- А пошли, тут ещё точка есть, успеем дотемна, - Жнец заглянул в ПДА погибшего сталкера и пошёл к новому месту.

- Здравствуйте, люди добрые, нет ли у вас чего покушать? – одинокий старик, с горбом и однорукий, внушал доверие.

- Стой там, где стоишь, - мгновенно отреагировал Жнец, - вас, изломов, издалека видно, только рыпнись и без головы останешься.

- Ты чего? – не поняла Клава, - инвалид же старый.

- И ты стой, это излом и руки у него две, только он вторую прячет. – Жнец встречался с изломами уже ещё отмычкой будучи, когда сталкер погиб при стычке с таким «инвалидом».

- Да мне бы поесть чего, - излом на самом деле голодал посл5тние дни, - тут контролёр ошивался, поел всю живность, а потом псевдогигант прописался. Ну, этого я быстренько извёл, они же тупые. Может консервы какой оставите и хлебушка?

- Оставим, только ты так и стой, - Жнец не убивал без причины никого.

Клава достала из рюкзака пару банок тушёнки и отрезала полбулки хлеба с молчаливого согласия Жнеца. Так и ушли, оставив излома на месте, а тот поднял консервы и поковылял к лесочку.

- Ты им не верь, - учил Жнец Клаву, - прикинутся такими жалобными, а потом как накинутся, у него рука такая, что химеру может убить.

- А с виду такой жалобный старичок, - вздохнула Клава.

- Это он глаза отводит, а на самом деле зверь быстрый и беспощадный. Он, когда нападает, то даже в облике меняется. А хуже всего девочки однорукие, это изломы, только молодые, те совсем безбашенные, - Жнец учил Клаву без дураков.

Так и дошли до схрона, странного и немного жуткого. Схрон оказался в старом склепе возле разрушенной церкви.

- Жутковато тут, - поёжилась Клава, - зомби из гробов не полезут?

Но всё оказалось проще, после полуночи их разбудили странные звуки. Призраки давно умерших, это не свеженькие зомби, они не имеют плоти. Обошлось шумом и вознёй, а ещё призраки искали выпивку, но у Жнеца её не было вовсе, так что обиженные призраки удалились.

- Теперь понятно, что за пометка тут, - прежний хозяин пометил место тремя буквами «ПНП», - я так понимаю, это «призраков не поить», представляю, что они вытворяют, когда напьются.

Утром вернулись в Бар и тут кузнец показал им новое оружие для Клавдии. Оружие напоминало карликовые косы на коротких древках. Лезвия были выполнены весьма искусно, обоюдоострые и прочные.

- Трудно сказать, кама это японская или клевец, - пояснил кузнец, - скорее что-то среднее. Если в кости застрянет, то руку вот сюда и выдёргивай с поворотом, - учил он Клавдию, - а так можно и как серпом и просто вгонять в тело, смотри по ситуации, основное покажу сейчас.

Кузнец-то сам большой мастер со всяким оружием обращаться, поговаривали, что со своими ятаганами он АЭС штурмовал, но Клавдию малость обучил основному. Денег снова взял немного, это ножи у него дорогие, поскольку это скорее пижонство, никто ножами и не воюет в Зоне… почти никто.

- Вот спасибо, порадовал, - Клава расчувствовалась и даже поцеловала кузнеца в щёку.

Обрез она так и носила, но давно уже не стреляла из него, Жнец не любил стрельбы. Новое оружие показало себя с самой лучшей стороны и топор снова оказался в рюкзаке. Перебить позвоночник мутанту, или раскроить череп, да и рваные раны оставляло новое оружие такие, что мутант долго не мучился. И вот однажды они попали в такую переделку, из которой еле выбрались. А началось всё с большой стаи собак, с которой разделались, но устали так, что из сил выбились изрядно. Не успели толком отдохнуть, как пришлось биться со стаей тушканчиков, это только называется так, а на деле это мутанты, размером с зайца, с острыми зубами и прыгающие на задних ногах так, что могут и на голову запрыгнуть. Повезло, что стая оказалась небольшой.

- Не могу больше, - созналась Клава, - отдохнуть бы хоть немного.

- Да я сам еле стою, руки-ноги трясутся, - сознался Жнец, - пошли, привал найдём.

Только схрона нигде не оказалось, пришлось отдыхать на открытом месте, кое-как смыв с себя кровь мутантов. Развалины какой-то будки или сторожки не давали защиты, но хоть что-то.  Только запили энергетиком тушёнку, как вдалеке земля всколыхнулась.  Живое море текло в их сторону. Крысы, эти твари порой бегут непонятно зачем, оставляя за собой только обглоданные скелеты.

- Твои сзади! - кинул Жнец, - убегать нам некуда.

Клава поняла и так, и битва закипела. Жнец косил яростно, как будто море остановить пытался, а Клава била тех, кто собирался их обойти. Руки уже тряслись, но угроза страшной гибели придавала сил, быть съеденными заживо крысами они совсем не хотели. В какой-то момент время будто остановилось. Клавдия била крыс, наблюдая, как их товарки поедают своих убитых. И вдруг всё стихло, крысы побежали дальше, даже не доев толком своих товарищей. Жнец и Клава стояли посреди этого побоища, прижавшись друг к другу. Уже в Баре они мылись под душем вместе, смывая кровь со снаряги, с оружия и со своих тел. Потом они посмотрели друг на друга долгим взглядом и ушли в комнату, взяв ключи у Бармена. Тела их слились воедино в долгой и крепкой, любви. Не той пылкой и поверхностной, которой грешат зачастую горожане, а такой прочной, какая бывает навек, пока смерть не разлучит.

   - Вот так и стали они мужем и женой, - продолжил Бармен рассказ, - счастливые жили, насколько можно вообще быть счастливыми. А после Клавдия родила мальчишечку, ладного, да только слепого. Вроде в Зоне слепому не жить, но Зона наделила другими качествами. А потом и беда пришла.   

Военные устроили рейд по Зоне, ловить сталкеров. Бандиты-то все попрятались, а вольные бродяги, кто в ходке был, тех и ловили. Жнец как раз в Баре в это время находился, хабар сдавал. Жить-то надо на что-то, а Клавдия с малышом дома остались, вот на них военные и набрели. Что одна женщина сделает с вооружёнными людьми, так и забрали её, да и повезли со всеми к Периметру. Клавдии-то что, а малец снаружи не жилец, да только военные никого не слушали. Жнец как узнал о том, так всё бросив побежал вдогонку. Уж как он дошёл, а может Зона хранила, только догнал их перед самым Кордоном. Битва получилась жестокая, но скорая, как ты косой не маши, а от пули не отмахнёшься, но Жнец махал своей косой, пока силы не оставили его.  Пленники разбежались, Клавдия с ребёнком тоже, а вот Жнец так и остался лежать на земле. Военные уехали, а Клавдия вернулась к телу мужа. Рыдала страшно, да только что поделаешь теперь.

- Жизнь вернуть я не могу, - услышала Клавдия и подняла глаза.

Женщина стояла рядом, вся белая и в белом, босая, стоит и смотрит на Клавдию.

- Жизнь не верну, но и умереть не дам, только среди живых ему не место. Но о тебе заботиться будет и видеться с ним сможешь, тебе решать. – Сказала так и замолчала.

- Делай, что можешь, - прошептала Клавдия.

И тут всё затянуло туманом, да не простым, а фиолетовым, а когда туман рассеялся, Жнец поднялся.

- Что со мной и кто я? – произнёс он удивлённо.

- Муж ты мой, отец сыночка нашего, а зовут тебя Жнец, в зоне ты, - Клавдия пыталась напомнить Жнецу, кто он.

Так толком и не вспомнил, но пошёл следом за ними, положив свою косу на плечо.

                                                                            *****

- Вот так и бродит теперь по Зоне Жнец, ни живой и ни мёртвый. – Бармен замолчал и стал протирать стаканы, чтоб отвлечься от рассказа.

- А Клава с сыном как же? – спросил какой-то бродяга.

- А что Клава, живая она, да и сынок их живой, хотя, чего только там не было в их жизни, но это уже не для ваших ушей. -  Бармен обвёл всех взглядом, - выпить не желаете?

Бродяги с радостью продолжили «выводить нуклиды», обсуждая услышанное.

                                                                            *****

    - Сынок наш как там? – Клавдия уже немолода, но Жнец всё равно приходит к ней каждую ночь.

- Живой он и здоровый, яйцеголовых водил к Полю Чудес, теперь вот с Кордона ведёт кого-то. Девушка с ним, странная, но вроде добрая. – Жнец сидел в склепе и призраки постеснялись сегодня появляться, да и не любят они тепла, а «огненный шар» с некоторых пор обосновался в склепе, Клавдия уже немолода и тепло ей не помешает.

- Так ничего кушать и не станешь? – она смотрела на мужа, как смотрят деревенские бабы, с такой пронзительной любовью в глазах, о которой словами не рассказать.

- Нет, не ем я вовсе с тех пор, - лицо Жнеца ничего не выражало, но посмотрев на Клавдию, он вдруг улыбнулся.

Молодой призрак высунулся посмотреть, что же будет дальше, но получил затрещину от матери и скрылся в гробу, нечего подглядывать за чужой любовью.