Башмачки белы, сафьяны,

Приглушают звук шагов.

В них ступлю я утром ранним,

Будет тот рассвет багров.

Скину вдовье покрывало,

Что овило стройный стан.

Много сделала, иль мало…

Новый шанс, увы, не дан.

Черный плащ, плеснувшись ночью,

У моих осядет ног.

В сером небе, души-клочья,

Ждут, как преступлю порог.

И останусь в платье алом,

Пред стоящею толпой.

Я величия искала,

Поплатилась головой.

И перчатки мне по локоть,

В тон крови, что брызнет вскорь.

Перестань же сердце ёкать,

Не стони и не позорь!

Лик мой стылым, липким страхом,

Что там будет, за чертой?

Уготована раз плаха,

До конца храни покой.

Открывай ворота в вечность,

Мой палач, что неумел.

Устремившись в бесконечность,

Взгляд прощальный потускнел.

Вижу тело в платье алом,

Не сносила головы…

Души-клочья в небе ждали,

Я теперь одна из них.