i
Полезная информация
Свернуть
28.03.2024
Поход в аптеку
Странный случай, произошедший со мной на днях
Шляпа что-то замышляпа
Сентябрями дождик капал
В час луны и в час совы:
Шляпа что-то замышляпа
И сорвалась с головы.
И, недолго размышляпа,
Вдоль по ветру - раз-два-три -
Полетела эта шляпа,
Огибая фонари.
Фонари офонарели,
Серой осенью простыв:
Что ты, шляпа, в самом деле,
Потеряла всякий стыд?
И велят составить рапорт,
Розыскных пустить собак,
Хорошо отшлёпать шляпу,
Шлёпу хорошо отшляпить,
Что прошляпила себя.
Лучше бы домой пошла бы,
Не пугала высший свет:
Но не хочет слушать шляпа,
Но не хочет слуша шляпить,
У луны на голове.
Где-то шлялась эта шляпа,
Но под утро невзначай
На своих на тонких лапах
Замышляпа, размышляпа,
И домой к себе пришляпа,
И пила горячий чай.
ruensvdefrptesitzharnl
"Есть только миг между Прошлым и Будущим..." Глава 27."С утра ты делаешь шаг за порог, а после думаешь: "Пуля или петля?""
Автор:
Марта
Соавтор(ы):

Галина Семизарова

Категории:
Жанр
  • Фэнтези
  • Сказка
  • Историческая

Они все успели сделать вовремя. Пороха в заброшенной усадьбе оказалось меньше, чем хотелось бы, но для плана, разработанного Патером, вполне хватило. Очень пригодилась пара мушкетов и несколько пистолетов, случайно забытых хозяевами.
 Когда оружие перенесли в деревню, маэстро отдал еще десяток  важных приказов. И указал новоявленным солдатам, где следует находиться каждому в момент появления врага.
Как только крестьяне рассредоточились по местам засад, на горизонте появилось облако пыли. Топот копыт разнесся по округе, будя задремавшие к вечеру холмы. Карательный отряд приближался к деревне.

Патер сжимал в руках кресало и кремень, напряженно следя, как первые конники въезжают в деревню и приближаются к мосту. Густые ивовые кусты закрывали его с головой, но музыкант боялся пошевелиться и выдать себя случайным треском веток. Пропитанная маслом веревка, незаметная в густой траве и выполняющая роль запала, тянулась глубоко под мост. Маэстро должен был вовремя высечь искру и поджечь ее.
Копыта первого всадника глухо стукнули по камням. Патер щелкнул кремнем. Искра упала в траву, но запал не вспыхнул. Глотая ругательства, маэстро с силой ударил кремнем о кресало еще два раза. И вновь безо всякого результата! То ли злосчастную веревку намочила вечерняя роса, то ли сказывалось неумение музыканта пользоваться древним орудием добывания огня.
Меж тем уже треть английского отряда пересекла мост. До маэстро долетел смех захватчиков и их громкие голоса. Кажется, кто-то предлагал «хорошенько проверить, все ли местные красотки годятся для квартала красных фонарей Барбадоса?».
Патер скрипнул зубами и поднял кресало в очередной раз. Но неловко повернулся и зацепился ремнем за остро торчащий сучок. Что-то выскользнуло у него из кармана и упало на траву.

- Зажигалка! Дьявольщина, да какой же я идиот!

  Победно улыбнувшись, маэстро сжал в руке драгоценный «артефакт», принесенный из Грядущего.

Желтый огонек лизнул край запала, побежал по веревке, разгораясь все ярче.
Страшный грохот сотряс воздух! Полыхнуло черно-алое пламя, камни взметнулись вверх и градом посыпались на землю. Врагов, что едва спустились с моста и тех, что только въезжали на него, разметало взрывом.
На несколько минут все вокруг окутала густая завеса порохового дыма. Оттуда послышались дикие крики людей, конское ржание.
Оставшиеся в живых англичане гарцевали на месте, пытаясь успокоить обезумевших лошадей. Кто-то яростно вопил, приказывая снова встать в строй.
Но из дверей соседнего сарая, кустов  и ближайшего дома уже рвались в бой выставленные Патером засадные отряды.
 Слитный залп нескольких мушкетов опрокинул троих всадников на землю. В остальных со всех сторон полетели стрелы…Жители Кенмарка славились в округе не только как хорошие рыбаки, но и как удачливые охотники. И в этот раз почти все стрелы попали в цель.
Половина вражеского отряда была уничтожена. Но другие солдаты уже пенили воду неширокой быстрой реки, пробираясь вброд мимо рухнувшего моста. Впереди, яростно оскалясь и что-то крича, мчался широкоплечий офицер в красной треуголке.
Защитники Кенмарка выдали последний залп, а затем началась рукопашная.

Все смешалось на узкой деревенской улице! Всадников сбивали с коней тяжелыми ударами цепов, в воздухе мелькали вилы, косы, острые края мотыг. Меднобородый староста, оказавшийся, к тому же, кузнецом, взмахивал пудовым молотом, и с каждым взмахом на землю падал противник.

Стоявший рядом с ним спиной к спине пожилой странник не менее ловко орудовал железным брусом.
 В рядах англичан началась паника. Рукопашный бой не входил в их планы. Захват деревни, казавшийся простейшей военной операцией, превращался в жестокое избиение. Солдат осыпали ударами, запуганные крестьяне превратились в грозную армию. Многие из карателей, побросав оружие, убегали, перескакивая через низкие каменные ограды.

 

Но еще больше врагов, истекая кровью, лежали, уткнувшись  в землю лицом.

Патер бросился в гущу сражения почти сразу же после взрыва моста. Он выкрикивал приказы, умело управляя своими небольшими отрядами. И не заметил, как уцелевший офицер в треуголке направил коня прямо на него, явно собираясь растоптать «презренного дикаря», возомнившего себя полководцем.
Маэстро услышал грохот копыт за спиной слишком поздно. Он успел обернуться и увидел, как над его головой взлетает на дыбы огромный боевой конь. Но метко брошенная веревка с крюком впилась офицеру в погон и выдернула его из седла. Англичанин рухнул на землю, конь жалобно заржал, и Патер в последний миг увернулся от мелькнувшего возле виска подкованного копыта.
Хрипло выкрикнув проклятие, офицер вскочил и выхватил шпагу. Он почти не был оглушен ударом и ринулся на безоружного маэстро, намереваясь мгновенно пронзить его клинком. Патер невольно отшатнулся. Веснушчатый парень выхватил шпагу у убитого солдата и бросил ее музыканту.

Холод эфеса в руке придал Патеру новых сил.  При виде приближающегося врага его охватило  какое-то странное чувство,  и маэстро с удивлением понял, что это… радость! От осознания, что они побеждают! А еще от того, что впервые за бесконечно долгие столетия он не ощущал больше неизбывной вины. Словно рухнула и раскололась льдина, сдавившая когда-то его сердце.
Потому, что именно в эти мгновения Патер оплачивал не дававший ему спокойно жить проклятый долг! Перед старым учителем! Перед Настей и перед Ларри! Даже перед Лизаветой, подарившей свое сердце  сломленному, потерявшему надежду бродяге!
Все это маэстро скорее почувствовал, чем осознал. А потом англичанин кинулся в атаку, и думать стало некогда.

Патер едва не пропустил удар в сердце. Отбил клинок и отскочил назад. Офицер с тихим рычанием двинулся напролом.

- Сдохни, кельтский пес!

  Укол, защита, ответная атака в руку.

- Убирайся с моей земли!

  Глаза маэстро полыхнули холодной ненавистью. Патер отразил новый удар, направленный в горло, отшагнул вправо. Они кружили вокруг друг друга, словно танцуя смертельно опасный танец.
Сдвоенная атака. Укол в плечо! Есть! Англичанин болезненно скривился. Но рана оказалась легкой, и он взмахнул клинком, метя музыканту в голову.
 Патер проскочил под шпагой, оказался сзади, но в последний момент остановил руку, не желая бить врага в спину. Офицер тут же развернулся. Холодный блеск клинка сверкнул перед глазами маэстро. Патер вновь отбил удар.

- Мы зальем  Зеленый Остров кровью. Вашей кровью, проклятые еретики!

  Пот застилал  глаза. Патеру вновь показалось, что перед ним солдат, когда-то бросивший его лютню в огонь. Или ненавистный Агафонов из Багреевки?! Встряхнув головой и отогнав наваждение, он резанул врага по плечу. Тот еле успел уклониться.

- Больше ты никого не тронешь!

  Англичанин взревел и занес оружие для сокрушительного удара. Но слишком сильно открылся, да к тому же быстро шагнул вперед. Маэстро взмахнул шпагой. Острие его клинка пробило грудь противника.
Офицер выронил оружие, осел на колени и рухнул в дорожную пыль.
Патер машинально сделал шаг назад, наконец-то, провел рукой по мокрому лбу.

И, оглядевшись, увидел, что битва за деревню почти закончена.

 

Защитники Кенмарка быстро расправились с остатками карательного отряда. Кому-то из англичан удалось сбежать, но большинство нашло свой вечный покой на улицах мятежной деревни.
Что было дальше, Патеру запомнилось плохо. Видимо сказалась усталость и страшное напряжение, державшее его в течение всего сражения. Кажется, был праздник в трактире, где поминутно пили за его здоровье. Сам маэстро к спиртному почти не притронулся.

И только вглядывался в лица сражавшихся с ним плечом к плечу. Старики теперь казались помолодевшими, а молодые гордо расплавляли плечи и клялись, что английским сапогам недолго осталось топтать зеленые травы их острова! Ночевал музыкант в доме старосты, где ему отдали лучшую комнату.  

 

Под бледными лучами рассвета  Патер, староста и еще несколько вышедших проводить своего спасителя крестьян стояли за деревенской оградой, на дороге, ведущей к заливу. Маэстро пожал на прощание мозолистую руку меднобородого кузнеца.

- Может, останешься? – пробасил тот. - Нам твоя помощь еще понадобится. Если опять англичане нагрянут, снова дадим им бой! А коли проиграем, уйдем всей деревней в леса, как Темный Патрик из Доннегола. Он, говорят, засел там большим отрядом и уже немало крови Красным Мундирам попортил. Знаешь, бард, ты научил нас главному! Врага можно победить, если его не бояться и действовать вместе. Вот, вроде, простая штука, а не понимали мы ее без твоей-то помощи. Так что – останешься, а?

- Не могу, - грустно улыбнулся Патер. - Я спешу в Карнарвон, чтобы  спасти друга!

- Друг – это святое, - согласился староста. – Тим Финнеган тебя отвезет. Он старый контрабандист, все тайные бухты на том побережье знает.

  Загорелый мужчина с трубкой в зубах и косынке, повязанной на манер пиратской, дружелюбно оскалился и подмигнул.

- Пора! – кузнец еще раз сжал руку Патера и крепко хлопнул его по плечу. – Будешь в наших краях – заходи в Кенмарк. Праздник в твою честь устроим, песен новых ты нам споешь. А уж мы тебя, спасителя нашего, и год, и век помнить будем!

  Маэстро тепло попрощался с жителями деревни. И только собирался тронуться в путь, как вдруг услышал за спиной негромкий возглас.

- Постой! Подожди еще хоть минуту!

  Старый бард, которого во время сражения оставили присматривать за спрятавшимися в дальней овчарне женщинами и детьми, спускался теперь с деревенского холма непривычно быстрой, почти юношеской походкой. Его седые волосы трепал ветер, а тусклые прежде глаза горели от возбуждения.

- Сынок! – он протянул маэстро руку и разжал пальцы. - Возьми это от меня в подарок. Когда-то его носил мой лучший ученик. Он стал бы талантливейшим певцом, подобно тебе, если бы не ушел из жизни так рано. А ты - достоин носить его! Ты – истинный бард!

  В ладонь Патера легло кольцо, откованное из чистого золота.
Его кольцо, полученное из рук самой королевы в день окончания гэльской школы.
Солнечный луч блеснул на причудливой гравировке: корпус лютни, оплетенный венком из четырехлистного клевера.

- Я напишу про тебя балладу, сынок! Обойду всю Ирландию и спою ее в каждой деревне. Ты вернул мне веру в силу музыки и Слова! Но, прошу, скажи мне, как твое имя?

  Музыкант наклонился. Положил руку на хрупкое, словно бы сплетенное из веточек плечо старого учителя. И тихо произнес:

- Мастер О'Каролан, мое имя – Рудигер Патер.

 Старик охнул, вглядываясь ему в лицо. Потом поднял руку и нерешительно погладил маэстро по щеке.

- Ты?! – недоверчиво воскликнул он. 

  Из глаз учителя хлынули слезы. Патер только коротко кивнул, поцеловал ему руку  и, резко развернувшись, бросился к лодке. Он не хотел, чтобы провожающие увидели, что он тоже плачет…

 

  Маэстро сидел на корме, завернувшись в старый плащ, подаренный ему кузнецом, и слушал крики чаек. Ему почему-то вдруг вспомнилась другая война и берег моря в декабрьской Ялте, уже занятой красными. В ту ночь в кромешной темноте, упавшей на город, не было видно ни единого огонька. Только на причале раскачивало ветром жестяной фонарь. Луна изредка выглядывала из-за туч, и вокруг фонаря ползали зловещие тени. А где-то рядом раздавались выстрелы. Вместе с Ларри он отыскал лодку и плыл по черной воде к Ливадийскому дворцу. Но тогда на корме, закутавшись в его шинель, сидела бывшая жена, а он исправно махал веслами, как это сейчас делает Тим Финнеган.

- В прошлый раз удалось расплатиться за Багреевку. И Время милостиво позволило нам с Ларри остаться вместе. Правда, из этого не вышло ничего хорошего. То ли - сотни лет оказалось маловато для того, чтобы мы забыли ужасы Гражданской войны, то ли – я слишком легкомысленно отнесся к новой семейной жизни. Эх! Как там БГ поет? – «Хотелось в рай, да чтоб без сдачи, а вышло – мордой в окоем». Ладно, проехали! Зато сейчас я вернул Прошлому еще один должок. И оно сделало мне подарок.

  Патер пошевелился и достал из кармана кольцо. Подержал его на ладони, а потом надел на палец. И удовлетворенно хмыкнул.

- Нет, я определенно – хоббит. Но гораздо более удачливый – ибо ко мне вернулись оба кольца! Если мы отсюда выберемся, и по дороге я не потеряю свою «прелесть», то гэльское кольцо я презентую Лизавете. А то ведь у нее это только называлось – «выйти замуж». Мы просто живем вместе. А свадьбы у нас не было, и колечка я ей не подарил – даже самого захудалого. Потому  что деньги мы все время на что-то откладывали. То мне - на новую гитару. То - Маргоше на выпускной, то Симону – на инструменты. А наша мама – в вечном пролете. Ей-богу, пора с этим завязывать.  И организовать праздник для нее. Впрочем, что-то мне подсказывает, что тот единственный «праздник», который ее устроит  - это наше с Симоном возвращение домой. Если, конечно, она, как Маленькая Разбойница, не пожелает придохлить нас сама – за наши художества. Но нас извиняет то, что мы не сами от нее сюда сбежали. Это все – Волчата! Хм! И где мне теперь искать этих поганцев?

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Похожие публикации:

Пролог Вновь заснуть не удастся. Потягивание не взбодрило, и я отправился готов...
21:35
0

Все представленные на сайте материалы принадлежат их авторам.

За содержание материалов администрация ответственности не несет.