Утро действительно выдалось хорошим. За окном сияло солнышко, из кухни доносился запах свежего кофе, а «подшефные» Волчата сладко спали. Ничего неприятного Симону не привиделось. После двух сумасшедших дней и одной беспокойной ночи он провалился в сон, как в омут, отдохнув и душой, и телом.

Юноша не спеша потянулся, выбрался из своего «гнезда»  и отправился к Патеру за чашечкой «бодрости».

- Доброе утро! Как изволили почивать? – поинтересовался бывший хозяин дома, колдуя над сковородкой.

- Прекрасно, – отозвался Симон. – Дрых, как сурок!  Несмотря на то, что заснул одетым.

- Это как?

- Хотел убедиться, что детям кошмары не мерещатся, устроился в кресле, закрыл глаза на пять минут  и открыл их только утром. Да и то только потому, что из кухни «арабикой» потянуло. А тебе как спалось?

- На удивление – неплохо. И это при том, что свое «лекарство» я уговорил далеко не все. Так что можешь плеснуть себе в кофе немного колдовства.

  И Патер кивнул на бутылку, рядом с которой на столе горкой лежали какие-то смятые купюры.

- Ага. А что за денежки тут валяются?

- Да это я, пока к вам на электричке ехал, решил зря времени не терять и прошелся с гитарой по вагонам.

- Гы-ы! Молодость вспомнить?

- Скорее зрелость. В моей молодости электричек не водилось. И потом - не одному же тебе в переходе петь! Да и деньги нужны всегда. Тебе же надо кормить двух прожорливых подростков?

- Да есть у меня пока деньги. И за продуктами мы с Томом сходили.

Вот только Бэкки успела тебя побеспокоить…

- Ерунда! Я и сам собирался тебя навестить. Наши дамы за тебя волнуются.

- Приятно слышать, но повода я, вроде, пока не давал, – хмыкнул Симон, пряча глаза в чашку. – Или ты им про моих подшефных рассказал?

- Я похож на идиота?

- Нет, – улыбнулся Симон. – Всего лишь на любимого дядю Сашу.

  Он выскочил из-за стола и полез к маэстро обниматься.

- Эх, юноша! Все-таки не хватает тебе семейного тепла…

- Для него у меня Маргоша есть. А вот родителей – да, не хватает…

- Кстати, о родителях. Ты так и не придумал пока, как вернуть Волчат на историческую родину? А то «предки» уже, поди, веревочку себе подыскивают. В качестве радикального средства от всех печалей.

- Думаю, до этого не дойдет. Если я правильно понял, там еще ребенок есть, а может, и не один. Так что жить все равно придется. Волчат мы им, конечно, вернем. Вопрос только в одном – рано или поздно? Хроноскаф, гадюка, работать вообще отказался. А связано это с дурацким хроноштормом  или просто старому механизму пришел «кирдык», я понять пока не могу. И, главное, времени для маневра почти не остается: через пару недель город закроют, и мы окажемся в мышеловке. Может все-таки навестить Отражения? Попала же Маргоша из них в Город Туманов.

- Щаз! Это она – попала! А тебя – куда занесло? В средневековый фашизм?

Ты соскучился по политическим разборкам? Или тебя больше устроят религиозные? Тогда уж сразу в Англию отправляйтесь – к королю Карлу. Там это все – в одном флаконе.

  Мужчины помолчали.

- Знаешь, я, когда музыку к этой балладе писал, перечел тонну всякой научной литературы. Хотел э-э-э … освежить в памяти печальные моменты.

- Освежил?

- Досыта! Аж до сих пор противно. Но знаешь, во всем этом есть интересный нюанс. Историки и политики обнаруживают большой разброс мнений в оценке периода Протектората и личности Оливера Кромвеля. Вскоре после восстановления монархии, Кромвель и прочие, уже умершие  «цареубийцы» были выкопаны из могил и подвергнуты процедуре «посмертной казни.

- Хм! Не удивляет. Вспомни! – «возмездие все же настигло Зубова, пусть и после смерти! В годы революции церковь, где он был похоронен, разорили большевики, и прах убийцы Павла был развеян по ветру". Вот только за Николая Второго не всем прилетело.

- Ты уверен? А мне вот кажется, что «прилетело» всей России!

- Саша! Не заводись! Я тебе от всей души сочувствую  и рад бы поменяться с тобой местами, но все есть – как есть. Давай лучше про Волчат думать.

  Патер улыбнулся.

- Поменяться! Я всегда подозревал, что ты на мою Лизавету глаз положил!

- О-о-о! Держите меня семеро! – взвыл Симон. - Сейчас ты у меня, отец родной, в глаз получишь! Как Маргоша в свое время меня этим достала!!! Да не было у нас ничего! Я Лизу один только раз поцеловал! Чтобы ее – утешить, а девушку – подразнить.

  Он вздохнул.

- Я до знакомства с Маргошей на девушек и не глядел.

  Маэстро недоверчиво усмехнулся.

- Неужели? Помнится, у нас в Приюте были весьма свободные нравы. И немало соблазнительных красоток.

- И что? В Приюте я был совсем мелким, а в Нижнем Мире – диким. И женщин шугался. А потом появилась Маргоша, я влюбился, и они вообще перестали для меня существовать.
Симон на мгновение замолчал. Сцена их первого знакомства с Маргошей встала у него перед глазами так ярко, словно это было вчера.

Жаркий ветер, поющий в кронах сосен, дремотный запах смолы и земляники. Пар из носика чайника, кипящего прямо на пеньке… И девочка, бегущая  по узкой, засыпанной иглами тропинке. Растрепанные рыжие волосы, открытая улыбка, изумление в синих глазах. Звенящий радостью голос:
- Ой, вода-а!
Тогда что-то дрогнуло в его сердце, и он заговорил с ней уверенно и ласково, как добрый и мудрый взрослый. Хотя раньше при виде незнакомых девушек всегда смущенно замолкал и замыкался в себе. Наверное, каким-то шестым или десятым чувством « межзвездный скиталец»  почувствовал всю чистоту и беззащитность этой детской души. А потом, когда Маргоша пела свою «Невесту ветра», Симон  вдруг увидел в ней… Ларри. И понял, что в хрупкой на вид девочке скрыт стальной стержень. Не дающий сломаться перед любыми невзгодами.
Когда же пришла любовь? В тот самый миг? Раньше? Позже? Да какая разница… Если сейчас они вместе и счастливы.

Увидев, что Патер удивленно смотрит на него, Симон встряхнул головой и прервал воспоминания.
- Так что в делах амурных – я не специалист! – весело закончил он. - Ну, в известном смысле. Это ты у нас на любовном фронте – герой дня и пятилетки.

- Я – исправился! И ушел из … большого спорта.

- Ага! На тренерскую работу?

- Та-ак! Сейчас ты, юноша, у меня огребешь! Причем, я не стану драться с тобой, как мужчина с мужчиной. А просто ремня всыплю - на правах своего не вполне законного отцовства.

  И они с хохотом начали носиться друг за другом вокруг стола. Потом дружно плюхнулись на диванчик. И Симон фыркнул.

- Ты поздно хватился! Я уже женат!

- А причем здесь это? – опешил Патер.

- При том! В случае женитьбы, даже государь считался совершеннолетним.

И не важно, сколько ему было лет. Так что придется драться!

- Вот еще глупости! Нам с тобой руки беречь надо.

- Ага. Причем, больше, чем головы.

- Ну, да. За это надо выпить…

- Так наливай, папаша! А то не понятно – что сидим, кого ждем?

Возле двери кто-то завозился.

- Проснулись? – бодро спросил Волчат Патер.

- Вы так громко вопили, что тут и мертвый вскочит, – вздохнул Том.

  А Бэкки сочувственно покосилась на Симона. Но юноша широко улыбнулся, и сделал приглашающий жест.

- В таком случае, прошу к столу. Сегодня дежурный по кухне – сам маэстро.

Он умеет не только сочинять музыку, гоняться за мной с поленом, но и жарить совершенно умопомрачительную картошку!

- Которую мог спалить, пока занимался твоим воспитанием! – пробурчал «дежурный», хотя с первого взгляда было ясно, что похвала ему приятна.

- Ладно, отложим сей процесс до лучших времен. А сейчас – завтракать!

- Как вы думаете, дорогие путешественники, - через некоторое время спросил Симон. – где сейчас может быть ваш дядя Томас? И мог ли он вернуться в Петербург?

- Трудно сказать, – ответила Бэкки. – Небесная Сестра светит сейчас в полную силу, но удержаться на Лунной дороге в хроношторм, практически невозможно.

- То есть, ты полагаешь, что он застрял в Алэйзии?

  Бэкки кивнула, а Том мрачно сказал:

- И боюсь, что надолго. К тому же, если он решит, что злополучный шторм как-то связан с нашим неудачным стартом, то я бы не хотел с ним встречаться.

- Почему?

  Том отодвинул тарелку.

- Потому, что его жена ждет ребенка.  И малыш скоро должен появиться на свет. А сэр Блэкнар собирался присутствовать при столь знаменательном для него событии.

- А вместо этого – исчез с горизонта, – хмыкнул Патер. – Банальная история в наших широтах. Боюсь, что у него будут большие проблемы.

- Ну, да, – влезла в разговор Бэкки. – Однажды он уже исчезал. Еще до свадьбы.  Я не знаю подробностей, но мама говорила, что Ника потом с трудом согласилась к нему вернуться.

- Печально. А зачем тогда его понесло к вам в Алэйзию, если дома у него все настолько сложно?

- Он прилетал на обряд инициации. Ну, то есть, на наше посвящение. Потому, что считается нашим наставником.

- Ясно. Это не он, случайно, подсунул вам учебник по ядерной физике?

- Он. И не только по ядерной, но и по космической.

- И Мироздание за это на нем и отыгралось. А где живет его жена вы, конечно, не знаете?

  Волчата дружно помотали головой.

- Томас только говорил, что они в каком-то театре работают.

- Хм! Театров в городе – как у дурака семечек! Да и что это дает? Если он дома так и не появился, то приходить к беременной супруге с вопросом – «где ваш муж»? – как-то не комильфо.

- И зачем нам кузнец? – поинтересовался маэстро. – В смысле, Томас?

- Ну, ты балбес! Если он вернулся в город, используя лунную магию, то и ребят сможет отправить обратно. Раз уж мои часы отказываются это сделать.

- Я думаю, что он не вернулся, – вздохнула Бэкки. – Потому что, если бы он был здесь, то давно бы нас нашел. Ну, или хотя бы, подал нам знак. Но, увы, нас никто не ищет…

- Печально. Но мы, непременно, что-нибудь придумаем. Кстати, детка, ты что-то говорила вчера про песенки. Хочешь, я дам тебе свою гитару? И ты нам споешь?

- Ох, маэстро! Конечно, я спою. Ведь гитара не слишком отличается от лютни.

  Довольная девочка вскочила из-за стола и умчалась к инструменту, успев показать Симону язык.

- Вот же поганка! – рассмеялся  он.

- Зато – не жадина! – весело ответили из комнаты. – Только вы подождите заходить – я стесняюсь…

Не спрятаться от слов ни в храме, ни в себе -
В дыхании ветров, в стенаньях голубиных:
"Ему навеки быть водой твоих небес,
Тебе навеки стать звездой в его глубинах!"
И нежность чьих-то губ, и нужность чьих-то ласк,
Сплетаются в клубок с обрывками пророчеств.
Неясная тоска сжимает третий глаз.
Она летит к богам в попытке всё отсрочить.
Киприда примет дар, туман видений сдув,
Захлопнет все миры, её оставив в этом.
Сойдёт вода с небес, вберёт в себя звезду.
И плотью станет прах. И тени станут светом.

Песенка стихла, а два музыканта удивленно переглянулись.

- Это чье? – вкрадчиво поинтересовался Патер.

- Стихи – мамины, а музыка – моя. Со стихами у меня пока не очень.

- Хм! У меня – тоже. В этом мы с тобой похожи.  Я тоже предпочитаю найти что-нибудь чужое и вкусное. Ну-ка, покажи мне свои аккорды! Надо же, какой нетрадиционный ход! ...

- Это теперь надолго, – вздохнул Том. – Сестрица нашла новые уши.

- Ага. А маэстро обнаружил нечто интересное. Чем бы нам таким заняться? Пойдем пока на кухню. Я помою посуду, а ты расскажешь мне «как космические корабли бороздят Большой Театр».

- О! Знакомая фразочка! Из какого-то фильма.

- В вашем Средневековье есть кинотеатр?!

- Нет, к сожалению. Но у нас есть наша знаменитая мама. Из Грядущего.

- Ха! А у меня есть ноутбук, на котором можно крутить любое кино! Если, конечно, ты пообещаешь, что к аппарату не притронешься!

- Стопудово!

  Но посмотреть старую комедию спокойно от начала до конца  все равно не получилось. Потому что у Волчонка при виде ноутбука сразу зачесались лапы – все попробовать, на все кнопочки нажать и выяснить все «функции волшебной коробочки». В итоге Симон больше часа не отходил от Тома, показывая мальчишке то принцип работы «скайпа», то домашней киностудии.

А из комнаты все это время доносился звон гитарных струн и отзвуки оживленного разговора.
В общем, друзья не заметили, как пролетело время.

И спохватились, что сегодня неплохо было бы погулять, только когда  немного усталые, но довольные Патер и Бэкки ввалились на кухню. И заявили, что натрудившим руки музыкантам пора уже размять ноги.

- Давайте пойдем к Неве, - предложил Том. – Мне хочется поближе на настоящие корабли посмотреть. И ваших каменных львов мы еще не видели.