Обратная связь
Машина безвременья часть 5
18
Раненные временем
...обнаружены тела Эльвиры фон Веттер 2003 года рождения и Якуба Йылмаза 2001 года рождения. На теле Эльвиры фон Веттер следствие обнаружило глубокую рубленую рану на шее, повлёкшую за собой смерь потерпевшей. На теле Якуба Йылмаза обнаружено колотое ранение в сердце. Орудий убийства на месте преступления не обнаружено...
- Ваше имя?
- Эльвира.
- Пожалуйста, полное имя и фамилию.
- Эльвира фон Веттер.
- Год рождения?
- Тысяча восемьсот шестьдесят седьмой год.
- Что, простите?
- А-а-а, да-да, пятнадцатого марта две тысячи третьего года.
- Как вы объясните, что, предположительно ваше мертвое тело было обнаружено на пустоши два дня назад, а сейчас вы стоите здесь живая?
(...как я объясню, никак я это не объясню, я этого сама не понимаю, честное слово...)
- Это... это был перформанс.
- Что, простите?
- Перформанс... вы понимаете... мы с Якубом устраиваем перформансы, одеваемся в старинные костюмы, разыгрываем сражения... Ну... боюсь, на этот раз мы зашли слишком далеко, мы не должны были делать эти восковые куклы, они вышли, как настоящие, будто мы и правда убили друг дрга...
...оштрафованы каждый на 500 евро за нарушение общественного порядка, в случае повторного нарушения...
- ...слушай, с этим надо что-то делать...
- ...а что я могу сделать, думаешь, мне так сильно хотелось тебе горло резать?
- Хочешь сказать... ты себя не контролировал, что ли?
- А ты, что ли, контролировала, кинулась на меня, как беше... из-звини, ну сама понимаешь...
- Да, дело дрянь... – Эльвира думает, что дело дрянь, дряннее некуда, и надо что-то решать, что-то делать, что-то думать – думается не о том, строчки сами ложатся на только что созданную музыку...
Die Mauer flüstert leise, das Echo der Zeit,
Die Legenden erwachen, bereit zum Geleit.
Ein Schatten erscheint, ein geheimnisvoller Blick,
Die Geschichten der Vergangenheit bringen uns zurück.
Oh, legendäre Nacht, voller Mysterien,
Die Schatten tanzen, in den alten Sphären.
Ehre und Ruhm, in den Sternen verwebt,
Die Wahrheit verborgen, die die Zeit erhebt.
19
Белая Падь на Белой Земле
Jack Winter: Hi
Так, где здесь в углу экрана переводчик на наш, стоп, совсем хорошо, ай да Серый, уже Hi с английского перевести не может. Осталось вспомнить, как там будет доброе утро, гууд с двумя о, а дальше этим моргингом подавиться можно...
Или просто написать, не заморачиваясь...
Sergei Sinitsin Привет.
Тьфу, черт, надо же было не по-нашему, а по-ихнему, или сейчас все эти сети умные стали, умнее людей, сами всё переводят на какой надо язык, только что мысли наши еще не читают, хотя кто их знает, может, и уже, и пора какую-нибудь шапочку из фольги мастерить или проще кастрюлю надеть на голову, ах ты ж, скотина, вот уже и реклама лезет, карнавальные головные уборы из фольги, ну точно мысли читает, тварь...
Jack Winter: Серж, я понимаю, это полный бред то, что я сейчас скажу, и вы сам скажете, что это полный бред, но я путешествовал по Европе, вы понимаете, и у меня окончательно снесло башку, когда я решил попробовать проехать в Белую Землю, или как её там называют...
...печатает...
Белая Земля, что это может быть, на Северный Полюс, что ли, его понесло, а я тут при чем, или предлагает составить компанию, да нет, он бы сам туда в одиночку кинулся, уж точно без меня, чтобы показать, как он меня обставил, и еще на какой-нибудь Эверест и на какую-нибудь Луну...
...и карты показали, что здесь есть какой-то лес, какая-то Белая Падь, и в этой Белой Пади какой-то дворец, Виски, Виски... Вы понимаете, это полный бред, но по дороге у меня не то вытащили бумажник, не то я сам его потерял, в общем, этот дворец Виски был закрыт и заброшен, и гребаные карты в моем гребаном телефоне ничего не показывают, здесь вообще ни черта не ловит, и я понятия не имею, где нахожусь, и где тут гостиницы, и есть ли вообще тут какие-то гостиницы, тут только один гребаный лес, то есть, никакой он не гребаный, но мне от этого не легче, здесь реально холодно, и куртка, в которой я ездил в этот городок в Польше, она ни черта не помогает... Сергей, я посмотрел на вашей странице, где вы находитесь, и понял, что мне просто дьявольски повезло, что вы в каком-то городке совсем рядом, и я был бы вам очень благодарен, если бы вы подсказали, что мне, черт меня дери, делать дальше, куда мне, черт меня дери, идти...
...печатает...
Серый хлопает себя по лбу, какая, к черту, падь, надо будет научить его отличать пущу от пади, и насчёт Белой Земли тоже поговорить, только это все потом, сначала изловить такси, такси, такси, черт, уже и сюда эти хреновины с автопилотом добрались, Вискули, шестьдесят километров... тпру, стой, куда тебя понесло, здесь останови, я сказ-зал, или я тебе в мотор залезу, голыми руками за провода возьму, чтобы не выпендривалась... Да, вот здесь стой и жди, чего на тебя уздечку не повесили, сейчас бы привязал, и сенца бы бросил... Ты не бойся, я мигом, только курточку потеплее куплю, еще бы размер прикинуть, Уинтер тощий, из-за швабры не видать, и ростом километра два, вот и думай... И еще рукавицы теплые, и шапку, и свитер, или он без американского флага свитер не наденет, ну тогда вон тот дайте в полоску, и шарфик вот этот со звездами, тут бы еще ботинки какие-то придумать, только тут точно ошибусь размеров так на сто тыщ мильенов, что или ему сапоги эти только на нос налезут, или он в них целиком поместится.
...вас ожидает серый вольво...
Да погоди ты, не вякай, дай еще в кафе заглянуть, жалко, что ли, ага, драников, ага, с собой, и беляшей, и тоже с собой, а чаю горячего у вас в термосе никак взять нельзя? Да я по-быстрому термос куплю, а вы мне чаю нальете, вот спасибо, хорошо...
...вас ожидает...
...да не дергай ты меня, дай хоть подумать, этого же мало, до чёрта мало, так гостей не встречают, я же должен с собой накрытый стол притащить, не меньше, еще подарков каких-нибудь, и не магнитик с надписью «Брест», а что-нибудь посерьезнее, что ему нравится вообще, что я про него знаю... плетеные тарелки, зубры, аисты, все какое-то то и в то же время не то, а вот, шоколада прикупить, и побольше, и...
...вас ожидает...
...да пого... Хотя нет, стой, не погоди, правильно меня подгоняешь, Джек там уже на тридцать три раза закоченел, пока я тут тарелочки выбираю, так что бегом к этой серой вольве, куд-да попёрла, стой, тпру, ком-му сказал, счас, счас, дай паоложу в тебя все, что накупил, вот теперь н-но-о, пое-ехали... вот так вот, съездил в отпуск, называется, Зимняя Сказка, называется, какая-то страшная сказка получается... а что, будет сказка с хорошим концом, и в гостинице место найдется, и завтра по этим замкам поедем, которые в туре обещали, представления там какие-то... а-а-а, вот только не говорите мне сейчас, что дороги все замело напрочь, на кой черт мне эта вольва серая, на санях надо было с тройкой коней... три белых коня, три бе-е-елых коняа-а-а, дека-а-абарь, янва-а-арь и февра-а-аль... как там дальше... остыли реки и земля остыла... Так, совсем хорошо, теперь эта вольва серая мне подпевать будет колонками своими, все слышит, зараза такая, вот тебе и искусственный интеллект, приехали... стой, куда ты тормозишь-то, это я не тебе про приехали, ты давай, давай, едь давай, едь в эту Вискули, едь...
Jack Winter: Hi
Sergei Sinitsin: сейчас, сейчас уже еду.
Jack Winter: куда едешь?
Sergei Sinitsin: к тебе еду, в Вискули, я тебя заберу, я тебе куртку везу, и чай горячий, и дра...
(нет, про драники не надо, это еще битый час объяснять, что за драники такие)
...и еды взял, согреешься, поедем в Брест, я тебя в гостиницу заселю, если хочешь, у меня тут тур новогодний, присоединяйся, замки посмотрим...
Jack Winter: Серж, ты ангел, ты знаешь это? Ты мой ангел-хранитель, чёрт меня дери!
Машина виляет последний раз, въезжает на заснеженный двор заброшенного дворца, а вот еще одна серая вольва притулилась, от неё следы на крыльцо, ну правильно, молодец, догадался уйти в эти заброшенные хоромы, там-то потеплее будет, хоть ветра нет... Для начала куртку и термос с чаем, и шапку, и все остальное, ничего, дотащить можно, еще и не такое таскал...
- Э-э-э... Джек?
Наверное, уместнее было бы «мистер Уинтер», хотя черт пойми, что тут будет уместно...
Уинтер стоит в большом зале, резко поворачивается, подхватывает припрятанные на запыленном столе какие-то куртки, термосы, что-то картошково-фри-гамбургеровое, какие-то лекарства, они тут при чем...
- Наконец-то, - говорит холодно, отстраненно, как всегда, - как вы?
- В смысле... а я хорошо...
- Что значит, хорошо, вы только что писали мне, что застряли в этой глуши, замерзаете в этом захолустье, умоляли приехать, - Уинтер потрясает смартфоном, - что... что это было вообще, черт вас дери?
А ведь правда, что это было, что-то здесь не так, кто из нас сошел с ума, он или я, или весь мир, или мы все трое вместе взятые, или...
...чер-р-р-рт...
Так... больно еще никогда не... ...не было... не...
А потом боль заполняет собой весь мир, и не разогнуться, и не поймать ускользающий пол, тпру, стоять, Уинтер пытается подхватить, пусти, с-сука, пусти, больно, ты мне на хрена ребра сдавил, я чем дышать должен, куд-да ты меня тащишь, да не могу я стоять, я от боли не то, что стоять, я лежать не могу, ты еще в кресло меня притащи, умник хре...
...а потом темнота.
...в последнем проблеске сознания дата – восьмое декабря, почему восьмое, при чем тут восьмое, обычно...
...двадцать...
...шес...
...то...
20
Разговор, которого не было
- ...и что вы наделали? - Эдвард Клаверинг врывается в зал в окружении еще каких-то таких же ненормальных, гневно смотрит на Уинтера, - что вы сделали, я спрашиваю? Вернее... вернее, мы все вас спрашиваем, что вы сделали, мы все призываем вас к ответу.
- К какому, к черту, ответу? Что за гребаная хрень здесь вообще творится?
- Вы прекрасно знаете... вы подстроили это, вы заманили его сюда, - Клаверинг торопливо подходит к обмякшему телу, смотрит в серое, бескровное лицо, в посиневшие губы, светит фонариком в застывшие зрачки, - мы не успели... проклятье, мы не успели... – Клаверинг поворачивается к Уинтеру, в глазах будто застывает жидкий азот, - вы нарушаете конвенцию.
- Какую еще гребаную конвенцию, вы рехнулись?
- Я попросил бы вас быть повежливее, будьте так любезны... – Клаверинг перебирает что-то в смартфоне, осторожно показывает Уинтеру, опасаясь, как бы тот не выбил телефон из руки, - здесь, в переписке от десятого июля мы все выразили согласие с тем, что впредь во избежание серьезных последствий мы не должны причинять вред друг другу... А вы заманили товарища Сержа в ловушку, из которой у него не было шансов выбраться!
- Какую, к черту, гребаную ловушку, вы про что вообще?
Вы можете воспользоваться Гуглом... или я воспользуюсь, избавлю вас от лишнего труда... вот, взгляните...
Остальные подходят к смартфону в руке Клаверинга, начинают рыться в своих смартфонах, на лице Харуко не отражается ни одной эмоции, Эльвира коротко вскрикивает, Хильде кусает губы, Якуб бормочет что-то экспрессивное, похожее на заклинание, которым можно вызвать джиннов.
- Уинтер... – Хильде прокусывает нижнюю губу до крови, - вы...
- Мистер Уинтер, вы вынуждаете меня взять вас под особый контроль, пока вы не уничтожили оставшихся.
Хильде пытается собрать остатки здравого смысла, контроль, контроль, да, порядок, должен быть порядок, все по полочкам, все разложено и подписано, Хильде подбирает в голове рассыпавшиеся мысли, аккуратно сворачивает, складывает, нумерует, так, так, пальто в химчи... нет, не сейчас, почистить зу... тоже нет, не сейчас, а что-то не так, а вот...
- Мистер Клаверинг, почему вы решили, что Уинтер может уничтожить нас?
- Позвольте попросить вас взглянуть вот сюда, разрешите напомнить вам об этих событиях... – Клаверинг снова ищет что-то на смартфоне, - события сорок пятого года... прошу прощения, что касаюсь столь деликатной темы... Однако, Уинтер запросто может оторвать от вас больше половины, я не знаю, что придет ему в голову, мне очень не хочется представлять его с бензопилой в руках...
- Слушай, я реально жалею, что у меня нет при себе гребаной бензопилы! – Уинтер срывается с места, Якуб и Харуко пытаются удержать, понимают, что не могут, на их счастье Уинтер заставляет себя остыть, а эти гребаные курсы по управлению гневом даром не прошли, представьте свой гнев, как воздушный шарик, а теперь... тьфу, черт, Хару, ты-то чего лезешь, Хару, если я реально психану, от тебя останется одна гребаная тень, которая будет извиняться и кланяться, а то и тени не будет, черт тебя дери...
- То же самое касается и вас, фон Веттер, я опять же вынужден напомнить вам о событиях после сорок пятого года, и я не знаю, чем является ваше сердце, по логике, оно должно быть Будапештом, но случайно ваше сердце может оказаться Веной, и тогда мистер Уинтер может буквально разбить вам сердце на четыре части, и опять же, я не хочу представлять себе, как мистер Уинтер вырывает у вас из груди сердце, но...
- Ты... ты чего, Хару?
Уинтер оторопело смотрит на Харуко, который роется в карманах того, что было Сержем, какого черта, в самом деле, здесь вообще происходит...
Уважаемый Накамура-сан, я не ожидал от вас подобного, - Клаверинг с непроницаемым лицом смотрит на Харуко, который уже вытащил из кармана Сержа телефон в потрепанном футляре, прямо странно, что у Сержа смартфон, а не дисковый телефон с трубкой, который он везде таскает с собой, путаясь в проводах, вот, кстати, давно уже хотел заказать себе футляр для смартфона в виде старинного телефона, еще самого первого, где надо крутить ручку, и отдельно микрофон, отдельно наушник, и... ладно, не о том речь, сейчас нужно разобраться с Харуко, и...
- Уинтер-сан, я прошу прощения... я... – Харуко снова складывается пополам, - я могу попросить у вас буквально на пять минут ваш телефон?
- Хару, ты решил все телефоны собрать? Ты их коллекционируешь, что ли?
- Простите... простите, пожалуйста... я сейчас... сию минуту... Мне, право же, очень неловко, но могу я попросить разрешения увидеть вашу переписку с товарищем Сержем?
- А еще тебе что в моем телефоне показать?
- Уинтер-сан, клянусь вам, это касается доказательства вашей невиновности...
- Хару, я знаю, что я невиновен, черт нас всех дери!
- Но я должен доказать это остальным... сейчас, сейчас... вот... да...
- Ну и что там за черт?
Я так и думал... вы получали сообщения не с аккаунта Сержа, а совсем с другого аккаунта... И я взял на себя дерзость посмотреть переписку в телефоне товарища Сержа... я вижу, что в ваших телефонах разные переписки, и товарищу Сержу кто-то писал тоже не с вашего аккаунта, мистер Уинтер, я посмотрел эти аккаунты, закрытые, они созданы буквально полдня назад... И, уважаемый мистер Клаверинг, если вы сейчас не вынете руки из карманов и не положите руки на стол, и если сейчас переписка окажется удалена, мы будем вынуждены подозревать вас... – Харуко бледнеет, покрывается красными пятнами, ему еще не доводилось говорить так, хотя тут надо не говорить, а достать катану, которой нет, разрубить врага пополам, обязательно с одного удара пополам, это бусидо, и еще – иметь мужество поступить правильно, даже если это не то, чего ожидают другие... принимать решения без сомнений, слушать свой разум... честность во всем, что делаешь...
- Вы ответите за свои сло... – Клаверинг не договаривает, откуда у него в руке пистоль не пойми какого века, да оттуда же, откуда у Харуко в руке катана, оттуда же, откуда у Якуба кривая сабля, а у Хильде почему-то двуручный меч, она его поднять не сможет, или сможет, потому что законы физики вышли вон и хлопнули дверью, а вот что-то вроде пульта управления в руках Уинтера настораживает больше всего, этот пульт съезжает куда-то по оси времени, то и дело вытягивается в какое-то ружье времен войны за независимость, Уинтер силой мысли заставляет ружье снова стать пультом, что он задумал, он сам-то понимает, что он задумал...
- Уважаемый Клаверинг, с фейковых аккаунтов вы заставили мистера Уинтера и товарища Зи-ни-цзына приехать сюда в дату, когда товарищу Зи-ни-цзыну ни в коем случае нельзя было находиться здесь... вы сделали это, чтобы уничтожить товарища Зи-ни-цзына и обвинить мистера Уинтера, которого в таком случае вы могли бы лишить его воли и вернуть свои территории, потерянные...
Клаверинг вскидывает руку с пистолем, ага, все-таки Хильде может поднять меч, еще как может, и Эльвира тоже, хотя всеми силами пытается превратить меч во что-то огнестрельное, иногда у неё почти получается, потом огнестрельное опять скатывается до лезвия, получается что-то похожее на нейросетевой бред, и уже не только то, что в руках Эльвиры, уже сами собравшиеся выворачиваются в какое-то нейросетевое безумие, когда человеческие очертания перекидываются в извилистые улочки средневековых городов, деревеньки, заброшенные в прериях, громадины небоскребов, пагоды под сенью криптомерий, усеянные лепестками сакуры, помпезные оперные залы, базары, увешанные коврами-самолетами и пропахшие пряностями... Все шестеро уже готовы атаковать друг друга, неважно, как, почему, зачем, бывают такие моменты, когда будто срывает сжатую до предела пружину, и все, что было до этого...
...видение накатывает подобно взрывной волне, его даже сначала принимают за взрывную волну, впрочем, тут же понимают, - это сон, который никакой не сон, который никогда не был сном, и даже не пытался притвориться сном. Пространство уходит куда-то на второй-третий план, уступая место времени, в которое вонзились из ниоткуда семь отброшенных реальностей, все разом соприкоснулись со временем. Должно быть, времени достаточно двух одновременно вонзившихся в неё реальностей, чтобы стрела времени переломилась, как сухая ветка, или порвалась, как струна, со звоном и грохотом, а потом ничего не будет, совсем-совсем ничего, это даже больше, чем ничего, что-то еще более пустое, чем пустота...
21
Право на бытие
Не-сон скатывается, подобно океаническому прибою, оставляет шестерых – оцепеневших, растерянных, будто бы обескровленных, Эльвира даже в изнеможении опускается в запылённое кресло, перебирает пальцами несуществующие клавиши, все это само складывается в мелодию, там вначале должна тревожно заиграть флейта, потом трубы, потом вот так взвизгнет скрипка, как раненный зверь, а потом низкий утробный нарастающий гул возвестит появление не-сна, а потом...
- ...а?
Эльвира только сейчас понимает, что её о чем-то спрашивали, а она как всегда где-то в своих мыслях, где-то в своих вальсах, которые чередуются с разухабистым чардашем, и...
- Да-да, я слушаю.
- То есть, вы отказываетесь? – повторяет Хильде.
Эльвира хочет сказать, что отказывается, тут же спохватывается, а от чего она, собственно, отказывается, она же...
- От чего?
- Эльвира, - Хильде говорит строго, требовательно, Эльвира не знает, куда деваться, а ведь виновата, виновата, - вы отказываетесь от своего права на бытие?
- А... нет-нет...
- То есть, мы все шестеро претендуем на право существовать, и только один вариант реальности вытеснит существующую реальность и останется на временной оси. Я так понимаю, что у нас есть только два пути решения – либо что-то вроде дуэли, либо каждый из нас должен привести доказательства, что именно он достоин остаться в будущем... кто начнет? – испытующе смотрит на Уинтера, - сейчас скажете, что это должны быть вы?
- Я не скажу, я знаю, что это должен быть я, мне прямо интересно, что вы все можете предложить!
- Я могла бы укрепить международное сотрудничество, и история показывает... что я умею учиться на своих ошибках.
- Ага, если бы мы не помогли вам учиться на ваших ошибках, вы бы...
- ...мистер Уинтер, вам и всем остальным будет предоставлено слово против ваших оппонентов. Я могла бы стать мостом между востоком и западом...
- ...позвольте, эта роль больше подходит мне! – Якуб вырывается откуда-то из ниоткуда, как джинн из бутылки.
- Я бы тоже самое сказала про себя, - мелодичный голос Эльвиры врывается в разговор, - идеи сотрудничества и многообразия, культура взаимопонимания, как жить в гармонии...
- ...однако, это не помешало вам расколоться на части, - презрительно отзывается Якуб.
- Уважаемый Якуб, вам будет предоставлено слово.
- Я тоже мог бы сказать о мосте между востоком и западом, об интеграции народов.
- Харуко-сан?
- С вашего позволения, я предпочел бы Харуко-кун.
- Как скажете, Харуко-кун. Что вы можете сказать в свою защиту?
- С вашего позволения... моя философия о мире и гармонии может стать основой в решении глобальных конфликтов, а счетание вечных традиций и инноваций – это то, что необходимо современному миру.
- ...философия о мире? Вам напомнить о Нанкинской резне или отряде семьсот тридцать один? – Уинтер нехорошо посмеивается.
- В таком случае, уважаемый мистер Уинтер, мне тоже есть о чем вам напомнить...
- Дамы и господа, прошу, к порядку, - Хильде сердится, Хильде кусает губы до крови, - вам будет предоставлено слово!
Хильде злится, ну почему опять должна Хильде все тянуть на себе, все организовывать, все и всех раскладывать по полочкам, нумеровать, будь воля Хильде, она бы их всех разложила по датам, по документам, составила бы каталог, у Хильде и программа есть, чтобы раскладывать по полочкам прошлое...
Слово предоставляется мистеру Клаверингу.
- Неужели, весьма польщен, я уж думал, вы про меня и не вспомните... Что же, я слышу голоса со всех концов мира, у меня есть опыт в формировании международных союзов...
Тихие смешки, покашливание.
- Дамы и господа, прошу вас, к порядку!
- ...моя культура и мои знания могут вдохновить следующие поколения, с этим вы не будете спорить?
- Это всё?
- Я мог бы говорить часами.
- К сожалению, у нас нет часов.
- Половина третьего, - подает голос Эльвира. Хильде снова прокусывает губы, Эльвира и правда ничего не понимает, или придуривается, или они все тут придуриваются, вы довеселитесь тут до конца света, тем все и кончится, здравствуй, Рагнарёк, давно не виделись, и волк Фенрир уже, наверное, пожрал солнце, в этих края солнца как будто вообще не бывает...
- Что же, тогда слово предоставляется каждому из нас, и каждый из нас предоставит доказательства, почему его оппоненты не заслуживают реальности.
- Боюсь, вы совершили на своем веку слишком много, с позволения сказать, трагических ошибок, - Уинтер недобро улыбается.
- Мистер Уинтер, вам напомнить, что вы делали с другими народами? Апачи, пуэбло, шошоны, кроу, кечуа?
- Но я по крайней мере...
- ...я скажу вам одно слово – Гуантамо.
- Фрау Вайс, вы нарушаете собственные правила, которые вы же установили. Итак, фрау Хильде, про вас все сказано... я так думаю, добавлять не надо. Фрау Веттер, раскол вашего государства говорит сам за себя. А насчет деспота вроде Якуюа и говорить нечего. Как и ваше стремление к мировому господству... уважаемый Хиро-сан...
- С вашего позволения, то же самое могу сказать и про вас, многоуважаемый мистер Уинтер... и про вас, фрау Вайс, и про вас, уважаемый Йылмаз...
- ...нет, так мы ни к чему не придем, - Хильде хватается за голову, - а времени осталось мало, очень мало, мы же все чувствовали, что это... – Хильде резко выделяет «это», - совсем рядом, и если это случится...
- Это не случится.
Голос из пустоты, от которого вздрагивает, кажется, даже наступившая тишина в зале.
- Этого не случится. Это уже... случилось.
