Автор Александр Михельман

Я волновалась, как никогда прежде. И было отчего. Этой ночью решится моя судьба, определится, кем стану. Тринадцать лет - сложный возраст, особенно, для волшебниц. Столько всего заполняет душу, странные новые желания и мысли. Маленькая невинная чистая добрая девочка постепенно уходит в прошлое, подобно зёрнышку в земле, появляется подросток - крохотный росточек и во что превратится, в благоухающую розу или колючий репейник, пока неизвестно.

Торжественная церемония была назначена на утро, сразу как закончится испытание, пока же… Я неспешно вошла в Священную Пещеру Выбора - Тель Зуун Инбекур. Стражи пропустили, лишь покосились недобро. Тот, что справа, белый крылатый грифон, рыкнул сердито. Прознал про мою маленькую шалость или увидел что-то в будущем, нечто страшное? Сердце замерло в груди на миг, а потом забилось гулко. Только не это!

В потолок пещеры вставлены были розовые и жёлтые кристаллы, слабо светились. Слева меж ними вились чёрные линии, которые, переплетаясь, образовывали растительный рисунок. Справа были такие же, только белые. По земле бежала тропинка, так же разделённая на две части – светло и тёмно-зелёная половинки соответственно. Вот впереди засиял свет неземной. Приблизившись, я увидела нишу в стене, внутри располагался трон. Правая его половина изготовлена была в виде птицы, левая – лягушки. Странное жутковатое и, одновременно, прекрасное создание. Перед ним стояла высокая женщина, завёрнутая в двухцветный плащ, голову закрывал капюшон. В руках Главная Жрица держала длинный чёрный посох с навершием в виде белого кристалла и короткую жёлтую волшебную палочку, с обеих её концов имелись синие шарики.

Я поспешно опустилась на одно колено и склонила голову.

- Здравствуй дитя, - тихо произнесла женщина, - я заготовила целую речь, но, пожалуй, опустим её. Слова ничего не значат, не убедят, не изменят решения. Ты ведь уже знаешь, КЕМ хочешь быть.

- А разве могут быть варианты? – я пожала плечами, - мало кто из тех, кто занимается магией, достаточно безумен, чтобы избрать тёмную стезю по своей воле. Особенно, если он не потомственный чёрный маг или чародейка. Можно, конечно, пойти в нейтралы, стать серым волшебником, учёным, что не вмешивается в земные дела. Однако, я не настолько талантлива. Запереться в замке на всю жизнь, гнуть спину в лаборатории, щурить подслеповатые глаза, разглядывая цветные жидкости в пробирках и заполнять древние фолианты, которые никто и никогда не читает. Нет, лучше свобода, схватки с чудовищами. Помогать нуждающимся, вот жизнь настоящая!

- Читаешь заранее заготовленную речь? – жрица вздохнула, - молодец, послушная девочка. Однако, истину не скрыть. Возьми вот эту палочку. С её помощью ты должна будешь свершить три добрых, и три дурных деяния. Лишь почувствовав, как потоки энергии бурлят в крови, познав прелесть светлой и тёмной магии, поймёшь, кто ты такая.

- А как насчёт свободы воли, – я нахмурилась, - если стремлюсь к добру, но палочка покажет иное, уходить во мрак, делать зло, лишь потому, что так решил кто-то ещё, разве это правильно? Почему не могу решить сама?

- Ты знаешь историю нашего народа и для чего придумали испытание, - возразила жрица, - обманывать самого себя опасно. Даже хуже, чем других. Ульрих Мрачный мнил себя воителем света, или притворялся таковым, до определённого момента, да так удачно, что убедил абсолютно всех. Но, в какой-то момент, возжелал большей силы, чем та, которой обладал, потихоньку занялся чёрной магией, и доигрался, впустил в этот мир ужасные силы. В результате, выжили лишь немногие из нас. Мрак изгнали, но ужасной ценой, пролились океаны крови. Теперь мы стараемся вычислить врагов заранее. Чтобы знать их в лицо. Если в тебе есть червоточина, она себя проявит.

- И меня подозревают в склонности ко злу, - я скрипнула зубами, - только из-за любви к шалостям?

- Я никого не «подозреваю», - собеседница покачала головой, - в каждом из нас достаточно и света, и тьмы. И Ульрих, в твоём возрасте, был чудесным и милым мальчиком, даже слишком. Того кто чист и совратить проще. Просто имей в виду, тот, кто шутит над другими и получает от этого удовольствие, забывая о страданиях жертвы, сильно рискует. Сегодня ты втыкаешь шипы в скамейку учителя и привязываешь трещотки к хвостам котят, а завтра, кто знает, сажаешь людей на кол или сдираешь с них кожу заживо и наслаждаешься видом их мучений. Подумай над этим на досуге. У тебя двенадцать чёрточек клепсидры на всё.

Женщина протянула мне палочку. Что оставалось? Лишь принять с поклоном и покинуть святилище.

А может, я зря волнуюсь? Ведь говорят же мудрецы, что вся жизнь уже записана в Книге Судеб и изменить предначертанного Высшими Силами нельзя в принципе. Не лучше ли сосредоточиться на деле? Как ни странно, с дурными поступками проще. Оттого средь волшебников столько злодеев. Не нужно долго ломать голову, трудиться. Взмахнул палочкой и юная красотка превращается в сморщенную старуху. Или подсыпал чего-нибудь в колодец и целая людская деревня заболевает. Примитивно, отвратительно, зато результат налицо. Тебя боятся, уважают, сторонятся, или наоборот, спешат купить помощь. И даже душу вкладывать необязательно. С добром не так. Можно помогать смертным хоть с утра до вечера, но если свет не пылает в душе, коли жажда сделать мир лучше, не является частью натуры, результаты не зачтут, ни в этом мире, ни в Горнем. Да и люди существа столь неблагодарные, завистливые, трусливые. Сколько светлых магов пало от руки тех, ради кого трудились, не перечесть. То есть мне придётся, в ночи не только отыскать троих несчастных, попавших в беду, но и спасать их, не задумываясь о результате, испытании и прочем. Не справлюсь, придётся до конца дней носить обтягивающие, чёрные и фиолетовые одеяния с слишком откровенными вырезами, устрашающие украшения с черепами и змеями, шапочки и шлемы с рогами, не стричь ногтей и сражаться до смерти с теми самыми мальчиками и девочками, с которыми выросла, играла во дворе, купалась в реке. И, разумеется, никакой любви и принца на белом коне. Если только помутить разум бедняге. Но, я читала, что фальшивые чувства слишком эфемерны, как и всё поддельное и быстро развеиваются. Думаете, отчего злые волшебницы такие жестокие и коварные? А потому что их никто не любит, а так хочется простого человеческого счастья. С другой стороны, у злодеев жизнь интереснее, разнообразнее. Можно придумывать разные штуки, постоянно, развлекаться от души и решительно не думать о других. Нет утомительных обязанностей, бессонных ночей над постелью больных, вечного ожидания атак тёмных сил. Никто не осудит за неправильное поведение. Ты же преступник с рождения и обязан именно так себя вести.

Я вздрогнула, когда мимо пронеслась чёрная тень с горящими глазами, инстинктивно взмахнула палочкой и чёрная летучая мышь сменила цвет шёрстки на белый и засветилась во мраке, подобно фонарику. Зависла надо мной, размахивая крылышками.

- Господи, разве можно так пугать? – возмутилась я.

- Прости, - пропищала хищница, - я не хотела. Просто гонялась за насекомыми.

Не успела мышь закончить фразы, как, со всех сторон, привлёчённые светом, к ней поспешили ночные мотыльки, и прочие насекомые, ешь, не хочу.

- Одно деяние есть, - я нахмурилась, - но счесть ли его добрым или злым? С одной стороны, мышка явно стала красивее, и охотиться ей проще, с другой, столько мелюзги умрёт в желудке зверя. Да и враги заметить смогут издалека сияющее создание.

- И убегут, трясясь от ужаса, все обитатели ночи боятся яркого света, - возразила беляночка, облизываясь, - а этих крылатых я и так, и так съела, разве что гоняться пришлось дольше. Единственное, как спать в родной пещере, не знаю, всех сородичей ослеплю и замучаю.

- А переселяйся ко мне, - предложила я, - поселю на чердаке, он так уютен и подходящее окошко имеется. Правда, летучие мыши - атрибут тёмных чародеек, но и так рискую стать

одой из них.

- С удовольствием, - мышка закивала, - а что ты тут делаешь, в то время, когда обычные девочки спят?

Пришлось рассказать новой знакомой об испытании и прочем самыми простыми словами и выражениями. Животное ведь не могло знать много о жизни людей, а тем более, колдунов и колдуний.

- Ну, твою проблему мы легко решим, - летунья хихикнула, - столько несчастных жертв попадает в лапы хищников, проваливается в болота или ловушки браконьеров, спасай, не хочу. Так же, как и наоборот, загоняй травоядных прямо навстречу волкам и медведям, в топь и капканы. А после выручай.

- Не, зверят мне жалко, - я надула губы, - помнится, как-то котёнка напугала ради смеха, так седмицу перед ним извинялась, ночами рыдала, успокоиться не могла, еле вымолила прощение. Если и творить зло, так лучше в людских поселениях.

- Это точно, человеческое племя мало кто любит, - подтвердила моя новая подружка, - не то, что с соседями лесными не могут ладить, и меж собой мира не знают.

- Вот туда и пойдём, - я потёрла ручки, - повеселимся от души.

Направились мы, было в сторону ближайшей деревни, когда приметила я на ветвях змею. Ползучница направлялась к гнезду, в котором маленькая птичка, сжавшись в комочек, закрывала птенчиков.

- Ах, негодница, - я топнула ногой, - разве можно обижать маленьких? (Разумеется, общались мы не словами, змеи ведь глухи, приходилось отправлять мыслеобразы прямо в разум чешуйчатой).

- А я что? Я ничего, кушать очень хочется, - прошипела чешуйчатая, - разве это грех?

- Что у нас за мир такой? – я покачала головой, - убивай других или умрёшь сам. Ладно, у меня ещё два добрых дела осталось. Или даже три. В общем, получай.

Я взмахнула палочкой, и перед змейкой появилось яйцо. Достаточно крупное, чтобы насытилась и без птенчиков внутри.

- Спасибо! – ползучница налетела на угощение, буквально натянула на него пасть, сжала, раздавив.

Не самое приятное зрелище, я уже повернулась, чтобы уйти, когда чешуйчатая окликнула.

- Юная чародейка, могу ли я чем-нибудь тебя отблагодарить? – спросила она.

- Да я, в принципе, ничего особенного не сделала, - я пожала плечами, - разве ты не должна теперь ползти спать и переваривать еду?

- Обычно, так и делаю, - подтвердила змейка, - однако, ты мне помогла, сама понимаешь, не смогу уснуть, совесть замучает.

- Ну, пошли с нами, - я махнула рукой, - правда, ядозубы - атрибут тёмных чародеек, но и так рискую стать одой из них.

Я осторожно взяла на руки чешуйчатую тварюшку и обмотала вокруг шеи, как шарфик. Пусть поспит. Может, и укусить, конечно, но вряд ли. Мало кто рискнёт разозлить чародейку, даже столь юную. Превращу в дождевого червяка, и придётся бедняжке до конца жизни землю глотать. Не самая приятная перспектива.

Теперь можно продолжить путь. А что, происходящее мне куда больше нравится. Не часто удаётся вот так погулять в темноте. Если и бодрствуешь, то либо звёзды изучаешь, или зелья варишь. Как же красиво в лесу ночью. Деревья таинственно чернеют во мраке, неведомые тени носятся туда-сюда, горят алые огни глаз хищников. Но, ничто не сравнится с бескрайним небом над головой, усыпанным драгоценными каплями звёзд. И луна, конечно, золотистый круг, похожий на прожаренный блинчик. Вот пронеслась длиннохвостая комета, ярко–алая, скрылась за горизонтом. Почти полную тишину разорвал жуткий протяжный волчий вой.

- Говорят, именно в такие вот лунные ночи оборотни выходят на тёмную охоту, - летучая мышь сглотнула, - надеюсь, у тебя с собой есть серебряный амулет?

- Да, я слышала, что маленькие девочки для ликантропов самая лакомая добыча, - подтвердила змейка, - а мы, благодаря твоему крылатому «фонарику» и спрятаться не сумеем.

- Пусть хищник сам от нас прячется, - отмахнулась я, - чай я не дитя человеческое. Тронет, первый и пострадает. Полагаешь, мои родители не присматривают, потихоньку? Столько чар защитных наложили, даже нарочно покалечиться не смогу. Не бойтесь, друзья мои милые. Пока не докажу, что являюсь злодейкой, опасаться нечего.

Разумеется, ничего беды не предвещало, но я, не смотря на собственные утверждения, всё же беспокоилась. Напугали спутники. По спине пробежал холодок. Оборотни не те создания, с которыми можно шутить. Одна царапина и дальше испытание потеряет всякий смысл. Стану чистым злом. Одной из Бродящих-в-Ночи. И ведь, что самое обидное, до деревни всего ничего. Шагов врагов не услышала, как и запаха, просто сработало шестое чувство. Развернулась быстро, вскинула палочку и выстрелила. Волшебница, не умеющая за себя постоять, вряд ли доживёт до старости. Огромное тело, летевшее ко мне, начало быстро уменьшаться. Я едва успела закрыться рукой, и вот уже крохотный волчонок впился в конечность, но крохотные зубки не сумели прокусить твёрдой кожи наруча.

- Ты чего творишь, безобразник? – я нахмурила брови и потрясла рукой.

Малыш повисел немного, пытаясь понять, что же с ним произошёл, помахал лапками. Я ухватила его за шиворот, оторвала. Бедняжка испуганно заскулил.

- Теперь уж не так грозен, – зашипела змея, - а если я тебя укушу, понравится?

- Да что ему сделается? – летучая мышь вздохнула, - если только твои клыки из серебра сделаны.

- Тихо вы, - я поднесла оборотня к лицу, - ну, будешь ещё атаковать?

- Не обижай меня, страшная волшебница, - захныкал кроха, - я не хотел ничего плохого, это всё луна, она будит во мне жажду убийства. Вернее, раньше делала это. Ныне вы все слишком большие!

- Что, хвостик поджал, – я покачала головой, - и как такого наказывать? Пообещаешь служить верно, и не кидаться на других без приказа, помилую.

- Да как не атаковать, я же го-о-олодный? – волчонок сжался в комочек.

- Опять начинается, - простонала я и полезла в сумку, достала кусок варёной курятины, сунула в пасть зверьку, - вселенная будто намекает на будущую судьбу, ведь оборотни - атрибут тёмных чародеек, но и так рискую стать одой из них.

- Теперь и колдовать не придётся, - светящаяся мышка хихикнула, - если кто из деревенских увидит нас, перепугается так, что до конца дней заикаться будет.

- Пояснил бы кто, можно ли считать превращение оборотней в детёнышей добром или злом? - я поморщилась, - с одной стороны, спасла и себя и десятки чужих жизней, с другой, волчонок стал беззащитным. А ведь у него, возможно, семья, жена и дети ждут. Ты чей, кусачка?

- Не знаю, - волчонок перекусил косточку и проглотил её, - о своём человечьем обличие ничего не помню.

- Кого-нибудь уже скушал сегодня или покусал? – строго спросила я.

- Неа, душой клянусь, - кроха помотал головой и облизнул язычком мордочку, - сразу тебя почуял, госпожа. Невинность и чистота притягивают, манят почти так же сильно, как луна, когда из логова выбрался, сразу начал охоту.

- Знаю, с чего начнём, пойдём к тебе домой, - я покрутила волшебную палочку в руке, - может, выясним, из какого рода–племени. А там погубим семейство или спасём, как пойдёт.

- А может, не надо? – испугался бедняжечка.

- Прости, мне испытание пройти нужно, - пояснила я, - совершить три деяния, злых или добрых, всё зависит от того, как оценить предыдущие. Запуталась немного, если честно.

- Не слушай её, - успокоила детёныша мышка, - эта волшебница не сможет причинить вреда, даже если захочет.

- Ты меня ещё не знаешь, - возразила я, - поговорила бы с наставниками, быстро изменила

своё мнение. Просто люблю животных, птиц, рептилий и ещё деревья, цветы. Но сейчас

придёт пора показать свою тёмную сторону.

                                                                      ****

Дом или «логово» оборотня обнаружился на самой окраине поселения. Летучая мышка облетела вокруг него. Хижина выглядела довольно старой, в крыше дыры зияют, дверь на одной петле висит, окна бычьими пузырями затянуты, топится по-чёрному.

- Не слишком хорошим хозяином ты был, - я неодобрительно покачала головой, - посмотри, одежда, настоящие обноски, мебель не чинена, что стол трёхногий, что лавки вдоль стен, печь холодная и так же разваливается. В горшках еда пригоревшая. Не подметено толком. Одно радует, ни женской, ни детской одежды нет.

- Ну, тогда ты все свои добрые дела сделала, - прошипела змея, - как бы, не жил оборотень раньше, с тобой ему точно будет лучше!

- В таком случае, начинаем веселиться, - оживилась я, - малыш, сможешь учуять тех, кому не спится этой ночью?

- Спрашиваешь, - оборотень чихнул, - мой нос так чуток, сумею найти любую мышку в округе, а человека и подавно.

- В таком случае, в путь, - я поспешила покинуть отвратительный домик, можно было его обновить и сделать красивым, но ведь это будет четвёртым добрым поступком. Да и местные жители всё равно сожгут, испугаются чар.

Ночь, воистину, создана для тёмных дел. Вот кто бродит во мраке, кроме перевёртышей и возлюбленных? Воры и пьяницы, разумеется, а издеваться над такими, одно удовольствие. Поверьте шалунье, вроде меня. Найти бы только их.

Оборотень опустил голову к земле и побежал вперёд. (Почти сразу же взвыли разом все собаки, почуяли зверя.) Мы следом. Мышку я, на всякий случай, спрятала под плащ, чтобы не выдать присутствие. К счастью, мне сегодня везло. Не прошло и часа, как впереди показались смутные тени. Незнакомцы пытались перебраться через частокол какого-то двухэтажного дома, явно принадлежавшего местному богатею.

- Двое мужчин, - тихо доложил волчонок, - запах незнакомый и очень неприятный. Бродяги, как пить дать.

- В таком случае, отучим их от привычки лазить в чужие жилища, - кивнула я, - мышка зависнешь над головой, змейка, обовьёшь шею и шипи погромче, пёсик, оскалься злобно и сверкай глазами.

- А причём здесь твоя палочка и задание? – поинтересовалась ползучница.

- Узнаете, главное, старайтесь выглядеть как можно более страшными, - я подмигнула друзьям.

Мы выстроились в задуманную композицию, я взмахнула палочкой. Яркий свет заставил грабителей развернуться, и узрели они такое, что замерли от ужаса. Моя иллюзия преобразила всех четверых. Сама я выглядела взрослой ведьмой, чёрный плащ развевается за плечами, на голове, шляпа остроконечная, в руке – острый меч, лицо маска закрывает, в прорезях кошачьи вытянутые зрачки пылают. Вокруг шеи обвилась кобра, размером с удава, над головой зависла гигантская мышь, пылающая зелёным пламенем, у ног скалился крупный волк с красными глазами, длинными, как кинжалы, зубами и стоящей дыбом шерстью.

Как же воришки громко завопили, развернулись и бросились наутёк, мы же покатились на землю от хохота.

- Слушай, а то, что мы сделали, это действительно злодеяние? – уточнила змея, когда вся компания немного успокоилась.

- Разумеется, - кивнула я, - бедняжки ведь и с ума сойти могут от ужаса. Ну, и остались без добычи. Не поесть, не выпить. А ведь ограбить богача, это почти не грех. Много денег честно не заработать, сколько не трудись. Только обманом или заставляя работать бедняков.

- Полагаю, следующую жертву искать долго не придётся, здесь же и живёт? – уточнил мой пушистый питомец, - скоро и сами вылезут, грабители своими воплями всё поселение

на уши подняли.

Ответить я уже не успела, ворота, окованные металлом, распахнулись и выскочили наружу трое – мужчина с вилами в руках и две женщины, постарше с топором, помладше с дубиной. Вся компания толстые, обрюзглые, лица неприятные. Но внешность, как известно, не главная. Я чувствовала их ауру, тёмную, как окружающая нас ночь. Знать, права я была. Не купеческая эта семья (хоть и любят торгаши людей обманывать, подсовывать всякую дрянь за большие деньги, но хоть профессия рискованная). Или Тиун, или сборщик налогов и податей, пиявка, высасывающая все соки из крестьян. Не задумываясь, махнула палочкой и превратила всю компанию в свиней. Как же твари завизжали, захрюкали, бросились прочь и скрылись во мраке! Теперь простецам, хоть и ненадолго, пока не явится новый мучитель, полегче будет.

- А ты умеешь быть жестокой, - летучая мышка сглотнула нервно.

- Не знаю, что на меня нашло, - я поёжилась, обхватила плечи руками, - эти люди были такими мерзкими, просто не могла удержаться. Странно другое, подобные богатеи и шага не сделают без слуг и подручных, но их не видно.

- Ночь полной луны идеально подходит для всякого рода тёмных деяний, и свидетели в таком случае не нужны, отослал их и твори, что посчитаешь нужным, - оборотень скрипнул зубами, - и мне от этого дома нехорошо, что-то с ним очень не так.

- По-хорошему, нам ноги уносить пора, - я прикусила верхнюю губу, - но одна мысль покоя не даёт. А если у толстяка и другие дети есть, младшие? А я их сиротами оставила. Может, посмотрим. Если души их не так черны, как у взрослых, сумеем найти новых воспитателей.

На самом деле, входить в дом не хотелось совершенно, но я знала одно – за свои шалости и деяния отвечать надо. И детишек я очень люблю, как представила, проснутся бедные утром и обнаружат, что одни остались, испугаются, расплачутся, а дальше? Ни покормить некому, ни приласкать. А вдруг других родичей не отыщется, или окажутся злыми, обижать станут бедняжек? От таких дум даже слёзы из глаз брызнули.

Мы обыскивали комнату за комнатой, но никого не находили. Даже домашних животных. Ни кошек, ни собак. А ведь зверь сторожевой одним из первых должен нас встретить. А до того и воришек. Добрались до женской половины дома. Кругом сундуки, полные всякого добра, мебель дорогая, резьбой украшенная, даже стеклянные вазы попадаются. А вот детишек нет, ни колыбелек, ни игрушек, ни одежды. Я выдохнула с облегчением. Хорошо, когда твои свершения остаются без отрицательных последствий. Даже настроение поднялось. Обследовали весь дом, не отыскав ничего стоящего, пока не добрались до люка, что вёл в подвал. И вот тут мне снова поплохело. В душе, чуть ли не в первый раз в жизни, зародился липкий, мерзкий страх. У волчонка  шерсть на загривке дыбом встала, зарычал он злобно, поджал хвостик, начал отступать. Змея зашипела. Мышка задрожала у меня под плащом. Захотелось бежать прочь, визжа от ужаса и не смея оборачиваться, добраться до родимого жилища, забиться под кровать и не вылезать из-под неё никогда. От крохотной дверцы исходил холод нездешний, иномирный, будто среди лета наступила вдруг зима, неужели, рядом с жилищами чародеев сокрыто было…

- Надо бы взрослых позвать, - пролепетала я, пытаясь унять стук зубов, - кто знает, чем эти безумцы здесь занимались?

- А успеем? – уточнил оборотень.

Люк вздрогнул, как от толчка снизу.

- Не бывает таких совпадений, - возразила летучая мышь, - уж не часть ли испытания это? А что, вполне, похоже. Добрая волшебница не оставила бы дела, не расследовав его, злая возжелала стать частью тёмного действа.

- Ты с ума сошла? – поинтересовалась змея, - даже я, хладнокровная, чувствую, что перед нами зло истинное, изначальное. Недаром трое толстяков злодеями показались! Если права, и всё подстроено, надо вести себя ПРАВИЛЬНО, звать на помощь тех, кто способен справиться с бедой.

- Но, ещё лучше, если сможем рассказать, с чем дело иметь придётся, - я сжала кулачки, - если кто боится, оставайтесь здесь, не вернусь, поспешите за подмогой.

- Я тебя не оставлю, госпожа, - волчонок покачал головой, - ты покормила меня, приняла, не убоявшись тёмной сущности, умру, прикрывая своим телом от врагов, не задумываясь.

- Я бы уползла, да не смогу, не успела переварить ужина, - ползучница вздохнула.

- Внизу наверняка темно, обычный огонь не поможет разглядеть врага, - присоединилась мышка.

- Ладно, друзья мои, - я сглотнула, - на всякий случай, попрощаемся.

Я отыскала подходящую палку, ей, не касаясь люка, открыла его. А в подвале царила темнота, не обычная, обволакивающая, но злая, колючая, похожая на тьму смертную, нырнёшь в такую и сгинешь навек. Я прочитала короткую молитву, взяла на руки оборотня и прыгнула вниз. Приземлилась на ноги, сразу разжала пальцы и выставила перед собой палочку. Белая летунья вынырнула из под плаща, осветив всё вокруг. Ох, лучше бы темно было! Капища Сатанинские опознать легко. Фрески на стенах мерзкие, скалились с них демоны, извивались жертвы, истекая кровью. С потолка свешивались клетки со скелетами внутри животных и людей. По углам помещения уродливые статуи крылатых тварей – адских горгулий. Посреди комнаты располагался алтарь, на котором лежала чёрная книга, перед ним – перевёрнутая пентаграмма, у каждого луча руны начертаны. В центре тёмной фигуры возлежал предмет, похожий на медальон, из которого вверх медленно выплывал чёрный, жирный дым.

- Посмотри, вон там! – взвизгнул мой пушистый союзник, указав лапкой на пятилучевую звезду.

Я присмотрелась, и волосы на голове дыбом встали. А пентаграмма ведь была незакончена, всего с полдюйма и мелок чёрный рядом. Это ведь мы помешали безумцам завершить действо!!! Что случится дальше, было понятно всем. Как и то, что никакой подмоги призвать не успею, даже с помощью чар.  И единственное, что должна была сделать любая волшебница, как добрая, так и злая – драться, не жалея собственной жизни, ибо саму существованию этого мира приходил конец. А у меня ведь всего одно заклинание в запасе, растратила все на второстепенное, да и то – злое.

- Простите, друзья мои, за то, что делать собираюсь, - я скрипнула зубами, - душой клянусь, что это не навсегда.

- Давай, - кивнул волчонок, - нет времени на споры.

- Мы с тобой, - подтвердили змея и мышь.

И вот взмахнула я палочкой последний раз. Миг, и превратился маленький оборотень в доспех полный. (Такой ведь иначе, как с помощью серебра или святой воды не повредить. А откуда подобное у адского демона, вызванного с помощью заклятий и волшебного предмета?). Змея свернулась спиралью и обернулась щитом круглым с умбоном в виде головы чешуйчатой и ядовитыми шипами по периметру. А светящаяся летунья стала гардой меча, из головы её выросло длинное лезвие.

Кинулась я вперёд, рубанула клинком по чёрной книге. Вспыхнул Гримуар фиолетовым пламенем и обратился в прах. Жуткий дым устремился к крохотной прорехе в пентаграмме. Как же хорошо, что она так мала, а иначе я бы ни за что не справилась. Я встретила тьму, принялась рубить её клинком и наносить удары щитом. Как же хорошо, что нас, волшебников и волшебниц, учат не только колдовать, но и сражаться! Начали обучать сразу после войны с силами тьмы, призванными Ульрихом Мрачным. Как раз ради таких случаев, как сегодня, между прочим. Главное, приблизиться достаточно, чтобы схватить мелок и дорисовать фигуру, активировать защиту, запереть того, кто рвался наружу, жаждал поглотить души смертных и их сладкую жизненную силу. А демон напирал, атаковал не только тело, но и душу, насылал волны страха одну за другой, рисовал перед внутренним взором ужасные картины будущего. Только чем хуже становилось, тем яростнее я размахивала оружием, завизжала, сбрасывая чудовищное напряжение. Ведь бежать просто некуда, не одолею, стану первой жертвой, а нет никого храбрее маленьких загнанных в угол животных! Вот дымное щупальце сделало обманное движение, поднырнуло под щит, ухватило за ногу, подняло в воздух и встряхнуло, ударило о пол, так что выпустила я меч, поволокло, собираясь втянуть внутрь пентаграммы, туда, где окажусь абсолютно беззащитной. Я судорожно цеплялась пальцами за пол, пыталась удержаться за него хотя бы ногтями. Буквально в последний момент под руку попался мелок, изогнулась, нанесла удар по щупальцу щитом, рассекла мрак шипами, рухнула вниз, упала не слишком удачно, едва не потеряла сознание, изогнулась судорожно, черканула по пентаграмме. Взвыл демон яростно, дым быстро втянуло обратно за магический щит, сколько не бился, ничего не мог сделать.

Я полежала немного, приходя в себя, потом села, скривилась от боли, нащупала меч, подтянула к себе, опёрлась на него и с трудом поднялась. В пентаграмме сидела странная, человекоподобная фигура с пылающими красными глазами.

- Не ты призвала меня в этот мир, дева, - послышался жуткий голос твари, не имевшей ничего общего с человеческим, - однако, в обмен на пустячок, готов исполнить одно твоё желание.

- А под «пустяком» ты имел в виду мою душу? – поинтересовалась я и сплюнула презрительно, - скажу по секрету, я и понятия не имею, рождена ли светлой волшебницей или тёмной, да это и не важно. Однако, есть цена, которую платить нельзя ни в коем случае, чтобы не предложили. За всю историю этого мира лишь один чародей оказался достаточно безумным, чтобы пойти на подобное и расплатился за своё преступление сполна. Пускай я не та дева, что призвала тебя, но стану той, что изгонит. К счастью, соответствующие заклинания являются первыми, что изучают маги на уроках демоноведенья.

- Не-е-ет!!! – завопила тёмная сущность, а я зажмурилась и забормотала слова силы.

И грянул гром, дом сотрясся до основания, задрожал подобно живому существу. Воздух загудел от чудовищного напряжения, заскрипел, потом раздался громкий взрыв, камень и металл вокруг меня обратились в пыль, закружились вокруг, образовав чудовищную воронку, сверкали в ней алые и зелёные молнии.

- Ты совершаешь самую большую ошибку в жизни, – выл демон, - мы ещё встретимся, доберусь до тебя, и не представляешь, что сделаю. Нет таких мук, которые не придётся претерпеть!!! Станешь умолять о пощаде, но не дождёшься её.

- Вот когда встретимся вновь, тогда и будем разбираться, - ухмыльнулась я и выкрикнула последнюю фразу заклинания.

Теперь, казалось, вздрогнула вся планета, ужасающий свист оглушил, с небес ударила фиолетовая молния, расколов тёмный алтарь. Порожденье тьмы заверещало, обернулось дымом, который и втянуло в медальон. Вихрь начал замедляться, пока не утих совсем, частички пыли и праха медленно опускались вниз, укрывая землю и моё тело серым ковром.

Я поползла к проклятому медальону, схватила его. Пальцы тут же обожгло, как огнём, поспешно сунула в кошель. Заставила себя встать. И тут увидела несколько десяток фигур, окруживших меня. Крестьяне, вооружённые косами, вилами, топорами и просто дубьём.

Я рассмеялась, ну, конечно, совсем забыла про поселян. Тех, ради кого рисковала жизнью своей и душой, сражалась, не жалея силы. Благодарность людям не ведома. Да и что они, собственно говоря, видели? Тёмные чары, исчезнувший дом местного богатея и странная девочка, вынырнувшая из тучи пыли, в одежде из волчьей шкуры и таким же шлемом, закрывавшим голову с пастью-забралом, а так же щитом, изготовленным в виде змеи и мечом рукоятью – летучей мышью. Кто так может выглядеть, как не злая чародейка? И что делают с таковыми известно – сожгут, в реке утопят или живьём закопают. А сил почти не осталось, синяки болят жутко. Забавно заканчивается самая длинная ночь в моей жизни! Одно радует, враги не знают, насколько я теперь беззащитна. Как и того, что я во всех детских играх играла роль злой колдуньи и довольно достоверно.

- Рабы мои, прибыли вы для того, чтобы приветствовать свою новую госпожу? – прошипела я, - как же здорово, не успела явиться, а уж и армия готова.

- Что ты несёшь, мерзкая ведьма? – выкрикнул кто-то из толпы.

- Как ты сказал, «ведьма»? – я недобро сощурилась, - нет, жалкий смертный, пред тобой вовсе не какая-то обычная волшебница, использующая крохотные крупицы силы ради мелких пакостей. Я есть Зло Изначальное, Жнец Смерти, собирающий души. Те, кто не склонятся по доброй воле, умрут в ужасных муках. И у вас есть выбор – присоединиться или сгинуть.

Я воздела сияющий меч вверх, закрылась щитом, начала пританцовывать, да запела песню-гимн, написанный на одном из забытых языков, являвшийся частью ритуала инициации, исполнять его должна была на утреннем торжестве Определившейся, до которого, скорей всего, не доживу.

А ночь медленно отступала, над лесом запылала зарница рассвета. Как же вовремя! Не знаю, что там вообразили себе, но противники начали медленно отступать. Я стукнула рукоятью меча по щиту.

- Думаете, что сможете убежать? – воскликнула я, - вернитесь и падите ниц, не гневите свою госпожу!!!

Куда там, поселяне только припустили ещё быстрее, лишь пятки сверкали.

- Представляю, что было, если бы, вместо меня пред этими трусами явился изгнанный демон, - фыркнула я.

Миг и соратники мои приняли свой прежний облик. Оставалось только отыскать в пыли оброненную разряженную волшебную палочку, сунуть за пояс и отправляться в путь обратный.

                                                                               ****

Жрица ждала меня всё в той же пещере. Змея скромно потупилась, притворяясь обычным шарфом, мышка летучая вцепилась в волосы сзади коготками, волчонок, который так и не смог превратиться обратно в человека, жался к ногам, с поджатым хвостиком.

- Ну, и какой выбор ты сделала? – спросила меня волшебница.

- Не знаю, - я кашлянула, - как-то не до этого было. Посмотрите, что нашла.

Я отстегнула кошель и протянула жрице, женщина приняла, открыла.

- О, медальон Оттуса, - чародейка покачала головой, - а ты везучая. Это ведь одно из двенадцати артефактов Ульриха, которые были зарыты вместе с ним в могиле. И позже похищены грабителями. Одиннадцать вещей позже нашли, а вот последнюю, никак не могли отыскать. И, как всегда, обнаружилась рядом.

- Или кто-то специально подложил, чтобы испытать меня, - возразила я.

- Или так, - не стала спорить собеседница, - но, в любом случае, ты молодец. Что касаемо выбора, есть ещё один способ.

Жрица ударила посохом о землю, трон за её спиной медленно повернулся, и узрела я зеркало в необычной розовой раме.

- Взгляни в него, - попросила волшебница, - этот артефакт покажет истину. Одежда твоя сменит цвет на соответствующий. Чёрный, значит, ты тёмная колдунья. Белый – светлая магичка.

- А разве вы, с вашим опытом, не можете определить? – уточнила я, - наверняка ведь следили за тем, что делаю, да как!

- Прости, - жрица пожала плечами и развела руки в стороны, - ты слишком необычна. Добрые поступки больше похожи на зло, а злые на подвиги во имя света. Спасаешь птенцов от змеи, а после, без колебаний, пугаешь грабителей до полусмерти.

- Но, если бы воры залезли в дом, как собирались, стали одними из первых жертв демона, - напомнила я, - пускай я и не знала об этом, однако, жизнь им спасла.

- Вот и я о том же, - женщина вздохнула, - нестандартное поведение, не свойственное ни одному из трёх разновидностей волшебников. Светлому магу следовало попытаться поговорить с преступниками, объяснить, что ведут себя неправильно. Злому – погубить их. Серому проследить, а после, убедившись, что и вправду имеет дело со злоумышленниками, вызвать подмогу. Понимаешь, о чём я? Так же и с дьяволопоклонниками. Превратила в свиней незнакомцев, лишь потому, что они показались плохими людьми, а после разыскивала их младших детей – сирот, желая спасти, устроить судьбу. Как расценивать подобное поведение? Зеркало же, оно не знает колебаний, просто определяет сущность заглянувшего в него. Или боишься?

- После схватки с демоном-то? – я ухмыльнулась, приблизилась к волшебному предмету, глянула в него.

Одеваюсь я всегда просто – зелёное платье без рукавов, чёрные сапожки с загнутыми носами, плащ с капюшоном, руки защищают чёрные наручи. Засветилось волшебное стекло, миг и преобразилось всё, только был костюм не белым, чёрным или серым, а красным, а ещё через пару ударов сердца изменилось всё, оказалась в какой-то маленькой комнатке, шесть шагов в длину и столько же в ширину, с белыми гладкими потолком, полом и стенами. В дальнем углу сидел молодой человек, лет пятнадцати, одетый в такие же алые одеяния, как у меня.

- Что такое? – пролепетала я, (оборотень взвыл от ужаса, змея с мышью зашипели), покрутилась и узрела за своей спиной стену зеркальную, за ней виднелись чёрные контуры знакомого трона.

- Да так, пустяки, тебя сочли опасной и заточили, - незнакомец поднялся, отряхнулся и даже отвесил низкий поклон, - разрешите представиться – Ульрих Мрачный.

- Ч-что, – я потрясла головой, - как, за какое преступление?

- Понимаешь ли, - молодой человек кашлянул, - править любым народом проще, когда имеешь дело с понятными людьми, ведущими себя предсказуемо. Есть тёмные, с которыми необходимо бороться, сдерживать их, надёжные учёные – серые, которые сидят себе в лабораториях и ни во что не лезут и опора трона – светлые. А мы с тобой не такие. Властьимущим не нужны ни истинные злодеи, ни герои. Прикончить не решаются, проще запереть.

- Неужели меня не будут искать родичи, друзья и знакомые? – ужаснулась я.

- А медальон с демоном, зачем подкинули? – Ульрих фыркнул, - объявят, что погибла в схватке с ним. Меня вот тоже «похоронили» и никто не проверял. Оплакали, прокляли и забыли.

- Так ты… - до меня только дошло.

- Тот самый ужасный и безумный, - мой новый знакомый кивнул, - не надо верить всему, что пишут в истории. А вы присаживайтесь, в ногах правды нет, а сидеть нам здесь до скончания веков. Молодец, что компанию привела. Я уж думал, совсем свихнусь от одиночества.

- Неужели ты, такой прославленный злодей, и не пытался сбежать, – пролепетала я, - смирился с заточением?

- А куда бежать? – волшебник скрестил руки на груди, - сразу начнётся охота, станут преследовать все кому не лень. Закончится тем, что убьют или опять запрут, в тюрьму худшую, чем эта. И вообще свобода она в душе, неважно, где находишься.

- Какая же я глупая, себя погубила и друзей тоже, - я прижалась спиной к стене и сползла на пол, закрыла лицо руками, - простите меня, мои милые!

- Ничего, мы что-нибудь придумаем, - волчонок поднялся на задние лапы, передними упёр в грудь, лизнул в лицо язычком.

К нему присоединились и остальные друзья.

- А медальон у тебя забрали? – уточнил вдруг Ульрих, - загляни в кошель.

Я послушно открыла поясную сумочку и обнаружила волшебный предмет внутри.

- Предлагаешь, вызвать демона и воспользоваться его услугами? – я нахмурилась.

- Лишь указываю на такую возможность, - молодой человек пожал плечами, - или оставаться здесь, в моей компании, или…

- А сам ты не сможешь выбраться с помощью артефакта, так как уже нечего предложить порождению тьмы, - я прикусила нижнюю губу.

- Ты – умная девочка и сама обо всём догадалась, - колдун улыбнулся, - да, я поспешил, в своё время, и потерял самую главную драгоценность. Не делай моих ошибок, поторгуйся, проси больше, а там глядишь, сумеешь изменить мир, перековать его по своему вкусу.

- Нет, - я отбросила кошель, - уж лучше тюрьма!

- Печально, я думал ты сильнее и решительнее, - Мрачный вздохнул и сел на своё место.

- Дело вовсе не в силе и слабости, - я покачала головой, - просто есть вещи, которые НЕЛЬЗЯ делать в принципе. Даже если с тобой поступили несправедливо. За свою душу отвечаю я не перед людьми, но Единым. От него её получила и вернуть обязана, когда придёт срок!

- Это – последнее слово? – уточнил злой колдун.

- Да, - кивнула я, - и не заставишь, меня есть, кому защитить!

- Посидишь годик – другой, изменишь мнение, - злодей поморщился и закрыл глаза.

- Устану от заточения, есть другой выход, - я погладила змею по голове, - куда более достойный.

- И ты не убоишься смерти? – ужаснулся Ульрих.

- А кому нужна ТАКАЯ жизнь? – мои брови поползли вверх.

- И ведь веришь в то, что говоришь, - молодой человек опустил голову, - как жаль…

Мир вокруг меня начал расплываться, терять чёткость очертаний, миг и вот я очутилась перед Главной жрицей. Женщина поклонилась низко, прижав ладонь к груди.

- Что такое? – я нахмурилась.

- Испытание зеркала, которое ты выдержала с честью, - пояснила собеседница, - прости, что не предупредила, но иначе испортила всё.

- Ис-испытание? – я вытаращилась на волшебницу.

- Доказать, что в твоей душе не живёт зло, можно лишь одним способом, - чародейка вздохнула, - оказавшись в ситуации, из которой есть возможность выпутаться лишь одним способом – свершив немыслимое, и… не сделать этого. Ты – молодец, не подвела меня. Ну, пошли, нас уже заждались, чтобы восславить новую светлую волшебницу!

- Господи, - я прижала руку к груди, - ну и шуточки у вас. А я почти поверила. И Ульрих, он был настоящим?

- А это уже секрет, - женщина хихикнула, и протянула мне свою ладонь, - вырастешь, возможно, и расскажу.

- Ну, пошли? – спросила я у маленьких друзей.

- А кормить будут? – оживился оборотень.