Девушка. Красивая, умная, благополучная. Подозревала — подруги завидуют, но доказать не могла. Рыдала в подушку: жизнь катится в позолоченном «мерседесе» по гладкой колее — спецшкола, престижный вуз, интересная и необременительная работа, богатый и любящий муж. Ночами не спалось, душа рвалась на части: слишком всё хорошо. Стала писать. Робко, с оглядкой на классиков. В кожаных переплётах взирали из гигантского, в потолок, шкафа красного дерева, ухмылялись золотыми завитушками тиснения: какая ты писательница, сытая мозгодолбка!Ушла с работы. Муж поддержал, подбодрил, издал. Книга первая об одноногой собачке. Бросили в лесу, зима, замёрзла до смерти. Критики (муж тайком оплатил) похвалили сдержанно. Перестала плакать ночами, до утра корпела над компьютером. Муж умилялся: трудяга моя!Дальше пошло легко. Влюбленных разлучала: визг тормозов, девятый вал, слеза на холодной щеке, последний взгляд в окно уходящего поезда, одинокий листок на тротуаре под ногами прохожих, осенний дождь, оборванная паутинка на ветру.Опубликовали в гламурном журнале без гонорара, но с профессиональным фото. Муж кивал головой одобрительно: критики пошли лесом. На улицах стали узнавать, девочки из толпы просили автографы.Решила — вперёд. Всё мрачнее и мрачнее. В последнем романе не мелочилась: несколько ударов по клавишам — человечество сгинуло – проклятый астероид вынырнул из-за угла.Критическая точка возврата. Уже совсем не плакалось, спала как убитая. Куда дальше, зачем больше? Считали классиком, не хвалить — дурной тон. Пружина сжималась. Переиздала, на заработанное купила мужу дом на Майорке. Небольшой, но уютный. Спорила с редакторами до хрипоты. Отбилась. В первом романе переписала конец. Собачка выжила – подоспел волк, большой, серый. Посмотрел благожелательно, подставил плечо. Не остановилась, правила вдохновенно. Влюбленным дала шанс. Реанимация – дефибриллятор – раз-два, мы её теряем, нет, есть ритм. Авария – бух-бах – подушка безопасности, сломана рука, все довольны. Девушка утопла, с кладбища брёл, подошла кузина, понимающая, рыженькая, в очках, крепко взяла под руку, жизнь продолжается, трое близнецов. Антиутопия — свет в конце туннеля. Робот-нянька, болтун, торопыга. До слёз смешной. На ржавом корабле. Успел. В другую Галактику — под мышкой баллоны с наборами ДНК. Настроение менялось – появились слёзки. Муж сначала вытирал, жалел: переутомилась, бедненькая. После крупной истерики не выдержал: дверью хлопнул, уехал на Майорку. Адвокаты набросились. Кошмар: осталась в двухкомнатной, дача недостроена. Как жить?Села на кухне, подлила в кофе коньяку. Улыбнулась. Пробьёмся!