- Никуда она не уползала! – Руженка даже ногой притопнула от досады. – Ты же не слышал всю легенду, а дразнишься! И пан Михал погиб не в замке, а на бранном поле! А обратно в змею Серпентина превратилась только после его гибели. Но при этом пообещала своим детям, что будет оберегать  их потомков от любых бед. Кстати, на гербе Чертовницких нарисована   та самая змея в короне.  А злодей  вырвал из книги бедного пана Теофила эту картинку.

- Из какой книги? Что еще за злодей?! – почти одновременно воскликнули Анджей и Тэлли.

  Девочка и пани Моника, перебивая друг друга, рассказали сыщикам о визите старенького библиотекаря в булочную, и о несчастье, которое приключилось с редким старинным изданием.

- И я подумала, молодые люди, - завершила рассказ пани Моника. - Раз уж вы профессионально занимаетесь расследованием разных преступлений, то, может, возьметесь и за это дело? Поможете пану Теофилу найти варвара,  испортившего  его книгу?

  Юноша только устало вздохнул.
- Непременно поможем, дорогая пани, но немного позже. Сейчас у нас на повестке дня очень важный вопрос. Как доказать, что к поджогу постоялого двора причастен местный купец с выразительной фамилией Козловский!

У нас есть показания одного из рабочих, но этого мало.

- Руженка! – Тэлли умоляюще обратился к девочке. - Ну, не сердись, что я посмеялся над твоей историей. Пожалуйста, вспомни, что необычного ты видела на постоялом дворе в день поджога? Наверняка, там было что-то подозрительное.

  Девочка глубоко задумалась.

По привычке намотала кончик косы на палец, подняла глаза к потолку, а потом уверенно воскликнула:

- Да! Я вспомнила. Там был еще какой-то  странный дядька с трубкой в зубах. Хозяин двора предупреждал, чтобы в обеденном зале курили осторожно. Потому что  пол там соломой посыпан для чистоты, и любая искра пожаром грозит. А  дядька, одетый, как важный пан, только фыркнул в ответ на его слова. Да еще и меня согнал с места, в углу зала, где я с мешками тетки Ганны сидела. Сам расселся там, закинул ногу за ногу, закурил и достал из кармана фляжку. Открыл, понюхал, но пить из нее не стал. Потом разорался, что ему еду долго не несут, и кинулся к стойке, где бутылки с горилкой стояли. Так кулаком по стойке стучал, что даже свою фляжку уронил. Тут я отвлеклась ненадолго, чтоб теткины мешки в сотый раз пересчитать -  вдруг что стибрили? А потом услышала громкий вопль, и почти в тот же миг полыхнул огонь. Прямо возле стойки! Народ испугался, заметался кто куда. Я тоже бросилась бежать. Потому что искры уже летели во все стороны, упали на солому совсем рядом и даже прожгли мне платье. Выскочила я наружу и услышала крики, что постоялый двор сзади тоже горит. Тут из дверей повалила целая толпа, и меня чуть не затоптали. Очнулась я уже на другом краю оврага. Даже не помню, как туда добежала. Уснула после такого страха прямо в лопухах, а утром поплелась в город. Ну, что было дальше – вы уже знаете.

  Пан Моника жалостно всхлипнула, в очередной раз услышав   грустную историю Руженки. А Тэлли  вскочил с места от возбуждения.

- Анджей, ты все понял? Этот тип с трубкой  был одним из поджигателей! И во фляжке у него было не пиво, а…

- Керосин! – подхватил Анджей. - И к стойке с горилкой он рвался не просто так. Кинул на пол  фляжку с горючим, потом бросил в лужу керосина трубку – и готов очаг возгорания. А там и все спиртное у стойки мигом полыхнуло!

- Эпицентр пожара, - кивнул эльф. - Руженка, а ты помнишь, как выглядел этот негодяй? Ну, кроме того, что он был по-господски одет.

  Девочка задумалась еще на мгновение.

- У него усы были,  – сказала она. – Длинные такие и седые, хоть старым он не выглядел. А больше ничего особенного не помню.

  Детективы  со значением переглянулись:

- Усы поджигатель мог и фальшивые приклеить, - задумчиво произнес учитель.

 - Чтобы все, кто его видел, только их и запоминали.

- Так сказать, отвлекающий маневр, - согласился Тэлли.

- В общем, мы имеем дело с хитрым и опасным преступником, - подытожил Анджей. – Значит,  никаких решительных действий предпринимать пока что не будем. Ограничимся наблюдением за конторой Козловского.

- Я готов! – тут же откликнулся Тэлли. - Главное, чтоб кусты вокруг той конторы погуще росли.

- И запомни, дорогой племянник  - никаких импровизаций! Время тоже без крайней надобности не останавливай – побереги силы. Они тебе в нашем расследовании еще пригодятся.

- Ладно, так и быть. Хотя «заморозить» на время того Козла не мешало бы.

Я б тогда в бумажках его конторских покопался.  Вдруг найду какую расписку по оплате за поджог?

- Вряд ли такой опытный мошенник будет держать у себя в столе компрометирующие документы. Послушайся моего совета, Тэлли, и не трать силы даром.

  Руженка, все это время увлеченно внимавшая диалогу, вдруг спросила:

- А почему вы того купца все время козлом называете?

- Потому что у него фамилия такая – Козловский.

- Ничего себе! И откуда только такие фамилии берутся? – удивилась девочка.

- Да просто ваш подозреваемый родом из местечка Козловичи, - неожиданно отозвалась молчавшая до этого пани Моника. – Мне покойный муж рассказывал, что всех живущих там так и зовут.  Козленко, Козлевич, Козлобородько…

  Тэлли и девочка весело захихикали, а юноша серьезно сказал:

- Это тоже очень ценные сведения, пани Моника. Неплохо было бы теперь поговорить с одним хорошо нам известным коммерсантом из Козловичей. Вдруг он что-то интересное вспомнит о своем земляке.

- А к пану Теофилу зайдешь? – поинтересовался мальчик.

- Непременно. Придется начать два расследования сразу. В общем, план у нас таков: тебе – вести наблюдения у козлиной конторы, а мне – снова опрашивать свидетелей и потерпевших.

 Так наши детективы и поступили. Эльф, глянув в газету и уточнив адрес, помчался прямиком в контору подозреваемого. И там, как всегда умело и беззвучно, засел под окном  в густых зарослях чертополоха. А юноша направился в городскую библиотеку. Но на первом же перекрестке застыл, как вкопанный, узрев знакомую черную широкополую шляпу, полную фигуру в темном лапсердаке и острохарактерный нос.

- Господин Шниперсон! Наум Абрамович!

  Анджей тут же кинулся к знакомому гробовщику, попутно обрадовавшись, что ехать в пресловутые Козловичи уже не надо.

- Прошу вас, задержитесь на минутку. Мне надо с вами поговорить!

Старший Шниперсон вздрогнул, оглянулся, но, увидев знакомое лицо, расплылся в улыбке и мелко закивал:

- Здравствуйте вам! Какая приятная встреча! А я вот прибыл на днях в ваш трогательно милый город, имея честные намерения открыть меняльную контору с услугами опытного портного-гробовщика. Ви улавливаете суть? Вот ви человек молодой, благослови Господь, или не приведи Боже, помереть…

- Простите, господин Шниперсон, что прерываю ваш рассказ, но я хочу обратиться к вам по очень важному делу.

- Ах, дело!  Всегда дела, бедный сын израильского народа вечно должен работать, потому как дома красавица жена и шестеро ребятишек, а всем хочется кушать. А ведь я еще забыл про тещу! Она тоже сидит на моей шее и, представьте себе, много ест…

- Сочувствую вашим семейным проблемам, но я хотел спросить вас о другом.

- Таки спрашивайте!

- Имя «Войтех Козловский» вам о чем-нибудь говорит?

- Шо? Молодой человек, я не ошибся?  Ви хотите получить от меня важную информацию? Скажите, таки я вас правильно понял, шо ви предлагаете мне сотрудничество с вашим сыском? Но, боже ж мой, я же категорически согласен!  Дайте  мне потрогать наш трудовой договор, а вопросы оплаты обсудим позднее… Ой, ну не делайте такое удивленное лицо! У моей Сары всегда бывает такое, когда я спрашиваю, где деньги?

- Все… - сдался Анджей. - Ответьте мне на один вопрос и можете идти по своим делам.

- Всего один?! Ну, это даже как-то обидно. А я таки почуял, шо наше деловое сотрудничество уже почти дает сочные плоды.

  Вздохнув, юноша полез в карман за кошельком. Получив долгожданную мзду, Шниперсон закатил глаза к небу и с чувством сказал:

- Таки ви хотели спросить меня за этого Козловского? Шо я имею вам сказать! Босяк и жулик! Свой первый капитал он заработал, подделав завещание своего бедного отца. В лавке, шо он открыл в наших Козловичах, безбожно обманывал и обсчитывал клиентов. А теперь подался в город, где по слухам, весьма преуспел в торговле. Таки, наверно, тоже кого-то надул.

- Вот как, значит! Впрочем, насчет темного прошлого этого типа я и не сомневался. Ходят слухи, Наум Абрамович, что Козловский причастен к пожару на местном постоялом дворе.

- И почему я себе ни разу не удивился? Таки жулик, я же ж вам говорю! Насчет пожара не знаю, но он родную маму с торгов бы продал, если б ему за нее, как следует, заплатили.

- А теперь скажите мне, пожалуйста, вы готовы повторить эти показания в суде под присягой?

- Шо? Ви предлагаете мне быть главным свидетелем в деле, шо ви ведете? Но тогда гешефт должен быть побольше! Иначе у нас ничего не получится.

- Хорошо. Я подумаю над этим вопросом и непременно свяжусь с вами, господин Шниперсон.

- Буду ждать с нетерпением! А пока что – рад был видеть, преисполнен печали, буду вспоминать с щемящей болью в груди… Спешу откланяться!

  И гробовщик, быстро поклонившись, торопливо перешел на другую сторону улицы.

- Свидетельствовать боится, но за хорошее вознаграждение, готов сотрудничать со следствием, - записал сыщик в своем блокноте.

  И после этого направился в городскую библиотеку.

Пан Теофил, все еще пребывающий в расстроенных чувствах, сообщил юноше не много. Злодей, испортивший книгу, выглядел, как  человек ничем не примечательной наружности. Без усов и бороды, но в очках.

- Скажите, но, может, у преступника все-таки были какие-нибудь особенные приметы? – без особой надежды поинтересовался Анджей.

Старичок-библиотекарь пожал плечами, задумался  и все же произнес:

- У него была странная привычка щелкать пальцами. Когда я выдал этому негодяю бесценный раритет, он сделал именно такой жест. Я еще подумал, вот хороший человек, раз так обрадовался книге!

  Пан Теофил сморщился,  будто вновь собирался заплакать.

- Пожалуйста, успокойтесь, пан Теофил!

  Юноша ободряюще коснулся плеча старика.

- Я клянусь вам, что найду этого вандала! И он ответит за свое преступление по всей строгости закона!

  Успокоив, таким образом, старенького хранителя книг, Анджей покинул библиотеку. Погруженный в глубокие раздумья, он и не заметил, как дорогу ему перегородила большая коляска. И очнулся от своих мыслей, лишь  когда услышал грубую ругань и резкий возглас. Юноша отшатнулся назад, подняв взгляд. В коляске сидел крупный мужчина неопределенного возраста с длинными, совершенно седыми висячими усами. Угостив сыщика еще одним нелестным эпитетом, он небрежно толкнул извозчика в спину концом толстой трости с позолоченным набалдашником. И, взмахнув левой рукой, небрежно щелкнул пальцами!
Коляска тронулась. Анджей продолжал стоять, пораженный новой мыслью, как громом:

- А что если дело о поджоге и дело об испорченной книге  каким-то таинственным образом связаны между собой? И совершил их один и тот же преступник? Но – зачем?! Какая тут связь?

 Так ничего и не придумав, он отправился домой и поднялся к себе.

  Вернувшийся Тэлли  только подлил масла в огонь. Безрезультатно просидев полдня в кустах чертополоха, он все же дождался минуты, когда в контору ввалился усатый тип и с ходу начал выяснять отношения с ее хозяином – тощим, мрачным дядькой лет пятидесяти, действительно  похожим на старого козла. Окно, несмотря на жаркий летний день, было закрыто. Но до острого эльфийского слуха  донеслись фразы: «Договаривались на бОльшую сумму!» и «На один только задний двор полтора бочонка ушло!»

- И еще этот усач все время щелкал пальцами! – добавил Тэлли. - Прямо перед носом у хозяина, когда особенно сильно злился.

- Нет сомнения – таинственный поджигатель и варвар, испортивший книгу – одно лицо! – выдохнул юноша.

- Но мне совершенно непонятны мотивы второго преступления…