Глава 8.  Абах Седрик аль Ваджи

Будь прокляты все проксимяне до седьмого колена! – неожиданно раздался хриплый голос из дальнего угла бара. Это было настолько неожиданно, что наступила тишина. Было даже слышно, как капает на пол пролитое кем-то пиво.

– Хорошо сказано, приятель, – буркнул счастливчик Кид, – Полностью поддерживаю.

– Это кто такой грозный? – нахмурился Дэн, – Покажись, мил человек.

Тот не заставил себя ждать. Оказалось, что ростом он не уступает громиле Форесту, а может и  на пяток дюймов повыше. Глухой темный капюшон скрывал лицо незнакомца.

– Приятель, а личико показать не хочешь? – поморщился торговец Хосе, – Таких амбалов не так много на свете. Возможно, я тебя знаю.

– Показать могу, – пророкотал неизвестный, – Только у некоторых слабонервных  людей может случиться несварение.

–  Здесь таких нет, предупредительный ты наш, – осклабился космолетчик Дэн, – Считай, что ты проходишь фэйс-контроль.

– Добро, – рявкнул громила и рывком содрал капюшон с головы. По залу прокатился ропот ужаса. Пронзительно взвизгнули Абигайль и еще несколько женщин, ибо лица у человека не было. Серую ноздреватую кожу покрывали многочисленные уродливые шрамы. Они змеились, сплетались в клубки, расчерчивали жуткую маску сюрреалистичными узорами, багровыми молниями пересекали рваные губы и нос. Живыми на этом страшном изрубленном полотне были лишь глаза, ярко-желтые с вертикальными кошачьими зрачками.

Какая-то полная женщина хрюкнула и безвольно сползла со стула. К ней тотчас бросился медицинский куратор Светлин, на ходу вынимая из кармана небольшой баллончик.

– Я предупреждал, – прорычал незнакомец и натянул на голову капюшон.

– Да-а, – произнес Дэн, пытаясь взять себя в руки, – Художественные шрамы. Очень будет интересно послушать твою историю, красивый ты наш. Значит, не любишь проксимян. Я бы тоже, наверное, не любил после такого…

–Будь прокляты эти гады! – потряс кулаками пришелец. ­– Мне скрывать нечего. Меня зовут Абах Седрик аль Ваджи. Я родом с Глизе 581g, которую земляне называют Зармина. Но мне больше по душе другое название: Красный сумрак, ибо наши корабли оставляют от зажравшихся миров лишь багровый туман.

– Да это же зарминский пират! – воскликнул Торгаш, – Люди добрые, кто же пустил этого душегуба?!

– Космическая Большая – вольный город, – крикнул рейнджер Карл Вестфорд, – Не нужно делать глаза, как у бешенного таракана. Я встречал здесь лихих людей и покруче. А зарминцы уже два года в союзе федерации.

– Мы тебя слушаем, – перекрикивая шум заорал Дэн Форест, – Не останавливайся, свирепый ты наш!

– Я полюбил женщину! – воскликнул Абах и его желтые глазищи сверкнули из тени капюшона, – Она была прекрасна.

В баре повисла тишина. Седрик ударил себя кулачищем в грудь.

– Но моя возлюбленная была не шахского рода. Шахиншах не доверил ярлык её семье.  Я нарушил завет предков, когда назвал Дуджану невестой. Отец слишком любил меня, чтобы противиться моим желаниям. Был объявлен день свадьбы. Я считал себя счастливым из смертных. На праздник съехалось много гостей. Были посланцы Падишаха и Султана, были владыки с Рубиновых спутников и многочисленные союзники   глизян. Мы веселились весь день и всю ночь, а утром произошло немыслимое. Мою Дуджану похитили. Этот поступок совершил мелкий князек с недостойным правоверного именем Засрам. Взбешенный, я бросился в погоню. Этот Засрам хорошо подготовился, его бегство прикрывали два тяжелых штурмовика и восемь звездных галер. Но он не рассчитал ярости ограбленного жениха. В двадцати парсеках от Глизе я настиг вероломного негодяя. Галактика загорелась от вспышек моего крейсера. Содрогнулись и потухли величавые звезды, а туманности ослабили свои спирали. Напрасно мерзавец щетинился канонерскими палубами и боевыми рубками, напрасно поливал нас смертоносным дождем и жег дальнобойными лазерами – его дырявый флагман безвольно повис в черноте космоса, а я во главе абордажной команды устремился на его борт.  Это была красивая битва. Застывшие гирлянды человеческой крови росли вокруг моей лазерной секиры гранатовыми кустами, сверкали рубиновыми кристаллами, искрились и плавали в невесомости. А потом я ворвался в капитанскую каюту…

Рассказчик внезапно замолчал.

– А дальше?! – закричал Миллиардер, – Не томи, пиратик!

Абах Седрик аль Ваджи тяжело вздохнул:

– Там была она – моя Дуджана. Оказывается Засрам не похищал её. Они были любовниками. Все было задумано ради ярлыка Падишаха. Она притворилась, что любит меня, чтобы выкрасть символ шахской власти, а я, слепец, не увидел змеи под роскошными формами. Моя секира напилась лживой крови Засрама и его блудницы, но сердце моё было навеки разбито. С тех пор я не верю ни одной женщине.

С этими словами рассказчик опустился на стул.

– Грустная история, – сказал космолетчик Дэн, – Это тебе в той битве так лицо изуродовали?

– Нет, – махнул рукой Абах, – это у меня в детстве в руках петарда взорвалась.

– Вот эта новость! – воскликнул Торгаш, – А проксимяне тогда причем?

– Как причем?! – вскочил с места зарминец, – Так эту петарду на Проксиме изготовили! Будь прокляты эти твари до седьмого колена!