Человек обустроился в комнате, где был диван и камин, и повесил тяжелые ткани на окна. Человек, которого я приютил. По вечерам он…

…стоп.

Никакого человека я не приючал. Не приючивал. Не при…

НЕТ ДАННЫХ

Вот-вот, нет данных, нет такого слова. И никакого человека я в дом не приглашал. И не потому, что я не люблю людей, я не знаю, люблю я их или нет. Просто потому, что людей не существует.

И этого человека не должно было быть здесь. Он не должен выходить по вечерам из комнаты и смотреть, как я играю в го, он не должен играть со мной  в чесс, он не должен в половине двенадцатого уходить к себе и снимать халат, он не должен по утрам выбираться на улицу, где еще сохранились остатки леса, ходить туда-сюда. Он не должен был пить чай и жарить мясо на плите в кухне, потому что нет больше мяса, и чая нет, и человека нет.

Иногда думаю, что это не человек никакой, а случайное воспоминание – о человеке, который пьет воспоминание о чае и жарит воспоминание о мясе на воспоминании о плите.

Да.

Так было бы проще.

Думаю, как он мог пробраться сюда через две линии защиты.

Думаю, что просто.

Я же от врагов линии ставил, а не от людей.

У него коробка с кнопками.

У человека.

Нет, не с этого надо было начинать.

Он его убил.

Он.

Человек.

Его.

Я даже не знаю его имени, я никогда не спрашивал его имя, нам не о чем было говорить. Он прорвался через линии защиты. Через три. Он хотел убить меня, ну еще бы, сюда по другим причинам не ходят, только – убить меня, у него было три глаза и три пальца на манипуляторах…

Человек убил его.

Вот так.

Просто.

Потому что у человека была коробка с кнопками.

Сегодня тысяча двести восемьсот коробок.

Собрано и уничтожено.

Мало.

Слишком мало.

Они разбросаны повсюду, просто – повсюду, на растресканных улицах, на руинах домов, в заброшенных квартирах. Собрать. Уничтожить. Все. Все. Пока никто не догадался. Пока никто не узнал. Пока никто…

…он убил меня.

Кто он.

Я не знаю.

Мы не спрашиваем имен друг друга.

Я пишу это только потому, что он оживил меня.

Он.

Человек.

Только сейчас я начал понимать, что боюсь его – не как боюсь врагов, рыщущих повсюду в нашей вечной войне всех против всех, а… как-то по-другому…

НЕТ ДАННЫХ

Он воскресил меня.

Мы играли в го.

Потом он ушел в комнату с диваном и очагом, расстелил постель.

Вспоминаю, как меня убили.

Проще сказать – не вспоминается.

Как бы не так.

Вспоминается.

Меня убили коробкой с кнопками.

Кто-то догадался.

Кто-то видел.

Кто-то понял…

Затаиться.

Не выходить.

День.

Неделю.

Месяц.

Год.

Если понадобится – десятки лет.

Пока не перебьют друг друга там, снаружи, все, все.

Щелкают кнопки.

Там.

Снаружи.

Человек греет на плите овощи с мясом.

Нет, все-таки это воспоминание о человеке, - я ни разу не видел, чтобы он выходил из дома в поисках пищи, да и не было никакой пищи в мертвом городе.

Это конец, говорю я себе.

Снова пробую подняться.

Снова не могу.

Так оно и случается рано или поздно, говорю я себе.

Он исцелил меня.

Он.

Человек.

Я не знаю его имени.

Я вообще редко вспоминаю, что у людей есть какие-то имена. Тем более здесь оно ему не нужно, это имя, потому что он один.

Человек.

Он знает что-то обо мне, чего не знаю я сам.

Многое знает.

Сегодня приходили они.

Я не знаю их имен.

Ничего не знаю.

Их было много. Очень много. Шли и шли. Перебирали шасси и гусеницами.

Он выходил из дома, чтобы исцелять. Вскрывал корпуса, перебирал что-то внутри, я вспомнил случайно услышанное, полузабытое – микросхемы…

Вечером мы играли в чесс.

Он пришел убить меня.

Кто он.

Не знаю.

Мы никогда не спрашиваем имен друг друга.

Не успеваем.

Тройная линия защиты, повторяю, как в бреду, тройная линия зщиты, какого черта, тройная линия же…

…не действует.

Враг не успевает выстрелить.

Просто.

Не успевает.

Он делает что-то…

…что-то…

…он.

Человек.

Враг покорно склоняется передо мной, враг отступает, выходит из дома, тут же замирает на границе, восстанавливает защиту, ложится на границу, будто охраняет…

Смотрю на человека.

Первый раз смотрю как следует.

- Это… это вы сделали?

Короткий кивок.

Вечером играем в чесс.

Он что-то знает.

Много знает.

В полночь человек уходит спать.

Первый раз спрашиваю его имя.

Кажется, он пугается, кажется, не ожидал такого вопроса.

Отвечает:

То.

Запоминаю.

Человек по имени То.

Он пришел в дом и повесил на окна куски плотной ткани.

Он знает нас.

Знает…

Ищу данные.

Проверяю.

Еще.

Еще.

Вхожу в комнату с диваном и камином.

Сжимаю тощее горло.

До хруста.

Вчера приходил враг.

Я его опередил.

Убил.

Сегодня приходил еще один враг, волоча развороченный блок питания.

Спрашивал, где человек.

Я убил врага.

Спрашиваю себя, был человек или нет.

Отвечаю сам себе.

Не могло быть никакого человека.

Просто.

Не могло.

Понимаю, что видел воспоминание о человеке, которое повесило на окна воспоминания о тканях и жарило на плите воспоминание о мясе с овощами.

Воспоминание…

…которое никуда не уйдет.

Потому что память не уходит. Я каждое утро смотрю, как он раздвигает ткань на окнах, идет в кухню, греет на воспоминании о плите воспоминание об овощах с мясом.

ОЧИСТИТЬ ПАМЯТЬ

…раздвигает ткань на окнах, идет в кухню, греет на воспоминании о плите воспоминание об овощах с мясом…

ОЧИСТИТЬ ПАМЯТЬ

…раздвигает ткань на окнах, идет в кухню, греет на воспоминании…

Сегодня пришли двое, чтобы он их исцелил.

Я убил их.

Я не знал, что есть воспоминания, которые невозможно стереть.

Ставлю пятый круг защиты.

Понимаю, как можно стереть его насовсем.

ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИТЕ ОТКЛЮЧИТЬ СОЗНАНИЕ?

ДА

…при взломе защиты обнаружен отключенный объект….