- ...у вас есть время до вечера, - говорит смотритель таким тоном, что становится понятно, что он с нами сделает с наступлением рассвета, с нами со всеми, сколько нас есть в музее.

Тело уже убрали, как-то подозрительно быстро убрали, как будто боялись чего-то, интересно, чего. Я ждал чего-то другого, что тут все оцепят на несколько часов, если не суток, обклеят силуэт убитого скотчем, повесят всякие предупреждения, и я еще не знаю, что. Нет, все убрали, чтобы к приходу посетителей все было шито-крыто, ну еще бы, им лишь бы денежки капали...

- У вас есть время до вечера, - повторяет смотритель, выходит из зала.  Оглядываем друг друга, сверхсветовой истребитель смотрит на танк-людоед, танк-людоед смотрит на меня, я-то тут вообще при чем, я вирус, я сражался в информационной войне, я ни разу в жизни не убил человека, по крайней мере вот так, своими руками...

- Ну что... – начинает лазерная пушка, - как я понимаю... никто не признается?

- Правильно понимаете, - кивает излучатель не пойми чего, какое-то ментальное оружие не пойми каких времен.

- А может, вы как-нибудь... подействуете?

- Как я подействую, я же воздействую на людей, а не на это вот все...

- Но-но, вы поосторожнее с этим вот всем! – вскидывается сверхсветовой истребитель, - надо же было выдумать... назвать нас... этим всем...

- Понимаю, что еще немного – и мы сцепимся в битве, даром, что последняя битва отрегмела много веков назад. Стараюсь сменить тему:

- Кто-нибудь что-нибудь видел ночью?

- Ну, вы и сказанули тоже... ночью-то в музее свет выключают, что тут можно увидеть?

- А что, среди нас ни одного с тепловизором нет, что ли?

- А ведь похоже, что и нет.

- Но ведь быть не может такого, чтобы никто ничего не видел и не слышал? Ослепли и оглохли все, что ли?

- Ну, насчет ослепли, я уже сказал вам, что в темноте не очень-то посмотришь, а насчет оглохли... ну слышал я стук падающего тела, ну дальше что?

- А до этого что-нибудь слышали? Ну, там вскрик или...

- Я, кажется, какую-то вспышку заметила...

- Точно, вспышка была, а потом короткий вскрик...

- А вы уверены? – не выдерживает ментальное оружие, - или вы сейчас поддались ложным воспоминаниям?

- Ой, да ну вас, вам везде загадки с тайнами мерещатся...

- ...а что же это еще, как не загадка с тайной, в музее убили человека! Кто-нибудь знает вообще, что за человек был?

- Да... неприметный какой-то... Человек как человек...

- Никто не помнит, как он вошел?

- Ну, вы и вопросы задаете... Кто ж за ними за всеми смотрит...

- Уважаемая видеокамера, можно вас спросить... ну уж вы-то следите, кто тут пришел?

- Вот, посмотрите, пожалуйста...

Смотрим на вошедшего, и действительно человек как человек, ничего особенного, оглядывает нас, как-то слишком пристально оглядывает, как бы он не собирался тут что-нибудь умыкнуть, хотя что у нас вообще можно умыкивать...

- Думайте, думайте, - не выдерживает сверхзвуковой самолет, - вы хоть понимаете, что подозревать нас всех будут, кто-то вспомнить прошлое решил, кто-то по войне соскучился, а в утиль всех!

Время близится к вечеру, чем дальше, тем больше понимаем, что скоро нас и правда всех отправят в утиль, вот уже уходят последние посетители, вот уже появляется смотритель, вопросительно оглядывает нас, многозначительно постукивает пальцами, так-так-так...

- ...ну что... в утиль отправимся, или как?

Тягостное молчание, корпуса экспонатов поблескивают в полумраке, кажется, у кого-то появляются шальные мысли, что сейчас можно прихлопнуть смотрителя, чтобы он нам ничего не сделал, только с нами потом такое сделают, мало не покажется...

- Это я сделал.

- Простите?

Сам пугаюсь своего голоса, повторяю:

- Это я сделал.

- Вы...

- ...я убил посетителя.

- Но... но зачем? Что он вам сделал, этот человек?

- Да ничего он не сделал...

- Тогда... тогда зачем?

- Ну, вы сами подумайте, вы собрали здесь оружие, понимаете? Оружие! Пускаете сюда толпы посетителей, и хотите, чтобы было все тихо-мирно, да?

- Но-но, вы за всех-то не говорите, - вскидывается лазерная пушка, - мы-то тихо-мирно сидим, никого не трогаем, это вы тут прошлое решили вспомнить!

Смотритель выдыхает:

- Мне очень жаль...

Я еще жду, что он что-нибудь сделает, ну хоть отведет меня в камерц смертников или зачитает приговор – нет, ничего, я даже не успеваю почувствовать, как меня стерли...

...прихожу в себя, это всегда немножко тревожно, вот так приходить в себя, когда меня стерли, осталась только копия. Но ничего, сознание постепенно возвращается, оглядываю знакомый зал, осторожно приветствую истребители и лазеры, боюсь, что они даже не посмотрят в мою сторону, - нет, кидаются ко мне, благодарят наперебой, да что бы мы без вас делали...

Интересно знать, кто это по правде устроил... – говорю больше для самого себя.

- Я устроила, - признается лазерная пушка.

- Это как это вы устроили, что на умершем даже следов не осталось?

- А вот... уметь надо...

Сочувственно киваю:

- Понимаю... как ни сдерживаем себя, а нет-нет, да и сорвется кто...

- Ах, вы... да как вы сме... Вы еще не поняли, что случилось на самом деле? Что это был за человек?

- Так вы же вроде говорили, ничего не известно про него...

- Вот вам и не известно... А вы его страницы в телефоне смотрели? Уважаемая видеокамера, можно вас побеспокоить?

- Да, пожалуйста... посмотрите сами...

Смотрю на обрывки записей, не понимаю, что это такое вообще, «вернуть былое величие», а дальше что, а дальше нет – кажется, я один в этом зале не понимаю чего-то такого простого и очевидного...