i
Полезная информация
Свернуть
29.03.2024
Поход в аптеку
Странный случай, произошедший со мной на днях
Шляпа что-то замышляпа
Сентябрями дождик капал
В час луны и в час совы:
Шляпа что-то замышляпа
И сорвалась с головы.
И, недолго размышляпа,
Вдоль по ветру - раз-два-три -
Полетела эта шляпа,
Огибая фонари.
Фонари офонарели,
Серой осенью простыв:
Что ты, шляпа, в самом деле,
Потеряла всякий стыд?
И велят составить рапорт,
Розыскных пустить собак,
Хорошо отшлёпать шляпу,
Шлёпу хорошо отшляпить,
Что прошляпила себя.
Лучше бы домой пошла бы,
Не пугала высший свет:
Но не хочет слушать шляпа,
Но не хочет слуша шляпить,
У луны на голове.
Где-то шлялась эта шляпа,
Но под утро невзначай
На своих на тонких лапах
Замышляпа, размышляпа,
И домой к себе пришляпа,
И пила горячий чай.
ruensvdefrptesitzharnl
"Картина для сисадмина"
Категории:
Жанр
  • Фэнтези
  • Сказка
  • Реализм
  • Юмор

Анатолий Иванов совсем не разбирался в живописи.
Поэтому, когда вернувшаяся из отпуска матушка радостно вручила ему купленную в южном городе старинную картину, он на полотно почти не взглянул. Честно говоря, еще и потому, что сильно торопился на работу. 

Надо сказать, что работал Иванов системным администратором. Правда, не в большой торговой фирме, а в средней школе номер три. Но забот у него при этом было не меньше, чем у наладчика офисных компьютеров. 
То в кабинете информатики, в разгар открытого урока, внезапно зависала вся техника, и приходилось немедленно спасать престиж школы перед лицом комиссии из Департамента Образования. То ученики шестого класса, засев в библиотеке и пытаясь скачать из недр интернета доклад по литературе, внезапно натыкались на сайт, разрешенный к просмотру лишь дяденькам глубоко «за восемнадцать». А зловредные вкладки никак не хотели закрываться, демонстрируя всему читальному залу такие картинки, что ни гекзаметром сказать, ни в сонете описать! И по звонку библиотекаря Анатолий срывался с места, летя спасать неокрепшие детские души от чудовищного зрелища.  
А порой случалось, что какой-то хитрый вирус пробирался в компьютер главного бухгалтера школы. И мигом насчитывал директору зарплату, сравнимую лишь с получкой дворника Михалыча. Но зато техничке Марии Захаровне поднимал оклад, примерно, до уровня депутата городской Думы. Разумеется, Иванову приходилось исправлять и эти ошибки. Хотя кое-кто в школе предпочел бы, чтобы они остались неисправленными. 
Словом, дел у Анатолия было много, денег, как и положено школьному работнику, мало, и нашему сисадмину приходилось подрабатывать починкой техники на дому. Его однокомнатная квартирка было густо завалена старыми клавиатурами, безвременно почившими компьютерными мышками, высохшими картриджами, безмолвными процессорами и прочими запчастями. Но Иванова это нисколько не огорчало и не напрягало. Работу свою он любил, к починяемым вещам относился даже с некоторой долей нежности. И всегда радовался, когда, казалось бы, безнадежно сломанный планшет или ноутбук вдруг начинал подавать признаки жизни.
Увы, эту радость не разделяла его матушка. Добрейшей женщине хотелось, чтобы комната сына была наполнена не железками непонятного ей вида, а детскими игрушками, погремушками, ползунками. В том, что Анатолий до сих пор не обрел семейного счастья, она винила холостяцкий неуют его жилья. И каждый раз приходя к сыну в гости, старалась, по возможности, чем-нибудь украсить его по-спартански скромный быт . Приносила собственноручно вышитые салфеточки, чайные чашки с розами, гобеленовые подушки для дивана. А вот сегодня умудрилась доставить ему на дом целую картину.

Пока Анатолий метался в поисках то гвоздей, то молотка, матушка увлеченно рассказывала историю приобретения этого полотна.
- Я как увидела холст в витрине, так сразу же забежала в антикварный магазин. Там еще такой колоритный продавец был! Маленький, кругленький, с длинной черной бородой. Представляешь, Толик, этот чудак на мой вопрос, сколько стоит картина, не моргнув глазом, ответил: «Столько денег, сколько есть сейчас у вас в кошельке». А у меня там, как раз, оставалась последняя тысяча. Ну, я и отдала ее продавцу. И нисколько о том не жалею! Ты посмотри только, какие дивные краски! Какая экспрессия!
Матушка Иванова много лет проработала экскурсоводом в местном музее и сохранила трепетное отношение ко всему, что вставлено в рамочку и увенчано табличкой с фамилией автора. 
- Да-да, конечно! – поспешил согласиться с ней Анатолий, вбивая в стенку найденный среди старых дискет гвоздь и вешая картину над рабочим столом.
- Очень хорошо! – одобрительно кивнула матушка. - Вот теперь не стыдно будет и коллегу в гости пригласить.
И испытующе поглядела на сына. Тот вдруг смутился, как пойманный с поличным, и даже слегка покраснел. Дело в том, что по этому поводу у Иванова уже имелись кое-какие интересные мысли, но с ходу поведать их матушке он не решался. 
Тепло попрощавшись с ней, Анатолий поспешил работу. Успев при этом бросить на картину прощальный взгляд. Краски на полотне потемнели от времени, и Иванов так и не разобрал, что же там изображено? То ли морской пейзаж с пальмами, то ли натюрморт с вареной брокколи. В общем, что-то зеленое. Махнув рукой на загадки старинного холста, Анатолий захлопнул за собой дверь.

Рабочий день у сисадмина выдался на редкость спокойным. Для срочного спасения очередного гаджета администрация вызывала его, общим счетом, не более десяти раз. Поэтому Анатолий успел даже съесть пирожок и выпить кофе в школьном буфете. А после пятого урока к нему в кабинет заглянула Лиза.
Елизавета Игоревна Березкина третий год работала в школе учительницей музыки. Но старенькие вахтерши до сих пор принимали ее за старшеклассницу. Была Лиза тоненькой, светловолосой и когда входила в класс, даже самый хмурый ноябрьский день за окном, казалось, становился чуть светлее. 
Немногочисленные мужчины-педагоги утверждали, что если постоять рядом с Лизой минут пять, то где-то рядом начинает звучать негромкая музыка. Правда, каждый слышал свою мелодию. Учителю физкультуры мерещился футбольный марш, математику –Токката и Фуга ре минор Баха. Что же касается Иванова, то придумать название для этой мелодии он бы не смог. Но при этом ясно понимал, что звучит она куда красивее всех айфоновых рингтонов. 
Итак, Лиза вошла в кабинет сисадмина, и Анатолий тут же опрокинул на пол дряхлую клавиатуру видавшего виды ASUSа, которую только что начал разбирать. Потертые клавиши с веселым стуком запрыгали по линолеуму, Иванов бросился подбирать их, Лиза ахнула и кинулась к нему на помощь. Их руки случайно соприкоснулись. Анатолий снова покраснел, а Лиза опустила глаза. 
- Я насчет своего ноутбука зашла спросить, - прошептала девушка, поднимаясь.
- Он давно готов! – воскликнул Иванов. - В смысле, я его починил. Пашет теперь, как новенький. Елизавета Игоревна, вы можете забрать ноутбук у меня хоть сегодня. Ох!.. То есть я хотел сказать, что приглашаю вас в гости на чашку чая. Извините, пожалуйста…
Да-а! Приглашение получилось не слишком складным и не вполне галантным. Но Лиза все поняла правильно и, подняв ресницы, одарила Анатолия такой улыбкой, что над ухом сисадмина тут же взметнулись смычки и запели скрипки невидимого симфонического оркестра.
Домой Иванов летел, как на крыльях. Ворвавшись в квартиру, он сразу же принялся наводить порядок, распихивая по углам многочисленные запчасти и маскируя их матушкиными салфеточками, а также все теми же гобеленовыми подушками. Но это весьма важное занятие было самым бесцеремонным образом прервано. Дело в том, что именно сейчас к Анатолию нагрянул его давний приятель, бывший однокурсник, а ныне крупный бизнесмен Аркадий Мамонтов. У Мамонтова в самый неподходящий момент вечно ломались гаджеты. И если он при этом оказывался вблизи дома Иванова, то неизменно бросался к нему за помощью. 
Вот и теперь Аркадий сидел на диване и мрачно смотрел в стену, а Иванов отчаянно торопился закончить починку его планшета. Лиза должна была прийти с минуты на минуту! 
Погруженный в работу сисадмин не сразу заметил, что его знакомый почему-то не бубнит, как обычно, про опасных конкурентов, безжалостную налоговую инспекцию и нерадивых менеджеров. Напротив! Вечно хмурый и недовольный жизнью Мамонтов издавал сейчас очень странные, но восторженные звуки. Схожие то с гусиным гоготом, то с уханьем разгоряченного охотой филина. При этом он размахивал руками, указывая на старинный холст, и восклицал, примерно, следующее:
- У-ух, ну ты, это… приятель – огого! Ох, и ничего себе картина маслом, гы-гы-гы! У-у-у, ну ты ва-аще прям, как этот самый! Слушай, где купил?
Недоумевающий Анатолий взглянул на картину. Тут же покраснел в третий раз за день и изумленно заморгал. Потому что на полотне было изображено ТАКОЕ! … А точнее ТАКАЯ… и с ТАКИМИ!..
Словом, когда Аркадий, рассыпаясь в благодарностях, наконец-то, ушел, Иванов немедленно кинулся завешивать эту «обложку «Плейбоя» в позолоченной раме первой же попавшейся тряпкой. Попутно думая о том, что матушка, должно быть, потеряла любимые очки перед тем, как приобрести злосчастный холст. А у него что-то творится со зрением, раз такое скабрезное изображение показалось ему сначала натюрмортом. 

Едва Анатолий успел прикрыть картину, в дверь позвонили. Лиза пришла, 
и сбитый с толку неожиданным происшествием Иванов мысленно посетовал, что не сумел заранее подготовиться к встрече с девушкой. Не включил музыку, не подумал, какими разговорами ее развлечь, даже чаю заварить не успел. 
Впрочем, в итоге все получилось, как нельзя лучше.
Анатолий расставил на столе чашки, Лиза взяла одну и радостно удивилась:
- Ой, у меня в детстве такая была!
И разговор завязался! От детских игрушек перешли к нынешним увлечениям, от них – к прочитанным книгам и любимым фильмам. Иванов рассказывал девушке разные смешные случаи из жизни программистов, она звонко хохотала. И в ответ пересказывала Анатолию забавные ответы ее учеников на уроках музыки. Наподобие: «Однажды римский композитор Корсаков решил написать пьесу «Картинки с мусорки». 
Словом, им было очень хорошо, а стучащий в окно нудный осенний дождь только усиливал ощущение тепла и уюта.
И вдруг тряпка, прикрывавшая «нехорошую» картину, вздрогнула, как от порыва ветра и, прошуршав, свалилась на пол.
- Ай! – испуганно воскликнул Иванов, проливая чай себе на брюки.
- Ах! – восхищенно выдохнула Лиза. - Какая красота! А кто это нарисовал, вы не знаете?
Она порывисто встала и подошла к картине. 
Там, за потемневшей позолотой рамы, убегала в цветущие холмы узкая извилистая тропинка. Было ранее утро, горизонт окутывала легкая, чуть розоватая дымка. И на крупных венчиках полевых цветов неярко мерцали капли росы. 
Лиза осторожно прикоснулась к холсту кончиками пальцев и тихо вздохнула. Анатолий встал рядом с ней. Так они и замерли на несколько мгновений, вглядываясь в игру света и тени на полотне. Сердце у Иванова билось все сильнее и радостней. И чудилось ему, что где-то вдали, то ли в глубине картины, то ли за пасмурным окном выводит свою нежную мелодию тростниковая флейта.
Анатолий бережно обнял Лизу за плечи. И она не подумала отстраниться.

Когда после долгого сердечного прощания девушка все-таки ушла, Иванов убрал посуду, еще раз посмотрел на полотно с утренним пейзажем и крепко призадумался. Что разглядела, купив картину, матушка, Анатолий не понял, а спросить ее второпях не успел. Сам он увидел какую-то невнятицу, но он тогда сильно в холст и не вглядывался. Знакомый бизнесмен Аркадий рассмотрел там нечто непотребное. А с приходом Лизы пошлая картинка чудесным образом преобразилась. 
Иванов потер лоб и нервно заходил по комнате. По всему выходило так, что каждый из его знакомых видел на картине что-то свое. Причем, тот, кто находился рядом, таинственным образом тоже получал возможность лицезреть это «свое». 
- Но каков же механизм действия подобного загадочного явления? –тоном сурового экзаменатора спросил самого себя Анатолий. – И какие неведомые факторы заставляют его «включиться»? И почему изображение на картине выражает не мое душевное состояние, а только моих гостей? А, может, волшебный холст обладает разумом?! И сам выбирает, чью душу отражать? 
Ответов на эти важные вопросы, разумеется, не было. И Иванов, как истинный «технарь», решил получить их, проведя серию экспериментов. А потом рассказать о них Лизе. И еще раз пригласить девушку на чай. 

На другой день он отвез картину на работу и повесил в своем кабинете. И у каждого, кто в течение дня заглядывал к нему, ненавязчиво спрашивал: что он видит на холсте? 
Результаты получились ошеломляющими!
Пожилая учительница русского языка и литературы увидела роскошную дворянскую усадьбу с зеленым парком и девушку возле фонтана, беседующую с юношей в гусарском мундире.
Отпетый двоечник Сидоров – застывшую картинку из компьютерной игры, где два джедая увлеченно лупили друг друга световыми мечами. 
А случайно зашедший директор школы – кислотно яркое полотно народного авангардиста Феодосия Чашкина «Представители творческой элиты пишут письмо в органы власти».
И потрясенный сисадмин был свидетелем всех этих трансформаций. С приходом каждого нового гостя картина мгновенно менялась прямо на его глазах! 
Пожалуй, это можно было бы назвать чудом. Но, собрав в кучку остатки здравого смысла, Анатолий все же постарался подвести под небывалое явление научную базу. Он вспомнил, чему его учили в институте, припомнил пару случайно увиденных передач о непознанном, нахмурил лоб, напрягся и выдал такую фразу:
- Биомолекулярная основа красок этого полотна улавливает колебания ауры смотрящих на него людей. Вследствие чего происходит полный апгрейд изображения, и картина начинает отражать то, что творится в душе у человека.
Если честно, Иванов сам плохо понял, что сказал. Тем более, что научные термины в его высказывании как-то не очень сочетались со словом «душа». Но лучше уж такое объяснение загадки, чем вообще никакого. 
И, удовлетворившись этим, Анатолий решил продолжить эксперименты. Например, проверить, что произойдет, если на картину одновременно посмотрят несколько человек. Чьи мечты и потаенные желания она покажет? 
Но этим планам не суждено было осуществиться. И еще раз пригласить Лизу в гости Иванову тоже не удалось. 

Едва успел закончиться рабочий день, телефон сисадмина разразился оглушительной трелью. Звонил его приятель, бизнесмен Мамонтов. На этот раз Аркадия постигли крупные неприятности. Бестолковый работник его фирмы случайно скачал нелицензионную программу. И теперь жадный вирус гулял по всем компьютерам офиса, с аппетитом поглощая ценную информацию о куплях-продажах. Мамонтов воззвал к бывшему однокурснику, и Анатолий немедленно помчался к нему на помощь.
Когда вся техника была спасена, а на главный компьютер поставлен новый антивирус, Аркадий, облегченно вздыхая, пригласил Иванова к себе в кабинет. И там, открыв бар и разлив по рюмкам дорогой коньяк, доверительно сказал ему:
- Слышь, Толян, ты ж настоящий гений! Ай-тишник от Бога, как говорится! Что ж ты пашешь до сих пор в своей школе за копейки?!
Иванов смущенно улыбнулся и пожал плечами. А Мамонтов продолжал:
- Короче, так! С сегодняшнего дня ты работаешь на меня. Зарплату хорошую поставлю, не боись! Хватит и на хлеб, и на икорочку с маслицем. Поработаешь месяцок сисдамином, а потом на повышение пойдешь. Ну что, по рукам?
Анатолий на мгновение замялся. Все-таки он привык к своей прежней работе. Да и видеть Лизу каждый день было более, чем приятно. 
Но с другой стороны матушка давно говорила, что он заслуживает большего. А перебиваться от зарплаты до зарплаты случайными заработками Иванову тоже надоело. И он решительно сказал:
- По рукам!
Аркадий радостно хлопнул друга по плечу и крикнул:
- Эльвира, детка, принеси-ка новому сотруднику кофе.
В кабинет вплыла девица модельного вида. Иссиня-черные локоны рассыпались по плечам, скромная белая блузка была расстегнута на одну пуговицу ниже, чем требуют приличия. Наклонившись, чтоб подать Анатолию чашку, она на несколько секунд неподвижно застыла. А потом, убедившись, что эффект произведен, вроде бы невзначай задела его смуглой, точеной коленкой и, медово улыбнувшись, проворковала:
- Значит, вы и есть наш новый сисадмин? Ах, как приятно познакомиться! У меня как раз любимый планшет сломался. Вы не зайдете ко мне и не посмотрите его на досуге?
И еще раз растянула в улыбке пухлые влажные губы. 
Анатолий растерянно кивнул. Он никогда не был избалован вниманием таких роскошных женщин. И теперь не мог понять - радует или пугает его напористость Мамонтовской секретарши. 
Девица ушла, а Аркадий разразился гогочущим смехом:
- Гы-ы! Я гляжу, Элька-то моя на тебя глаз положила. Да ладно, я не в обиде. Пользуйся на здоровье!
Когда Иванов выходил из офиса, в голове у него шумело. То ли от выпитого коньяка, то ли от обилия новых впечатлений. Холодный ноябрьский дождь усилился, грозя вот-вот превратиться в мокрый снег. И Анатолий с тоской подумал о том, что ему предстоит с двумя пересадками тащиться в эту слякоть на другой край города. Но рядом неожиданно затормозил серебристый «опель». Дверца открылась, и сидящая за рулем Эльвира приветливо сказала:
- Что же вы под дождиком стоите, Анатолий Сергеевич? Давайте я вас до дома подброшу.
Иванов рассыпался в тысяче благодарностей, сел, и машина стартовала. Эльвира вела ее уверенно, по-мужски, даже немного лихача. В салоне играла громкая музыка, чехлы на креслах были приятного кремового цвета, и Иванов вдруг застеснялся своих потертых джинсов и старой кожаной куртки. Подумав, что с первой же зарплаты он сразу приобретет себе подходящий офисный костюм. 
В благодарность за доставку Анатолий пригласил Эльвиру к себе на чашку чая. В сознании, правда, промелькнула мысль, что матушка назвала бы верхом легкомыслия приводить к себе сегодня одну девушку, а завтра – другую.
- Но ведь это же просто моя новая коллега, - отмахнулся от досадливых размышлений сисадмин, - И я ей очень благодарен. Как говорится, услуга за услугу – ничего личного.
От его внимания не укрылось, однако, что, войдя в его комнату и увидев «творческий беспорядок», Эльвира презрительно сморщила носик. И Анатолий пожалел, что оставил «волшебную» картину на работе. Интересно, что обнаружила бы на холсте гламурная красавица? 
Пока Иванов бегал на кухню, грел воду и таскал чашки, девица по-хозяйски расположилась в его кресле. К чаю она почти не притронулась, зато много смеялась, много курила, а потом вдруг одарила Анатолия долгим влекущим взглядом и со значением произнесла, переходя на «ты»:
- Ты, Толик, далеко пойдешь, помяни мое слово. Наш шеф на тебя большие планы имеет, я это сразу поняла. 
А потом лукаво погрозила ему наманикюренным пальцем:
- Ишь ты, тихоня-тихоней с виду, а на деле – ого-го! Мне такие мужики нра-авятся!
И подсела к Иванову ближе. 
Сисадмин же в этот миг, как принято писать в романах, впал в смятение. Где-то на краю его сознания промелькнул образ Лизы и растаял. 
Робко улыбаясь, Иванов подливал в чашки чай, пытался рассказать девице что-то о себе, но все время сбивался. А когда Эльвира вскидывала руки, чтобы поправить густую массу своих блестящих локонов, или наклонялась к нему, или слегка потягивалась, демонстрируя кошачью грацию, Анатолия бросало то в жар, то в холод. Наконец, она распрощалась с Ивановым, оставив на его щеке след ярко-алой губной помады. 
Убрав со стола и снова чувствуя страшную тяжесть и шум в голове, Анатолий повалился на диван. Дав себе обещание понять и осмыслить все произошедшее завтра. А также позвонить маме и порадовать ее сообщением о новой должности, еще раз пригласить Лизу в гости, обдумать, как дальше общаться с Эльвирой…
Он не успел ничего из задуманного. Едва Анатолий подписал заявление об уходе из школы и увез обратно домой странную картину, его сразу же закрутила бешеная карусель жизни офисного работника.


Сначала Мамонтов запланировал интерактивную конференцию с зарубежными коллегами. И Иванов долго и упорно налаживал сопротивляющуюся медиатехнику. Потом снова вышел из строя компьютер шефа. Потом по непонятной причине во всей фирме упал интернет. 
Анатолий ежедневно сражался с неполадками и побеждал.
А через месяц, обрадованный рядом удачных сделок Аркадий устроил корпоративную вечеринку. Французский коньяк лился рекой, гремела музыка, специально нанятый тамада провозглашал забористые тосты. Эльвира танцевала медленный танец с Анатолием и, крепко прижимаясь к нему, жарко шептала на ухо:
- У шефа в столе уже приказ лежит о твоем повышении. Я ему каждый день на мозги капаю о том, какой ты замечательный. Так что ты уж не позабудь меня, Толик, когда головой до небес достанешь.
- Не забуду! – шепнул ей в ответ разгоряченный вином и музыкой Иванов. 
А когда он вернулся домой и бросил случайный взгляд на давно забытую картину, то вздрогнул от ужаса и отвращения. Там на неприятном красно-желтом фоне изгибались и кривлялись какие-то монстры. То ли рогатые черви, то ли крылатые скорпионы. Причем физиономии этих чудовищ как-то подозрительно напоминали ему коллег по новой работе. 
Анатолий вздрогнул, помянул недобрым словом дармовую выпивку и быстро лег спать, приказав себе забыть об увиденном. В то, что такое непотребство творилось сейчас в его душе, даже думать не хотелось.

Каждый день в фирме случалось что-то важное и неотложное. Иванов работал сутки напролет, часто приходя туда и в выходные. Он почти не думал о Лизе и очень редко звонил матушке. Денег у сисадмина теперь было намного больше, но он даже не успевал их тратить. 
Так в безумной круговерти промелькнула осень. Декабрь завалил сугробами город, приближался Новый год. Накануне праздника Анатолий вдруг вспомнил о своей прежней знакомой. И даже заколебался: не пригласить ли Лизу на банкет, который Мамонтов устраивал для всех сотрудников и их родственников? Но потом представил светских львиц, неизменно сопровождавших компаньонов Аркадия на всех корпоративных мероприятиях, припомнил тихий голос Лизы, ее мягкие, чуть старомодные манеры, детскую застенчивость и… пригласил Эльвиру.

Отмели январские метели, заканчивался февраль. Как и предсказывала секретарша Аркадия, Иванов уверенно шел на повышение. Фирма Мамонтова процветала, шеф открыл в городе еще несколько офисов, и Анатолий стал начальником над молодыми сисадминами. Он больше не чинил поломанные гаджеты, привык носить дорогой костюм с галстуком и научился покрикивать на подчиненных. Эльвира приходила к нему в гости все чаще  и пару раз уже оставалась до утра. Кстати, первый же взгляд, брошенный ею на странную картину, почему-то привел девицу в неописуемый ужас:
- Что это за гадость?! – взвизгнула она, искривив большой рот и сразу потеряв часть своего щебечущего великолепия. - Убери эту дрянь немедленно!
На холсте, действительно, проявилась такая жуть, что Иванов предпочел даже в нее не вглядываться. А, повинуясь воплю Эльвиры, быстро снял картину со стены и спрятал за диван . Там она с тех пор  и стояла, медленно покрываясь пылью. И вскоре админ забыл про картину напрочь.

Неумолимо надвигался март, однако запоздалые вьюги продолжали заваливать город мокрым снегом. Иванов трудился в фирме Мамонтова, а Эльвира все чаще стала поговаривать о том, что каждому из них было бы неплохо продать свою однокомнатную квартиру и купить «двушку», чтоб зажить там вместе. Но что-то отталкивало Анатолия от этого решительного шага. Быть может, несколько изменившееся поведение девицы. С течением времени Эльвира становилась все требовательнее и капризнее. Постоянно канючила, чтобы Иванов просил у шефа прибавки к зарплате, без конца выпрашивала у него дорогие подарки.
Однажды Анатолий делал уборку в квартире, попутно размышляя о ее возможной продаже. Рассеянно протирая влажной тряпкой случайно найденную за диваном картину, он вдруг подумал о том, сколько мог бы выручить за это старинное полотно. Впервые за несколько месяцев Иванов развернул картину изображением к себе. 
И отшатнулся в ужасе!
Потому что в позолоченной раме, дыша леденящим космическим холодом, стояла непроглядная чернота! Это было похоже не на знаменитый квадрат Малевича, а на самую настоящую Черную Дыру. Анатолию показалось, что еще мгновение – и липкий мрак вырвется наружу, поглощая все вокруг и его в том числе. 
Он отскочил к противоположной стене. А в сознании слабо забрезжила простенькая и чудовищная мысль. Если картина отражает то, что творится у смотрящего в душе, то следовательно…
- О, Господи, я что - уже умер? – беззвучно выдохнул Иванов.
Он кинулся искать у себя пульс. Но поскольку совершенно не разбирался в анатомии, то лишь напрасно исщипал себе все руки. 
Анатолий выдохнул и с грохотом сел мимо стула. 
Тьма продолжала клубиться внутри рамы. В комнате становилось все холоднее и холоднее. Пятна инея ползли от картины по новеньким обоям. Иванову подумалось, что если такое пятно хоть краем коснется него – то все! Конец! И никто даже не узнает, что с ним случилось.
- Нет-нет, я еще живой! – словно бы защищаясь, прошептал сисадмин. 
- Докажи! – прозвучал где-то в голове чужой насмешливый голос.
Иванов начал судорожно перебирать в памяти моменты, когда он особенно остро чувствовал, что жив и живет полной жизнью. Перед глазами замелькали разрозненные картинки. 
Золотой лист клена, прилипший к мокрому асфальту. Край берега моря и соленые брызги, летящие в лицо. Удивленно радостное лицо пацаненка, которому он починил раздолбанный в сотый раз гаджет. Негромкий голос матушки, перелистывающей страницы альбома с его детскими фотографиями. Улыбка Лизы. Ее серые, доверчиво распахнутые глаза. Музыка, начинавшая звучать из ниоткуда, когда он радостно вглядывался в них. И его рука на ее плече в день их единственного свидания. 
Анатолий вскочил и заметался по комнате. Все это было давно, «в прежней жизни». А чувствовал ли он себя живым и счастливым, после того, как стал работать у Мамонтова? 
Иванов изо всех сил напряг память. Но вспоминалась только бесконечная череда «дедлайнов», осторожно ехидные разговоры в курилке насчет: «кто кого подсидел», кукольно красивое лицо Эльвиры и ее капризный голос… 
И все это вдруг показалось ему ненастоящим, словно бы сделанным из пластика.
Тогда Анатолию до боли захотелось совершить что-то неожиданное, безумное, из ряда вон выходящее. Чтобы доказать струящейся от картины леденящей жути, а, главное, самому себе, что он еще жив!
- Мама… - взяв себя в руки, тихо сказал он, - Для начала позвоню маме. Черт, да ведь я месяца три с ней не виделся.
И он позвонил. И, путаясь в словах, начал что-то объяснять, а потом понял, что слов не хватает, и все разъяснения слушаются по-дурацки. Тогда он просто сказал матушке, что любит ее и что завтра заедет к ней. 
Иванов положил телефон, но тоскливое чувство вины все никак не отпускало его. А черный квадрат картины отнюдь не стал светлее, и холод, идущий от него, сковал комнату почти полностью.
И Анатолий понял, ЧТО он должен немедленно сделать.
- Я найду ее! – обратившись к бездонному мраку холста, твердо сказал он. - Найду и попрошу у Лизы прощения. Если надо, встану перед ней на колени. Пусть она не поверит мне, пусть даже прогонит меня. Но все же это будет поступок человека, а не биоробота, в которого я чуть не превратился за эти месяцы.
Черный Квадрат, понятное дело, не ответил ему. Но зловещие пятна инея перестали ползти по обоям, и в комнате стало чуть теплее. Ободренный этим, Иванов вернул холст обратно на стену, пулей выскочил из квартиры и помчался к школе номер три.
Но там его поджидало разочарование. Первый же встреченный ученик сказал, что Елизавета Игоревна здесь больше не работает. В отделе кадров Анатолию ничего толком не объяснили, и он метнулся в библиотеку, чтоб хоть по старому читательскому формуляру найти адрес девушки. 
Однако, судьба, видно, решила добить незадачливого сисадмина. Библиотекарша со вздохом пояснила, что Лиза уволилась и куда-то переехала. И своего нового адреса никому не сказала. 
Иванов обессиленно упал на стул в читальном зале. А библиотекарша, смущенно потоптавшись, спросила:
- Простите, пожалуйста, можно к вам за помощью обратиться по старой памяти? Дело в том, что нового админа директор так и не нашел. А наш старенький компьютер все время зависает. Вы не посмотрите, что с ним?
Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей, Анатолий согласился помочь. Выяснилось, что во всем виноват дряхлый системный блок. Библиотекарша жалобно вздохнула. А бывший сисадмин сказал, что заберет полуживой механизм с собой и вернет его, когда починит. На самом деле, в глубине души Иванова теплилась слабая надежда случайно встретить Лизу на прежнем месте работы. Вдруг она зайдет в школу, чтобы проведать учеников или подруг?
Таща громоздкий системник, Анатолий вышел на улицу. И вспомнил, что давно выкинул из дома нужные для починки запчасти. Но где-то на окраине живет еще один его однокурсник, который тоже занимается ремонтом гаджетов на дому. Теперь придется ехать к нему.

Когда Иванов добрался до места, уже совсем стемнело. Опять начал сыпать мокрый мелкий снег. Уныло ссутулившись и путаясь среди век нечищеных сугробов, Анатолий брел темными проходными дворами, ища нужный дом. Дома в этой части города были старые, переулки – запущенные и замусоренные. А в глухих подворотнях, казалось, толклись какие-то подозрительные тени. Нервно озираясь, Иванов свернул в проход между гаражами и вышел в очередной пустынный двор. Впрочем, пустынным он показался только на первый взгляд. Возле распахнутой двери подъезда кто-то стоял. Анатолий шагнул туда, чтоб спросить дорогу. 
И услышал тонкий женский вскрик. 
Бритоголовый верзила навис над хрупкой фигуркой, крепко вцепившись в плечо незнакомки. И уже отводил кулак для удара.
Последний раз Иванов дрался, когда ему было двенадцать лет. Причем, победителем тогда оказался совсем не он. 
Но в этот миг Анатолий бросился женщине на помощь, не думая об опасности. 
Зачем-то выкрикнув: «Стой! Стрелять буду!», он напряг все силы, вскинул системник над головой…
И обрушил его на затылок бандита!
- Дзыннг! Блямс! – вскрикнул несчастный механизм.
- Ы-ых-х! – протянул злодей, оседая в сугроб.
А Иванов схватил женщину за руку, втолкнул ее в подъезд и захлопнул дверь.
- Пожалуйста, успокойтесь, - торопливо сказал он, пытаясь нащупать в темноте выключатель, - Опасность позади.
И ахнул, не веря своим глазам. При тусклом свете подъездной лампочки на него смотрела бледная, вздрагивающая от пережитого страха…Лиза.
- Елизавета Игоревна! – воскликнул Анатолий, роняя на пол и окончательно превращая в металлолом многострадальный системный блок.
От его возгласа лампочка почему-то мигнула и снова погасла. Но тут отворилась соседняя дверь, и на шум выскочил высокий бородатый мужчина. К счастью, он оказался тем самым нужным Иванову однокурсником. Выслушав сбивчивые объяснения, мужчина жалостливо покачал головой и немедленно пригласил Анатолия с Лизой к себе. После чего выдал девушке таблетку валерьянки, а сисадмину – рюмку водки. Хлопнув Иванова по плечу и всецело одобрив его отвагу, однокурсник вручил Анатолию почти что новый системник и вызвал такси. Это было как нельзя кстати, потому что Лиза все еще не отошла от ужаса и с трудом держалась на ногах.
- Я в другом месте теперь живу, - тихо пояснила она, - А сюда приехала подругу навестить, и вот…
- Не будем вспоминать о плохом, - мягко сказал ей Иванов. А сам подумал, что обязательно попросит у девушки прощения, как только довезет ее до дома.

Вот, правда,  с доставкой Лизы на дом возникло маленькое недоразумение. Иванов, разгоряченный то ли выпитым, то ли вспыхнувшим в крови адреналином, громко назвал таксисту свой адрес вместо адреса девушки. И не понял, что ошибся, пока водитель не высадил их возле его подъезда.
Машина отъехала, а Анатолий с досадой стукнул себя по лбу.
- Какой же я болван! 
Злость на себя и острое чувство вины снова накрыли его темной волной. Иванов в отчаянии повернулся к девушке:
- Елизавета Игоревна… Лиза, прости меня, пожалуйста! Я вел себя, как последний подлец! Я дурак! Я – негодяй! Я, я… защелка от дисковода, я – дискета ржавая. Ни бита совести у меня нет!
От нахлынувших чувств сисадмин забыл не только все слова, но и все ругательства.
- Ну что ты! – ласково ответила Лиза, кладя ему руки на плечи и прекращая поток самобичевания, - Что ты такое говоришь, милый? Ведь ты же меня спас.
Анатолий на миг представил, что могло бы случиться, не окажись он вовремя в том дворе, вздрогнул и еще крепче обнял девушку.
А мелодия, пока еще робкая и тихая, уже начала рождаться где-то между сумеречным предвесенним небом и оседающими мокрыми сугробами. Под ее негромкий напев Анатолий и Лиза вошли в квартиру. 
И замерли, изумленные, потрясенные, радостные.
Со старого холста на стене струилось теплое золотое сияние. Там, среди цветущего летнего луга, на фоне сияющего рассветного неба, обнявшись, стояли… они сами! Влюбленные и счастливые. 
- Боже мой, какое чудо! – прошептала Лиза.
А Иванов невпопад ответил:
- Дороже тебя у меня никого нет!
Они замерли, глядя друг другу в глаза, а потом их руки и губы сомкнулись.
А пара на картине продолжала светло и ясно улыбаться нашим влюбленным, точно обещая, что теперь у них все будет хорошо. Налетающий ветер качал траву, с листьев срывались и падали на тропинку капли росы. И не все еще цветы успели распуститься.

 

01:04
804
0
Впечатлительная Марина Впечатлительная Марина 5 лет назад #
Хороший и радостный рассказ. С удовольствием прочла. 😀
0
Марта Марта 5 лет назад #
Спасибо!)))
0
Aagira Aagira 5 лет назад #
Забавно. Сказка про «Холодное сердце»))
А что работа — зло — это каждый знает😂
0
Марта Марта 5 лет назад #
Ух ты! С прославленной сказкой Гауфа мою историю сравнили! Спасибо!)))
0
Впечатлительная Марина Впечатлительная Марина 5 лет назад #
Вспомнила «портрет Дориана Грэя» при чтении.
0
Марта Марта 5 лет назад #
О, да! Только в моей истории герой успел вовремя остановиться.
0
Баюн Баюн 5 лет назад #
Спасибо, Марта! Очень красивая и мудрая история.
У меня есть похожий сюжет:
dabudetsolnce.ru/articles/1185-zerkalo-istiny.html
Если интересно, взгляните, рассказик короткий.

Похожие публикации:

Первая серия (25000 знаков, примерно 30 минут) Пролог (Евгений Никоненко) Глав...
Тусклое зимнее солнце приветливо улыбалось, покатые борта «Новой Легенды&r...
12:15
0
- Видишь дорогу? – раздался за спиной женский голос, обдавая меня прогоркл...
"ОСТРОВ"        [фантастический рассказ]  &nb...

Все представленные на сайте материалы принадлежат их авторам.

За содержание материалов администрация ответственности не несет.