Чем дальше в лес, тем больше дров...

Чем дальше в лес, тем больше дров уже не с программой-писателем, а с программой-читателем.

Пытаюсь заставить программу по тексту выявить, хороший персонаж или плохой, хорошо поступает или плохо.

Вот в рассказе сын ростовщика. Вот ростовщик принес дорогущую диадему, трясется, что её сопрут. Вот ростовщик видит среди ночи сына с диадемой в руках. Ага, значит, спер. Такой вывод сделает читатель. И в то же время читатель понимает, что по законам детектива тот, кто как бы явно виновен, на самом деле не виноват.

Но программа-то, программа… Увидит сына с диадемой в руках – и чё? И хде сказано, что он её украл? Программа сразу просечет, что вина сына никаким местом не доказана.

А я-то хочу научить программу, что в детективе чья вина очевидна, тот не виноват. А программе не очевидно, что чья-то вина очевидна.

То есть, вылезает еще одна бредовая подзадача: заставить программу думать не только, как программа, но и ПОНИМАТЬ, как в этой ситуации будет думать человек, по косвенным признакам выявляя какие-то события. При этом очень важно, чтобы программа не потеряла своего навыка рассуждать, как программа, это очень ценно – смотреть на художественное произведение незашоренным, нечеловеческим взглядом.

А научить программу смотреть человеческим взглядом – задача сложная. Вот, например, та же диадема. Сын за ужином начинает спрашивать отца, куда тот её положил. Потом говорит, как бы не залезли воры. Потом говорит, что сейф с диадемой легко открывается. Потом просит у отца денег, отец посылает его в и на, а сын говорит, что добудет деньги другим путем. Если предыдущие моменты еще как-то может понять программа – сын говорит про диадему, значит, какая-то связь между ними – то момент с добычей денег, этот тонкий намек поймет только человек. Тонкая ассоциация: диадема – ценность, деньги – ценность…

Как объяснить, что сын не крал диадему, если программа даже не понимает, что он её якобы украл?