Автор Александр Михельман Я волновалась, как никогда прежде. И было отчего. Этой ночью решится моя судьба, определится, кем стану. Тринадцать лет - сложный возраст, особенно, для волшебниц. Столько всего заполняет душу, странные новые желания и мысли. Маленькая невинная чистая добрая девочка постепенно уходит в прошлое, подобно зёрнышку в земле, появляется подросток - крохотный росточек и во что превратится, в благоухающую розу или колючий репейник, пока неизвестно.
Змеиный узел Благодарности Хотелось бы поблагодарить: – покупателей книги, не посчитавших нужным информировать о своем участии; – отдельная благодарность клубу начинающих писателей «Бумажный слон»: – Юлии Магась которая подробно проверила весь доступный текст и обнаружила просто гору ошибок, – Лев Елене – за
Автор Анна Орлянская Ночь, тёмная, как дёготь, обволакивающая своей бархатистой тишиной, как же хочется, чтобы ты длилась вечно. Потому что только ночью он бывает со мной, даже когда нас разделяют расстояния, он всегда со мной – закрываю глаза, и наши души встречаются, и неважно, что он в это не верит. Сегодня он рядом, но на душе скверно, потому что рано или поздно наша любовь превратится в пепел, тлен. Нет, чувства не умрут, но расставание у любовников неизбежно.
- Дорогой, - молодая жена загадочно посмотрела на мужа, - ты не забыл, какой сегодня день? - Не забыл, - муж старше своей гламурной жёнушки и диких восторгов не проявляет, да и в загадочность бросил играть давно. - А что ты мне подаришь? – Мариночка вся в нетерпении. Банальные «валентинки» от мужа ждать глупо, но на подарки муж не скупился. - Одевайся, - сказал муж, - прокатимся кое куда.
Прошло уже три года, как не стало мамы, а мне все равно тяжело находиться в ее доме. Пусто и уныло без нее. Долго сомневаясь, я решила продать дом, вместе со всей обстановкой. Уже и покупатели нашлись – пожилая пара, милые на первый взгляд люди, готовые въехать незамедлительно. Договорились быстро, практически без торга. Прежде, чем отдать новым хозяевам ключи, я решила разобрать так называемый «мамин архив».
Рассказ-предостережение написан в связи с наступившим годом крысы и в память любимой крысы «Федор Федоровича» (1998-2000), посвящается всем поклонникам китайских гороскопов. Все мои беды начались с того, что я подружился с крысой, но с крысой не в переносном смысле (в переносном у меня первая жена была крыса), а в прямом смысле с крысой, и взял её к себе домой жить.
Если ветер дует с севера – быть беде. С юга – смерти. На этой Богом забытой земле ветер дует только с юга или севера. Почему? Никто не знает, да и не спрашивает. Здесь вообще не задают вопросы. Ветра с севера – время беды и молитвы. Если не наступит смерть, придёт хворь или утрата, но молитвы не прекратятся. Безветрие – время спокойных снов. Может длиться неделями или месяцами, а, бывает, всего лишь пару дней, или того меньше.
- Что за х...ня здесь творится! – высокий молодой мужчина громко и продолжительно выругался, присвистнув, затем, сняв солнцезащитные очки, потер переносицу. - Сектанты, чего от них ожидать! – отозвался парнишка с кудрявой копной черных, как смола, волос, мигнув не менее черными угольками глаз, затем, выудив сигарету из помятой пачки, поднес к губам. – Они же все еб... тые! - Не выражайся! Здесь же дети, чёрт побери! – прикрикнул тот, выхватив сигарету.
Автор Анна Орлянская За исполинскими стенами студенческого общежития медленно скрывается солнце, погружая кирпичное здание в золотистое марево. Кругом тихо, но не безмолвно. Кафе и ресторанчики с мигающими люминесцентными вывесками над входом, скорее всего, ещё пустуют, лениво прогуливающийся народ не спешит в них заходить. Тишину вдруг нарушает детский крик.
Некогда существовавший город Покрывается густым налётом. Время сбилось здесь давно со счёта, Стрелки не стучат, молчат приборы. В сапогах резиновых небрежно Я ступаю по зловонным лужам. Третий день – иль целый век- простужен, Но по-прежнему храню надежду В маленьком кармане старой куртки, Перепачканной дерьмом и кровью. Не саднит рубец над правой бровью - Научил проворливым быть, юрким.
День начался как обычно. Вернее, обычным оказалось утро. А потом… Но до того, как «потом», все шло по накатанной: будильник, утренний душ, невкусный кофе (кофе был невкусным по одной простой причине — он не любил кофе, но именно этот напиток пил каждое утро), легкий привычный поцелуй, машина, мотор, начали. Он всегда день начинал именнно так. По коридору к своему кабинету Глеб, как правило, шел походкой уверенного в себе человека. Ему это казалось важным.
Как темно, МАМА.Как темно...Ты здесь? Я не чувствую твоей руки, мама!Мне так холодно...Я знаю, ты здесь. Но здесь так темно! Так темно...Это плохая темнота, мама. Чёрная, страшная. Она тянет, как будто жилы вынимают.Это плохая темнота, мама...Мама, я знаю, вот это горячее, родное, что бьётся в груди слева, оно горит…Оно не отдаёт меня темноте, мама.Но оно горит без огня.Нет света. Мама, нет света!Это так больно, мама, так больно...Они умеют делать больно.Но я всё вынес.
Первая серия (25000 знаков, примерно 30 минут) Пролог (Евгений Никоненко) Глава 1. Акция невиданной щедрости (Григорий Кабанов) Глава 2. История космолётчика (Александр Кеслер) Глава 3. Олигархиня (Екатерина Замошная) Глава 4. Тыквы не плачут (Павел Пименов) Вторая серия (25000 знаков, примерно 30 минут) Глава 5. История пилота-испытателя (Евгений Никоненко) Глава 6. Вот и познакомились (Григорий Родственников) Глава 7. "Счастливчик" Кид или неточности перевода (Александр Кеслер) Глава 8.
Обнажённая девица поманила Костю пальцем, загадочно улыбнулась и соблазнительно вильнула аппетитной попой. Костя, как заворожённый шагнул за нею, но не прошёл и пары шагов, как в затылок ему прилетел увесистый камень. Костя споткнулся и растянулся на странном цветочном ковре. А началось всё в ночном клубе, где Костя жаловался на жизнь Маринке. - Вот зачем мы живём? – вздохнул Костя. – Работа, метро, дом, работа.
День Х путешествия. Когда прибываешь в эти края, начинает казаться, что мир состоит из одной глины. Особенно если вы, как и я, много времени провели в туристическом ничегонеделании. Неделя перемещения автостопом по рыжим каньонам с их незаметной растительностью – и вы давно уже на другой планете. Грустно от того, как упорно здесь роются, добывая породу.
“Нерожденные” маленькие красные существа с мозгами, которые работают в проклятой темноте, начиненные ненавистью и жестокостью… Рэй Брэдбери «Крошка-убийца» В истории Хангри не было более кровавых времен, чем при правлении королевы Эсмеральды. На отдаленный северными землями город прекратились набеги скифов и гуннов, вторжения которых прежде несли бесчисленные разрушения и разорения.
Автор Aagira Мы не вели разрушительных войн, не искали ссор, не гордыня и ярость влекли нас во времени, и наше будущее отмечалось курантами, а не часами Судного дня. Считали мы, что мир полон красок, а на подходе немало новых оттенков, всё больше диапазонов, в которых мы сможем видеть и ощущать и слышать, творить действительность. Не сразу мы начали замечать, что цвета тускнеют. День укорачивался. Мы говорили: «это зима» и продолжали ждать лета.
Автор obla4nostb Я начищаю чёрные ботинки, В них отражает ночь мои глаза. Она сегодня девушка с картинки, А завтра – мне любимая жена. Я ей скажу: «Красавица, дай руку! Позолочу, губами к ней прижмусь». Она смущенно улыбнется другу, И вот за этот шанс я ухвачусь!
Не стояло бы над Оит угрозы интерпланетных контактов, если бы не вылет космической экспедиции в поисках Пирамиды. События, которым было суждено занять видное место в истории освоения Космоса, вышли на старт в полдень сто двадцать шестого числа двести пятнадцатого года Эры Полетов – задолго до того, как «Ловкий прыгун» совершил свой последний, печальный полет.
На улице уже который день лил дождь. Свинцовые тучи, казалось давили своей тяжестью на истосковавшуюся без солнечного света землю. В мире царила унылая тишина и только монотонный звук капель, бьющихся о железный подоконник, нарушал этот мерный полусон. Даша не любила такую погоду. Абсолютно опустошенная, девушка брела по улице, прячась от ливня под голубым зонтом. Ей хотелось верить, что этот купол — кусочек неба над головой, а сырость и холодная вода ей просто снятся.
Если вы не верите в магию – не значит, что её не существует. Предисловие Всё, что вы прочтёте, случилось на самом деле, поэтому просто придётся поверить, улыбнуться или восхититься удивительными событиями. Сейчас мне шестьдесят три года, а значит могу спокойно, не боясь быть осмеянным, рассказать всё, до мельчайших подробностей.
Посвящается Светлане Аксёновой Дело в том, что я слишком доверчива. Это капли дождя или слёзы На душе оставляют занозы, Коль роняем их столь опрометчиво? Дело в том, что у лжи – оправдания, Сотни тысяч причин и обличий, Столь привычных, порой неприличных, Мне в насмешку ли? Иль в назидание? Дело в том, что закаты обманчивы: Утром – мгла, туманы сгущаются. Слишком поздно бывает каяться, Коль долги до конца не оплачены.
Как только заалеет день Я изопью из уст вина. И слон наступит на хрусталь, Что в тёмной чаще есть сполна. А мотылек расправит крылья И к свечке подлетит опять. О, как прекрасен этот танец. Не смей любовь уничтожать! К чему этот иллюзорный обман, эта привычная оболочка естества? Притвориться, что спокоен, когда слёзы горечи жгут изнутри?
Автор Таити Сжимая фото в кулаке, Глядит, ни мёртв, ни жив, В моё окно на чердаке Сквозь лунный объектив Наёмник вечной тишины, Агент других миров. Он бьёт прицельно чьи-то сны, Но сам не видит снов. Ему плевать, кто чей браток, Любовник, протеже, Песком срок давности истёк, Иль нет грехов свежей, Забыты прошлые дела Иль тяжела их кладь, Мила жизнь или не мила, Ему одно – плевать. «Фини́та, – скажет он, – хорош Носиться по мирам». «Остаться можно?..
А ты неси меня, река окаянная, К дому без о́кон, без дверей, без замко́в. Там, у порога, ждёт давно покаяние Без ветхой рясы и тяжёлых оков. И, сбросив мокрые одежды, да налегке Пройду в покои светлые, поклонюсь. Польются слёзы по румяной да по щеке, В надрывном плаче, неистовом, зайдусь: «Судьба нелёгкая моя да печальная, Плутовка скверная, к реке привела Да затянула громко песню прощальную, Манила, шельма, окунуться звала.
Жили- были под плинтусом муравьи. Жили дружно и весело. Целый день проводили в трудах и заботах, а по вечерам встречаясь за большим столом, гоняли чаи и с улыбкой вспоминали прошедший день. А выше плинтуса жили тараканы. И по необъяснимым причинам считали они себя высшей расой. С чего это им в голову взбрело? Непонятно… Питались тараканы объедками, шарились по мусорным ведрам, что допустимо было только для избранных.
- Здравствуй, Шаман! – Глешка вернулся из Москвы со съезда малых народов Севера почти сразу к шаману. - Здравствуй Глешка, как там Москва, стоит ещё? – шаман чувствует, что у Глешки вопросов много, зря он не приходит. - Стоит Москва, люди бегают, как олени от гнуса, все в телефоны уткнулись и разговаривают, как сумасшедший Тынг. А ещё странные какие-то всё к нам приставали что-то подписать за человека, я и забыл, как его звать.
- Не уходи-и-и! – рыдая, я из-за всех сил цеплялась за него. – Ну, задержись еще на год, или на два! - Да сколько можно? – раздавалось в ответ. – У тебя уже грудь третьего размера! Может, хватит? - Я не виновата, что она выросла! – шмыгнула я носом. - Вот и хорошо, что выросла. Хватит играть в куклы, лучше сходи в кино с подружками. - Я не хочу в кино! У этих подружек одни только мальчики на уме! - А в твоем возрасте так и должно быть! - Я не хочу взрослеть!
В одном испанском городе была детская библиотека. В шкафах на полках стояли сказки. Ночами их персонажи ходили в гости друг к другу, пили чай, устраивали балы, любили поболтать о сказочных делах и поделиться впечатлениями о своих маленьких читателях. Вот, например, одна смешная девочка, после прочтения сказки Дюймовочка, вообразила себя королевой Эльфов.
(Внимание! Присутствует ненормативная лексика.) - Господа! Я считаю, что мы должны освещать дорогу только культурным воспитанным законопослушным гражданам. - Да? А если кто-то Рэмбранда не читал и Брэхта не слушал, то ему надо по темным улица ходить? Я академиев не кончал! Не всем же у Эрмитажев светить, надо кому-то и в подворотнях болтаться! Так что я за равенство! Даешь свет всем без исключения! - Мужики! Ик! Свети не свети, а все равно… ик!.. в лужу свалишься.
Автор: Котикъ Ура, ура моя милая счастливая конфетка! Люблю тебя. Сколько страшных дней помогла ты мне пережить. Нас увозят из этого ужасного места и я молю Бога что бы не вернуться сюда никогда. Целый год я ждала неминуемой гибели, но благодаря тебе мне посчастливилось остаться живой. Треблинка самое страшное место на земле. Сейчас нас посадят в вагоны и мы уедем туда, где можно будет больше не опасаться за свою жизнь.
Даня был красивым и умным мальчиком, пока не начал принимать эти таблетки, которые ему однажды предложил Макс, что живет в соседнем доме. Затем в голове у Дани стали происходить удивительные вещи, вот только никто так и не смог его понять. Даже Макс, который эти таблетки и не принимал вовсе. Сегодня утром Даня решил, что он птица. Огромный феникс, уставший от бренности мира, расправивший свои огненные крылья и готовый возродиться.
- Приветствуем вас, уважаемые пассажиры, в конечном пункте вашего путешествия, на станции Стелла-12, самой старой из работающих ныне по всей Галактике станций. Пожалуйста, не сходите с места после завершения процесса телепортации, дождитесь зелёного светового сигнала. Спасибо за то, что воспользовались услугами Агентства Передачи Информации «Световой шаг». Будем рады видеть вас в следующий раз!
Автор Пардус Болела голова, и спать совершенно не хотелось. Ночь, неплохая ночь, прохладная. В такую ночь сесть бы за клавиатуру, да написать хороший рассказ или даже кусок романа! Хорошо бы… И дело было не в головной боли. Просто он писать разучился, умел, да разучился. Нет, слова получались и даже иногда складывались в строчки, но вот дальше… Дальше – ступор. Будто огромная ленивая обезьяна внутри него делала руки тяжёлыми, а мысли вязкими.
Пара белых-белых глаз. Это раз. Не жива и не мертва. Это два. Прибежит на скрип двери́. Это три. Ходит по пятам, проныра. То четыре. Гренни злую бабку звать. Это пять. У неё дубинка есть. Это шесть. Не убить её ничем. Это семь. По́д ноги капканы бросит. Это восемь. Знай, страшна старушка в гневе! Это девять. На дверях замки развесит. Это десять. А теперь - наоборот. Начинай обратный счёт. В страшном доме ты, повеса. Это десять. Не спеши старушку гневать. Это девять.
Лиссэль жила в Сохо. Нет, не в Лондонском Вест-энде, где Оксфорд-стрит с севера, Риджент-стрит с запада, Лестер-сквер и площадь Пикадилли с юга и Чаринг-Кросс-роуд с востока. Нет. В Москве она жила. А Сохо - это был дорогой клуб в центре, на Ходынке. Попасть в него "с улицы" было невозможно. И неважно, сколько ярдов или лямов, позвякивало в твоём кошельке. Здесь клубились аристократы и члены.
Автор Василий Володич Как темна эта долгая ночь - Так темна, что все демоны спят. Я хотел бы вернуть всё, но Не вернуть наше время вспять. Не построить уже дома; Не услышать ребячий смех. Оказалось, что всё ломать, Мы умели надёжнее всех. Помнишь, строили космо-парк На Венере, в лучах звёзды?.. Мне все снится глухой удар, И от тел людских серый дым..Здесь теперь не найти угля - Бесконечная крепость льдин.
Когда умрёт последний ветеран Не прозвучат торжественные марши Салют не прогремит над Спасской башней Не понесут за гробом ордена Но будут дети бегать по траве И парочки гулять по скверам будут И будет мир на нашей всей земле И мы забудем … или не забудем?
Идиотская ситуация, идиот в спасателях и всё по вине третьего идиота! Как вам? И не надо на меня так смотреть! Я-то тут при чём? Во всём виноват граф Кауфе. Старый озабоченный кобелина! Если бы не его крепкая дружба с папенькой, я бы этого плешивого погонщика тухлятины спустила с лестницы несмотря на то, что он потомственный некромант и лицо, особо приближённое к архимагу! Приспичило дедушке жениться, представляете? Ну, это ещё полбеды. Каких только чудес в природе не бывает!
Тучи грозно заходили ходуном и после секундного раздумья натужно выжались всего одной каплей которая преодолев расстояние между землей и небом благополучно осела на шляпу Электролита. Поэт заподозрил непоправимое, конфузливо оскалился посмотрев в клубящиеся небеса и мысленно проклял снующих крикливых ворон.- Да чтоб вас картавые!
Небо сияет бескрайней синевой. Золотятся в лучах солнца тополиные листья. Куда ни глянь, всё блестит, даже крупицы пыли, повисшие в воздухе, блестят. В этот ясный осенний день церковь отмечает Покров Пресвятой Богородицы. Подруга спрашивает, знаю ли я, что это за праздник. А мне стыдно признаться, что точно не знаю. Она рассказывает, как Матерь Божия спасла Константинополь от наших же предков, раскинув над людьми, которые взывали к Богу, свой покров.
Алексей был электриком от бога. Сгоревшую проводку чувствовал буквально через стену. Проведет рукой по обоям, походит, породистым носом поводит и безапелляционно заявляет. - Долбим вот здесь! - Ты уверен? – сомневаясь в великом электрике, обычно спрашивали хозяева. - Не мешайте работать, - раздавался краткий ответ и дикие звуки перфоратора, заставляли хозяев ретироваться из квартиры. И как всегда, Алексей был прав!
Как же хорошо! Когда светит солнце, когда тишину и покой нарушает птичье пение. Хорошо! Трава становится мягким ковром, а скала - подушкой. Как же хорошо!(Фото №1) Я вырвался из плена! Я смог! С чего все началось? Да с самого малого и невероятного. И ведь никто подумать не мог, чем все обернётся. Я простой пастух, который ходит с овцами по нашим шотландским горам. Со мной еще пара собак бегает, помогает. Но как-то раз одна собака начала громко и требовательно лаять.
Продолжения "Рынка Вуду" И "Цыганского проклятья". Разговорившись на интересные темы, друзья и не думали расходиться спать. Теперь пришел черед Надежды рассказать, что-нибудь эдакое. ( И снова на реальных событиях) - Произошло это с соседкой моей, Любой, - начала Надежда. – Ты Катя должна ее помнить. Симпатичная такая девчушка. - Худенькая и темненькая? Помню, помню. И что там с ней приключилось? - Вышла она замуж.
Вакуум предрассветного эфира. Пустота невысказанных фраз, потрескивание заблудившихся квантов. Робкий звук. На грани слышимости, он, тем не менее, звучит как гром среди зимы. Вопрос. Затем снова молчание. Кажется, что этот призыв утонул в море пустоты, исчез без следа. Но нет! Ответ бодрый. Тот, кто говорит, знает как... Как – что? Жить? Дышать? Не умереть с тоски? Неважно. Голос даёт старт, служит отправной точкой. Пустоты больше нет. Да и была ли она? Вряд ли.
Автор: Светлана Аксенова Ты уходишь от меня. Каждый день по капельке уходишь…. Смотрю в след, прижимаясь, горячим лбом, к холодному окну. В каждом пальце моих рук стучит маленькое сердце. - Тук, тук, тук… Слышишь ли ты его? Что сделать, чтобы вернуть тебя? - Ничего, - взвыв, февральский ветер швыряет в лицо горсть снега. Что я делаю на улице? Наверное, выбежала вслед за тобой, пытаясь остановить, притормозить, замедлить. Твой силуэт слабо виднеется в конце улицы.
Действующие лица СоноВод. Это должно быть что-то солидное, громоздкое, округлое, может, даже и не похожее на человека. Но, несмотря на размеры и пропорции СоноВод как будто пытается скрыть, что он неживой – раскрашивает свой корпус наподобие костюма, сверху приделывает себе цилиндр, украшенный часами и шестеренками. Первый раз мы видим СоноВода, когда он показывает Листену Луку свою ферму снов.
От них хочется убежать на край вселенной. От этих – которые приближаются ко мне, неумолимо, неотвратимо. Бегу на край вселенной – хотя прекрасно знаю, что это не поможет, они настигают меня в два прыжка на самом краю вселенной, скручивают меня со всех сторон. Несколько раз дергаюсь, обреченно затихаю, все равно ничего не сделать... Они смотрят на меня, выжидают, молчат, как будто посмеиваются надо мной, испытывают мое терпение.
ВЫЗОВ К ДИРЕКТОРУ - Папа, тебя в школу вызывают, - сын смотрел на отца с непонятным выражением на физиономии, вроде он достаточно независимый и умный, но чего-то сам сейчас не понимал.
Волк лежал на диване, обхватив лапами голову, и думал. Он не понимал, почему все так ополчились на него. Но одно он знал - его тупо подставили. Ну, почему? За что? Внезапно Волк понял, что делать. Он подскочил к компьютеру, подключил сеть и начал писать письмо. «Шапка, привет! Как жаль, что тебя нет в лесу! Но я понимаю, у тебя сессия. А чтобы ты не сошла с ума от своих экзаменов, я решил рассказать, что у нас в лесу происходит. Начну с того, что «Валентинку» твою я получил.
Муж умирал. Это знали все, в том числе и его жена Ольга. Сам Василий тоже знал, что умирает. И так же знал, что уже ничего нельзя сделать. Ольга не отходила от кровати мужа, все держала его за руку и говорила, говорила... А Василий, который уже заглянул за ту черту, все хотел ей о чем-то сказать, предупредить, напомнить… Но не мог. Он проваливался все ниже и ниже, или взлетал все выше и выше. Очень странное состояние.
-Пожалуйста, отойди немного назад. -Тебе не нравится, что от меня несёт табаком?- он улыбнулся. -Нет, вовсе нет. Просто не могу так близко разговаривать с людьми. -Хорошо, я встану подальше, - он спустился на ступеньку пониже. Теперь между нами появилось расстояние. Конечно, это не та бездна, что простиралась между нами все эти годы, но всё же некое напоминание о ней. Нельзя ведь так сразу взять и залить бездну искусственным озером.
У меня не было времени. Совсем. Да, я настенные часы. Ну и что? Вы думаете у Рокфеллерра всегда есть карманные деньги? Нет. Вот и у меня совсем не было времени. То время, что я хранил как величайшую ценность на чёрный день куда-то утекло. Я думаю в этом виновата чёрная дыра в моём левом боку. Она смотрит в угол и поэтому никогда не бывает светлой. Надо было что-то делать. Я достал свой револьвер и нраправил её на шкаф, что притулился у противоположной стены. Что значит:"Его"?
Посчастливилось кузнецу Степану подарками да словами ласковыми завоевать сердце купеческой дочери. После встреч взаимных и сватовства, обвенчались они и приехали в дом к мужу. Хороша Наталья, пригожа — косы русые до пояса, гибкий стан, как у лебёдушки, а глаза зелёные-зелёные, словно листва по весне. Упросила Наталья мужа нянек да мамок при себе оставить, чтоб помогали ей по хозяйству. А Степан ни в чём любимой жене отказать не может — согласился. Живут молодые месяц, второй.
Жаркая подушка не дает уснуть. Переворачиваю ее. Теперь она слишком мягкая, и голова проваливается. Подтыкаю один край подушки под голову, теперь жесткий комок упирается в шею. Замученная бессонницей, откидываю в сторону одеяло и сажусь. На часах половина первого. Я подхожу к окну, открываю его настежь и сажусь на подоконник. Тихая звездная летняя ночь. Прохлада, сменившая дневную жару, приятно остужает. У меня не выходит из головы разговор с Тамарой во время нашей случайной встречи в магазине.
– Какое великолепие! – воскликнул Тед, указав пальцем на противоположный берег величавого Тиса, – Вили, разве не чудо?! За неполный год, ещё один дворец появился! – Это да, в Энфилде последнюю крысу доедают, а в Сохо рыло воротят от паштета из язычков фламинго. – Тебе ли жаловаться? – юноша оторвался от созерцания красот графской набережной и, скроив гримаску подозрения, уставился на друга.
Ветер несет сон, Он летит сквозь пространство, Рвет лепестки душ И уносит за собой. Нашептывая песню *** Как прекрасен сад, Как хочется удержать Летящий цветок И остановить время, Для тебя оно вечно. Звезды над головой горели ярко и отчетливо, словно береговые огни ночного пролива Цугару, с его бесчисленными приморскими городками и деревушками. Я улыбнулся, мне показалось, что я слышу приглушенную расстоянием музыку, смех, отзвук автомобильных сигналов.
Продолжение "Дневника2" Короткая предыстория. У главврача больницы Елены Владимировны погибает близкая подруга(суицид)Муж подруги Виктор передает ей дневник жены, с просьбой разобраться. Главврач,скрепя сердце, отпускает в отпуск своих лучших сотрудниц, заведующую психиатрическим отделением и ее зама. И передает им дневник подруги,не в дружбу, а уже в службу. Девушкам эта тема намного ближе, и даже на отдыхе нечего забывать о работе.
нередактированный вариант, 18+ Я чувствовал себя думающим камнем. Вернее не совсем так, каменной у меня становилась только челюсть, когда я пытался говорить, а руки и ноги с каждым днём слабели, точно превращались в вату. Чучело, набитое опилками, кубышка, марионетка… нужного названия для меня теперь не находилось. Чёрта с два я сдамся!
Реакция мистера Лимена на шерстяные вещи была странноватой. Не то чтобы аллергия в полноценном понимании этого слова. Он не чихал, не покрывался сыпью, когда его кожа соприкасалась с шерстью, но начинал чувствовать тягостную сонливость, и если вещь долго не снималась, а причин оставаться бодрствовать не находилось, в конечном счете он погружался в беспокойный, короткий, весьма неприятный сон, нагруженный кошмарами и тяжелым ощущением внутреннего жара.
- Франкен! Франкен! – бледная, черноволосая Мамуля приоткрыла дверь сарая. – Что же это такое вытворяется? В школу пора, а он засел с опытами! Поток трупного запаха, смешанного с озоном, задул ее сигарету. Оторвавшись от стола обмотанного проводами, где он сшивал очередного монстра, мальчик лет девяти выразил рассеянное внимание ее словам, такое, какое бывает, когда надо сосредоточиться на внешней помехе, а мысли плавают еще где-то далеко. - Школа, мам?
Налью в бокал вина, тёмного до черноты, густого, ароматного. Сяду на подоконник, отхлебну немного, но не проглочу, поперекатываю во рту, согрею, пощекочу нёбо его бархатом, затем только позволю ему тонкой струйкой пролиться в гортань. Задержу дыхание, прислушаюсь к горьковатому послевкусию. В стекло тихо скребётся чёрной кошкой ночь. Распахну окно – заходи, ночь! И она войдёт, впорхнёт невесомой птицей, чуть задев меня крылом, устроится в тёмном углу, замрёт. Ну что же, давай помолчим.
Люблю я пройтись по бутикам, попримерять модели известных брендов, повертеться у огромных зеркал, словить на себе пару-тройку восхищенных взглядов. -Под этот костюм очень подошла бы обувь жёлтого цвета, - заискивающе улыбнулась продавец-консультант. -Нет! Только не жёлтые! Наверное это произнесено было слишком эмоционально, потому как девушка испуганно отшатнулась и недоумённо уставилась на меня. -Просто с жёлтой обувью у меня связаны не слишком приятные воспоминания.
Тринадцатый месяц, три ночи Сауина. ...ночи Сауина приходят сегодня, знаменуя собой конец светлой половины года, начало долгой, колюче-морозной тьмы. Горе тому, кто окажется в эти ночи за вратами города, горе тому, кто потеряется в безвременье, когда силы нездешних миров выходят в наш бренный мир!
Я проснулся на кровати жесткой и ребристо-холодной, больничной. Стены в комнате были мягкие, с ромбистыми холмиками наподобие диванных. Привязан я не был. Потом, откуда-то из глубины, чуть ли не из-под мозжечка, как таракан из под сливного бачка, выглянула мысль: «Что надо сделать, чтобы очнуться в психушке?». Никем не остановленный, я вышел из своей комнаты и через пустой и гулкий коридор попал в большой зал с телевизором.
…в фильме обязательно должен быть момент, когда Юн в отчаянии бежит через листопад аллеи прочь от дома, куда-то на пустошь, и дальше, дальше, на берег моря, где дальше некуда бежать, только ринуться с обрыва в волны. У зрителей должно сложиться впечатление – на какие-то доли секунды – что герой и правда бросится в море – но тут же он должен остановиться, упасть на колени, весь его вид должен выражать глубочайшее отчаяние.
Под Новый Год собрались в избушке у Бабы Яги гости. Леший, Морозко, Змей Горыныч, да Кот Баюн. По такому случаю, Баба Яга колдовством раздвинула внутри избушку. Снаружи она так и осталась, вроде сараюшки или лабаза на курьих ножках, зато внутри хоромы боярские. Сидят чинно, меды хмельные пьют, да Старый Год провожают. Вдруг в печи вспыхнуло зелёное пламя и из неё вылез вьюнош нездешний, в очках и накидке странной. - Hello! Is there no Voldemort here?
Тихим летним вечером Германа убили. Это произошло так быстро, что он даже не успел испугаться. Шестеро незнакомых парней беспричинно напали на него и попросту зарезали. Собственно, всё. Теперь он лежал в кромешной тьме и размышлял на волнующие его темы:- Вот лгуны: " свет укажет путь". Никакого света здесь нет. Столько свидетельств о тоннеле с ярким светом - а в результате черная дыра.Чувствуя, что дает волю сомнениям, он спохватился.- Хотя...
Внимание! Внимание! Предлагаю конкурс «Валентинка для…»! Легенда рассказывает о священнике Валентине, святом великомученике, родившемся в третьем веке нашей эры в городе Терни Римской империи. В то далекое суровое время император Рима Юлий Клавдий II запретил воинам жениться, дабы не отвлекаться от главных дел. Молодой священник Валентин тайно венчал желающих и за это был приговорен к смерти. В тюрьме он познакомился с дочерью надзирателя Джулией.
По времени планеты Земля шел девятнадцатый век. Для землян это был переход в новый период технического развития, смена эпох, которая в юношеские отрезки развития цивилизации происходит довольно часто. Бок о бок с совершенствованием научно-технических знаний возникают различные суеверия, и чем быстрее идет прогресс, тем больше фантастики окружает людей того времени.
- Вы... вы... едва сдерживаюсь, чтобы не врезать ему хорошенько, - вы... - Они погибли, - Скоулз роняет слова, тяжелые, холодные, скользкие. - Вы... - ...они погибли. У них ничего не получилось. - Откуда вы... - Взгляните, будьте любезны...
- Привет, котик, я немного опоздала, - роскошная блондинка с пухлыми губами уселась за столик, чмокнув лысого, толстоватого мужчину в летах в щёчку. - Сегодня и правда, немного, всего на полчаса, - буркнул толстяк. - Ну котик, не сердись, я не в бутике торчала, просто за мной какой-то джип увязался, я так переволновалась, даже ноготь сломала, пришлось заехать в салон. - Джип? Опять кавказцы? – нахмурился толстяк.
Ай да бабуля! Угодила, ничего не скажешь… Знает ведь, что Лия с детства высоты боится, и такой подарок прислала! Как вообще можно летать на этой рухляди? Дно прогнило, того и гляди вывалится прямо в воздухе. А размер? Да в ней же жить можно. На вырост, что ли? Лия нервно хихикнула. Но бабушку обижать нельзя, придётся бороться со своими страхами. Девушка, точно лиса, обошла летательный аппарат, осматривая и ощупывая, разве только не понюхала. Заглянула внутрь — самая настоящая бочка!
— А ну, вылетай отседова, сучий сын! Потренироваться не даешь, а у отца ответственная работа на завтра. Как-никак уважаемого человека отправлять на тот свет. Дав сильную затрещину мальчишке, палач в последний раз размахнулся и что было силы врезался топором в очередную баранью голову. Ну все! Тренировка удалась на славу. Бараньи головы отлетали от тел, как, как щепки. Он весело потрепал затылок шестого барана, который чудом уцелел. — Что, старина? Жить будешь! Гуляй!
*** - Дед, хочешь разбогатеть? – Сенька примчался к деду в деревню сразу же, как только приехал из отпуска. Он отдыхал в Турции и однажды случайно попал на дивное соревнование – Тараканьи бега. Народ очень активно «болел» и делал ставки на своих любимцев. Сеньку сначала даже тошнило от вида тараканов, но как только узнал, что некоторые его знакомые получили кругленькую сумму, то ему пришла в голову, как он думал, очень интересная мысль.
Ночь. Прильнув, ластится, нежно окутав бархатным покрывалом мои плечи. - Могу я закурить? – спрашиваю осторожно и отчего-то стесняясь. Всегда бойкая и болтливая, внезапно робею, опустив взгляд. Рассматриваю тысячи вышитых мелких звёзд на тёмной и мягкой ткани. - Слушай, а ты красивая... – слышу знакомый голос, но никак не вспомню, чей именно. Этот тембр отзывается во мне ответными нотами, и кажется, мы бы могли стать мелодией.
А-пель-си-но-ва-я. Не курю. Разминаю пальцы-пяльца. Заплетаю в волосы зарю. Лёгкая усталость постояльца. Апельсиновая. Через сны - Обращения к тебе рывками. Обещай, приедешь до весны,Согревать постель горячими телами.Апельсиновая. Кофе чёрный-чёрный - Забываю вкус под свежесть аромата. И становится немного больно - Не больнее /так уже не будет/, чем когда-то.
- Ну и туман сегодня, - сказал туман, заходя в комнату и устраиваясь у камина. Я не знал, что ему ответить – видите ли, я никогда в жизни не разговаривал с туманами, да и вообще не знал, что туманы могут говорить. Я даже не понимал, то ли туман жалуется на туман, потому что ничего не видит в тумане (как будто туман может видеть), то ли туман восхищается туманом, то есть, собой.
Маша и Миша собрались по грибы. Договорились, что пойдут с самого утра, чтобы к обеду вернуться и приготовить грибной супчик. Рано утром Маша пришла к медведю и не увидела его на крылечке. Она вошла в дом. - Мишка! Мишка! Ты что, спишь? – Она звала друга, обходя все его комнаты, пока не нашла спящего медведя, который совсем забыл об уговоре. Маша пыталась разбудить косолапого, но тщетно. Он ведь обещал сводить ее в Грибное Царство, а сам спит! - Ну, ладно!
Всем нам птицами стать бы да в небо Взмыть, расправив широкие крылья, Сказку сделать прекрасною былью И не ведать, не ведать, не ведать, Что творится на страждущих землях, Кто в ночи умывается кровью, Отчего разрывается болью Сердце матери, слову не внемля. Разорвать бы тяжелые цепи, Полететь в неизвестные дали, Позабыть, как мечтая страдали С плеч усталых стряхнувшие пепел.
Домик выглядел жутко. Казалось, что ещё совсем недавно здесь проходили съёмки фильма ужасов, и рабочие забыли разобрать и вывезти декорации. Мрачный, тёмный, вокруг низкая железная ограда. Вика готова была поклясться, что это могильная оградка. Зловещего впечатления добавляли насаженные на прутья головы кукол – вперемешку большие и маленькие, лысые и со спутанными, лохматыми косами – их лица блестели и пугали пустыми глазницами.
Глава 6 Август 2009-го. - Так странно, джаным. Еще вчера была в Турции, а уже сегодня – здесь, в Москве, - говорит, игриво отправляя апельсиновую дольку в рот. - Ты говоришь об этом с такой лёгкостью, не задумываясь вовсе, что живёшь на две жизни, - отвечаю с едва уловимым раздражением. - О чем это ты? Можно жить на два дома, но не на две жизни. Жизнь – она одна, и каждый проживает так, как считает нужным. - Опять громкие слова, и не более. Хорошо, я живу на две жизни.
Пирамида выросла в центре Колизея за одну ночь. Возвышаясь над ристалищем на пару сотен локтей, словно вызов Риму. - Как же так... Скоро представление, а тут ЭТО, - лихорадочно думал заведующий гладиаторским хозяйством. Пирамида сияла на солнце, словно бриллиант. "Золотая!" - подумалось заведующему, и он подбежал ближе, чтобы это проверить. Но оказавшись в двух шагах от неё, вдруг замер, услышав крики изнутри.
Внимание! Нижепоясный и сортирный юмор! Рассказ "Венецианский говнольер" был написан мной и великолепным писателем-фантастом Александром Стешенко специально для конкурса ужасов и чёрного юмора, проводимого на лит портале фантастики. В основной номинации "полноформатный рассказ" я выиграл с рассказом "Тихая речка", в номинации "чёрный юмор" занял второе место с рассказом "Гурман". "Говнольер" - наш ответ на вал критики по поводу превалирования на конкурсе сортирного и нижепоясного юмора.
Холод ночи повис над мостами, В камне стужи парадный замок, В черный лёд звезды вмёрзли крестами Белых мух гонит ветер с дорог. От мороза полопались трубы, И дрожат на ветру фонари, И не шепчут признания губы, В мёртвом холоде нету любви. Город пуст.
Кисеи серых будней Не касается ветер усталый, Не колышет портьеру Одинаковых сумрачных дней. Не стремимся мы вверх, К белоснежью крутых перевалов. Ходим в шлепанцах старых По широкой дороге своей. Губы шепчут слова - Бесконечье пустых оправданий. Презираем секунды, Собираем в копилку года. Возвели средь руин Храм надуманных бед и страданий, А тем временем важноеНезаметно ушло в никуда. Только редкие сны Нам укором за нашу беспечность, Только старый блокнот - Сундучок для наивных стихов.
Затаилась между строчек Грусть весеннего дождя, В скрытых смыслах многоточий Храм печали возведя. Кошкой рыжею мурлычет Раздобревший сытый гром, Наплевав на все приличия, Плачет небо за окном. Тучи рваным одеялом, На палитре лунный свет. Грусть на лужах рисовала Позабывшийся портрет.
Автор Ленсанна Уж скоро полночь - бал у Сатаны. Опять немного крема… Невесома! Меня, мой милый Демон, ждешь ли ты, Как год назад? Увидимся ли снова? Фонтан шампанского из-под земли, И звуки музыки – все так знакомо. Но только встретиться все не могли Две нечисти, ища один другого. Средь пира вдруг адептка Тьмы Взгляд, словно нить незримую, словила. Неужто явью станут ее сны? - Бери меня, мой Демон милый!..
Было дано обещание. – Я вернусь! Обязательно вернусь! Ты только жди! – произнес он, подхватил рюкзак и ушел. Она, вытирая слезу, смотрела ему вслед. С тех пор прошло три года. * * * Шел семнадцатый год новой эры. С чего бы начать новое летоисчисление? По правде говоря, никто толком и не знает. Есть только предположения. Семнадцать лет назад произошли два ключевых события в истории человечества. Первое, это победа Новой британской империи в войне за независимость.
Твои доводы безупречны, И на каждый вопрос — есть ответ. Любишь лампы рассеянный свет, И порою бываешь беспечным. Отличишь анапест от хорея, Хоть призванье твоё не в строках. Хоть витаешь порой в облаках, Нет заядлей тебя книгочея. Разбираешься в полутонах, Ре бемоль без ошибки найдешь.
Заскрежетала дверь железным засовом, пропуская вперед на гравийную дорожку немолодую полную женщину. Она зашагала к дачному домику и вскоре из него вышла, переодевшись во что-то выцветшее, мешковатое. Достала из сарая мотыгу, направилась обрабатывать грядки... Работа спорилась быстро и умело. Где-то за соседским домом смеялись ребятишки, раздавались вдалеке звуки слесарных инструментов и приглушенное расстоянием кукование кукушки. Это было привычное для нее занятие в выходной день.
Этот случай произошел с моей дочкой, когда ей было пять лет. Эту история я снова вложила в уста бабы Кати.Это все те же три чаевницы, рассказывающие за вечерним столом мистические истории, случившиеся в их жизни. - Было мне, значит, годков так пять, точно не помню. Играла я возле дома и почему- то одна. Вдруг вижу, подле меня древняя старуха стоит, страшная, не описать. Вот даже сейчас глаза закрою и как наяву ее вижу.
Мир изменился. Он как будто постарел, осунулся, иссяк, и только эта уродливая девочка смотрит как прежде. В её глазах всё ещё отражается тот юный мир, прежнее солнце какими мы их всё ещё помним. Глядя в ее голубые глаза можно увидеть отражение того что утратили другие - бег облаков, сияние солнца, стаи парящих птиц в лазоревой синеве неба. Мир в ее бездоных глазах молодой и прекрасный.
Вечер предшествующего дня. «Всё! Начинаю худеть! Не буду ждать понедельника, начну прямо завтра. Решено!» - с такой оптимистической мыслью я заснула. 7.00. Радостно зазвонил будильник. Хм, для кого, собственно говоря, радостно? «5 минуточек, и я встаю», - как обычно, обещаю себе я. 7.15.
Я проснулся? Вроде бы, да. Дышу и вижу свои руки. Можно выдохнуть. Эти кошмары посещают уже не первую ночь. Как избавиться? Главное, снова не уснуть. Чтобы не увидеть продолжения. С одной стороны - хочется. С противоположной - вовсе нет.В моих снах все оставались живы. Но это уже детали. Да и кому это будет интересно, когда все выживают. Тем не менее, продолжу. Хотя бы для того, чтобы кто-то еще помимо меня это узнал.Открыл я глаза, когда меня колотила дрожь.
Очень хочется поделиться именно этим отрывком из романа " Бумеранг" Эту книгу я всю жизнь мечтала написать для папы, чтобы он знал, как мы любили его неуемный характер путешественника)) Не успела(( Но верю, что он читает с небес( как бы банально это не звучало и улыбается над моей фантазией перемешанной с реальностью)Итак, главные герои Ромка и Настя( Я и мой брат) Так же мама, папа и кот Боцман( вполне реальный персонаж)За нелюбовь к Литературе, истории и географии, Роману грозят двойки в четве
Миниатюра написана в соавторстве с Анеттой Гемини Море молчало неподвижной синевой своей плоти, безмолвием юрких тварей, скользящих в толще вод, беззвучным танцем водорослей под порывами течений, губчатыми гранями коралловых рифов, таинственным мраком глубин. Тысячами пальцев оно прикасается к городу, качает на ладонях волн привязанные к причалам лодки, давит на бетон мола. Тихо-тихо, будто приноравливаясь, пробуя на слабину прочность его бетонной кожи.
Бежевая «Газелька», стоявшая у дощатого забора, утробно уркнула, обдав стоявшую рядом многолетнюю сосну, и медленно покатила по глиняной дороге, запятнанной бесчисленными лужами. Железная лошадка безуспешно пыталась лавировать между колдобинами, заполненными водой, ежеминутно заваливаясь то в одну, то в другую сторону. Грязево-глиняные кляксы удобно расположились у неё на боках, придавая леопардовый окрас, хотя манерой движения «Газелька» больше смахивала на пьяного бегемота.
Обратная связь
