапки,

А затем слетела голова.

Эй, родная, улетаем живо!

Видишь, за холмом высокий лес.

Там плетут искусно и красиво

Вдовы сети полные чудес.

Но в тени не видно паутины,

И оса влетела невпопад.

Паучиха крылышки скрутила,

Но еще не выпустила яд.

И вонзил я жало без промашки

В красный знак на черненьком брюшке.

В дикой злобе потускнели глазки,

Хелицеры скрючились в тоске.

Разорвали путы мы скорее,

Отскребли чудовищную слизь.

К вечеру закончились деревья,

И открылась гор немая высь.

Там шмели жужжали над лугами.

Пусть, и не враги, и не друзья.

Мы ужиться сможем над цветами,

Будет шершней множиться семья.