И Симон виновато посмотрел на погрустневшую Маргошу. Он и сам не мог понять, с чего вдруг в этот светлый мирный полдень его внезапно занесло в дебри международных интриг многовековой давности. А обрывочные, подхваченные где-то в Сети сведения о трагической судьбе династии Рюриковичей выстроились в сознании в четкую и зловещую картину.
Юноша тряхнул головой и задумчиво сказал:

- Не иначе, Тени Прошлого сподвигли меня на сей дурацкий исторический экскурс. Да забудь ты все, что я тут наговорил! Давай лучше выпьем еще по чашечке кофе с  корицей. Оставим былым векам их недобрые тайны, а сами займемся  чудесным настоящим.

  С этими словами Симон привлек к себе юную женушку, крепко обнял и посадил к себе на колени.
 - Надо просто ловить момент и наслаждаться маленькими радостями жизни,  – оттаивая, шепнула она и прижалась щекой к его щеке.
  Несколько минут они самозабвенно целовались. А потом Маргоша встала, с притворно строгим видом поправила волосы и заявила.

- Мне заниматься пора. Не забыл, для чего мы в этот «приют уединения» переехали? Экзамены скоро.

- Да какие там экзамены? – беспечно махнул рукой Симон, явно желая «продолжения банкета». – Это твое сольфеджио даже я без проблем сдам! На первой линейке – нота ми, на второй – нота соль, а между первой и второй – перерывчик небольшой.

  И снова потянулся за поцелуем.

- Сольфеджио в музыкальной школе сдают. А у меня – композиция и теория музыки!

  Маргоша выскользнула у него из рук, показала язык и упорхнула в комнату. Симон остался мыть чашки. Неясная тревога, занозой сидевшая в сердце, наконец-то, растаяла…

Он вернулся в комнату, присел за стол, где лежал почти собранный хроноскаф. Однако, перебирая детали, то и дело отвлекался, бросая взгляды на жену, сидящую с учебником в знаменитом круглом кресле.
Тут ему отчего-то вспомнилось, как четыре года назад он впервые привел Маргошу сюда. За это время худенькая девочка-подросток превратилась очаровательную девушку. Но голос и мечтательный, полудетский взгляд синих глаз остались   прежними.
Маргоша вздохнула, напряженно разглядывая страницу, и поправила упавший на щеку локон. Солнечный луч, чудом пробившийся из облаков, ворвался в комнату и позолотил медную прядь. Симон зажмурился от внезапной вспышки нежности и прилива нахлынувшего ниоткуда  безграничного счастья.
- Любимая рядом со мною, за окном – самый прекрасный город на свете, и совсем скоро наступит лето.  А там – новые путешествия, новые встречи, новые песни… Мир не стоит оценивать, им надо дышать.  И пусть  всякие там Тени Прошлого –  держатся от нас подальше! Наша радость – в каждом миге Настоящего!
Симон на цыпочках подошел к девушке, наклонился и поцеловал  в рыжую макушку.
- Ты мне заниматься не даешь, - шепотом сказала Маргоша.
И ее руки обвились вокруг шеи мужа.
Какая-то древняя пружинка в волшебных часах прозвенела  грустно и протяжно.

Если бы влюбленные знали, что сейчас творится в глубине Вселенной, на иной Грани пространства, они вряд ли были бы так спокойны.

  Солнечные лучи весело заливали внутренний двор поместья Грейстаров.

На клумбах кострами пылали гортензии, темно-зеленый плющ обвивал вазоны с чайными розами… А на каменной площадке возле фонтана двое подростков возились с более, чем странной конструкцией.

- Я же говорил тебе, тут дроссельная заслонка нужна!

  Растрепанный мальчишка лет пятнадцати  взъерошил перемазанной чем-то рукой  густые черные кудри.

- Заслонка, заслонка, - заворчала его сестра-близнец. - Сам не знаешь, чего тебе нужно! То разводной гаечный ключ, то крестовая отвертка, то трамблер бесконтактный. Лучше бы инструменты наши в порядке держал, а не разбрасывал их по всему дому! Потом не то, что отвертки – болта захудалого найти не могу.

- Это не я! – тут же отозвался брат. – Это мелкие в мастерскую залезли.

И в нашем ящике, дядей Томасом подаренным, покопались так, что будь здоров!

  Пыхтя, он попытался поднять какой-то большущий лист серебристого металла.  Но споткнулся  и чуть не рухнул. Лист угрожающе накренился, грозя придавить мальчишку.

Подлетевший к ребятам Блэкнар  еле успел оттолкнуть Тома в сторону.

- А правила техники безопасности я знаю, как свои три пальца, - хмыкнул Волк, помогая тезке подняться с земли.

- Что вы тут нагородили, тяп-ляп-мастера? Помесь кухонного комбайна и чудо - массажера?

- Это…это пока секрет! – выпалила девочка. – Дядя Томас, вы же знаете, что по правилам Дня Инициации Волчата имеют право не разглашать тайну своего изобретения.

- Да не прошу я никакого разглашения,  - вздохнул Томас. - Просто беспокоюсь о вас, как ваш учитель, ну, и как друг семьи.

- Не беспокойтесь! У нас все оснащено по последнему слову техники! – важно провозгласил Том.

- Угу. Вижу. И, похоже, эта техника уже сказала свое последнее слово. Нет, я понимаю, что когда в руке молоток, вокруг все кажется гвоздями. Но если с вами что-нибудь случится, ваша мама  меня ведь даже в параллельном пространстве достанет. И привлечет к ответу!

- Да что с нами может случиться? – чересчур удивленно распахнула зеленые глазищи Бэкки.

  И для убедительности наивно похлопала длинными ресницами.

- Испытание будет проходить в Священной Роще, под присмотром Старейшины и Вожаков всех Стай. Дядя Томас, да если вспомнить, в какие приключения мы влипали, когда были еще малышами…

- Лучше не вспоминать! – с шутливым испугом воскликнул Волк. - Вдруг вам снова захочется мир спасти? А он, бедный, еще от прошлого спасения не оправился. Ладно, господа Самоделкины, работайте дальше. Но учтите, что я буду время от времени вас навещать!
  За веселым тоном Волк прятал никуда не девшуюся тревогу. Утренняя беседа со Старейшиной их племени подтвердила – в Мироздании идут какие-то странные сдвиги. Грани Миров то сходятся, то расходятся, а Время, похоже, скачет выпавшим из рук малыша мячом.
Как первый наставник Волчат в деле Лунной Магии, Томас остро чувствовал свою ответственность за их юные бесшабашные головы. И переживал, что Правила Дня Инициации не дают ему вмешаться в их очередной «эксперимент».

- Когда я был в их возрасте, - бурчал Волк, идя по саду и пиная встретившиеся на дорожке камушки,  - то не мастерил никаких непонятных штук, а в час Испытания просто воззвал к Небесной Сестре и в мгновение ока перенес и себя, и всех Вожаков на другой край Алэйзии. Свободные перемещения в пространстве всегда были моим «коньком», если не считать театра, конечно. Но ведь эта зеленая молодежь хочет буквально выше головы прыгнуть!  И выдумать такое, чего до них никто не делал. То есть, в итоге попробовать на прочность этот мир еще раз. Но миру-то это не впервой, я за него спокоен. А вот за буйных деток Микаэлы – нет.

  Томас остановился и задумчиво вздохнул.

Через несколько месяцев ему и самому предстояло стать отцом. Ника  ждала его в далеком и прекрасном северном городе, но Волк никак не мог покинуть своих подопечных.

- Все, как знаменитой песенке, - покачал головой Томас. - Но вечно надо отлучаться по делам, спешить на помощь, собираться на войну..

  При воспоминании о любимой, лоб его разгладился, а в глазах мягко засияли янтарные искры.

- Надеюсь, малыш не появится на свет без меня, как это случилось однажды с Джонатаном. Впрочем, он мог себе такое безобразие позволить – у него-то пятеро ребятишек, а у меня – первый. Прошу тебя, Небесная Сестра, пусть День Инициации поскорее наступит! И пусть он пройдет для Волчат легко и безопасно! Тогда я смогу, наконец-то, вернуться в Питер…

- Все, больше не могу! – вздохнула Маргоша, откладывая «читалку». – Наука в меня уже не лезет! Пора сменить декорации.

  И она повернулась к мужу.

- Пойдем гулять по ноябрю!

- По какому – ноябрю? – опешил он. – На дворе, вообще-то, май месяц. И, куда это мы пойдем – «в Нескучный, к черту на кулички»?! Так мы с тобой не в Москве, а в Питере.

- А ты в окошко посмотри – какой у нас май! Опять – дождь проливной…

А погулять можно и в «Шоколадницу». Это рядом.

- Только не на Магадан, это мне не по годам, – вздохнул Симон. – То есть, я хотел сказать, что заведение нам сейчас не по деньгам. Но можно добежать в «Пышки» на Мойке.

- В тот чудный подвальчик, где все под советскую столовку стилизовано?

- Ага. Не в оформлении там красота, а в ценах. Пончики – сорок рублей. Это мы себе позволить можем. И кофе там вполне приличный. Хотя и без корицы.

- Лучший кофе на дороге? Отхлебнешь – протянешь ноги?

- Он самый!

  Маргоша вздохнула.

- Жалко, что не в «Шоколадницу». У нас же с тобой уже традиция: как только мы – сюда, так, непременно, и – туда.
Симон развел руками  и привлек к себе женушку. Чмокнул в щеку и виновато шепнул:
- Ну, прости, дорогая. Твой никчемный муж на праздник  в любимом кафе пока что не заработал. Пора с починкой часов завязывать и вспоминать молодость. Идти и петь в переходе у Гостинки.
- Тоже мне дедуля выискался! – хмыкнула Маргоша. – Молодость ему, видите ли,  вспоминать надо.
Потом на миг осеклась, вспомнив, сколько на самом деле лет ее супругу.
Симон понял ход ее мыслей, махнул рукой и полез пересчитывать наличность.

- Не грусти! Не будем традицию нарушать. Мне еще за корабельный хронометр  должны заплатить – выкрутимся! Так что – можем гульнуть!

  Он хитро прищурился.

- Пойдем гулять по ноябрю, по топким тропкам неприметным,
И  я с тобой заговорю о самом главном, самом тщетном…

Маргоша выбралась из его объятий и спросила, кокетливо подбоченившись:
 - Тогда уж – только о самом главном… Зачем – о тщетном?

- А что у нас главное? – Симон широко раскинул руки, пытаясь снова поймать смеющуюся женушку. - Любоффь?
Девушка  ловко увернулась и показала супругу «длинный нос».
- Нет, дорогой! Теория музыки!
- Про музыку надо с Патером говорить,  – нарочито печально произнес Симон, - Из меня композитор фиговый! Забыла, как я мелодию написал, целых пять минут собой гордился, а потом понял, что это Визбор?

- Тогда уж лучше с Гэндальфом. Впрочем, в теории и он не силен.

- Ну, да. Это ж не «желтенькую фигурку» сыграть!

- И сколько лет ты мне ее вспоминать будешь? Ты не никчемный муж, а вредный тип!

- Ах, так! Тогда никуда с тобой не пойду! Стану тебя коварно целовать и это … реабилитироваться! Вот!
И юноша немедленно приступил к процессу.

-  Тогда мы точно до заведения не дойдем,- улыбнулась Маргоша, с трудом отрываясь от супруга, -  Ладно, так и быть, беру свои слова обратно.

- А справка где?

- Какая еще – справка?!

- О реабилитации!

- Ох! Сейчас ты у меня не справку получишь, а тапком по макушке!

- Тапком? Опять?!

  Маргоша озадаченно уставилась на Симона.

- Почему – «опять»? Когда это я тебя тапком била?

- Ну, не била, а грозилась. Давно, когда мы с Лизаветой на даче жили.

- Все ты врешь! Грозилась тогда не я, а она! Кстати, о Репино. Может, махнем туда в субботу? Я соскучилась.

- Это можно. Если я завтра в переходе удачно попою.

- Все-таки пойдешь?

- А есть варианты?

- Ну, ты же сам говорил, что тебе за хронометр заплатят. Значит, можно тихо подождать.
- Ну, уж нет! Тихо ждать в Питере можно только перемены погоды – и то не дождешься! А чтобы угостить милую женушку кофе, приходится, как волчок, вертеться и клювом не щелкать. Все! Беги, одеваться, принцесса, пока на Невском майские сугробы не выросли!
- Бегу! Только давай все-таки в «Пышку» пойдем. Это нам больше по карману.