- Вы мне сразу понравились.

- Именно я?

- Именно вы.

- Ой, да что вы, во мне ничего такого…

- Ну как ничего такого, платья такие… шикарные… чепчики… А велосипед какой крутой, на четырех колесах… изящное все такое…

- Ну что вы, у всех так…

- Так, да не так… у вас все по-особенному как-то…

- А у меня знаете, что есть? Телеграф, который буквами печатает.

- Да вы что? Можно взглянуть?

- Обязательно. А вы мне непременно покажите, что у вас есть такого… особенного…

- Да что у меня… ну вот, айфон, четыре эс…

- Ой, покажите непременно…

- Миленький мой, нас хватятся… искать будут…

…и не найдут.

- Миленький, а может, оставим все, как есть... вы там… я тут…

- И что, и вся любовь? Чего ты боишься-то?

- А если нас поймают?

- И что сделают? Ну, разведут снова по разным углам… Снова как-нибудь сбежим…

- Сбежим?

- Не парься даже, хорошо все будет.

- Где не париться? В бане?

- Да нет… не беспокойся, в смысле…

- Ты чем думала? Ты вообще чем думала?

- Прости, прости, я… ой, я такая глупая, я всю жизнь такая глупая, я…

- …да уж что случилось, то случилось, куда деваться-то… Нет, ну можно ж было додуматься, аэростат ей захотелось… аэростат!

- Так что теперь делать?

- Бежать теперь, бежать!

- Но… куда… как?

- У тебя что там, восемнадцать?

- Ежели на восемьдесят один переключу, он меня найдет…

- …и не надо. Переключай на девять.

- А что… так возможно?

- Конечно, а ты как думала…

«Они тайно обвенчались… тайно… вы понимаете?»

Снова пытаюсь представить лицо моего хозяина. Снова не могу.

Мне кажется, у него нет лица.

Осторожно спрашиваю:

- А что… так нельзя?

«Нельзя, конечно, это что ж будет-то!»

- А… к-кто обвенчался?

«Да вы сами… сами посмотрите…»

Что-то ложится мне на ладонь, не понимаю, что я вижу. Что-то чувствует мое недоумение, пытается подстроиться под мои мысли, наконец, разворачивается листком бумаги, почему-то на китайском, который тут же сменяется английским. Я прошу листок писать по-русски, листок не понимает, кое-где латинская даблью меняется на русскую вэ, этим все кончается.

Читаю.

Перечитываю.

Брачный договор, думаю я, брачный договор. Понять бы еще, кого с кем…

Имен нет. Нет имен. Осторожно намекаю своему хозяину, что так и не понимаю, кто с кем обвенчался.

«Да как же… смотрите сами!»

Смотрю. Хочется биться головой о стену, вот они все разгадки, на бумаге, а я их не вижу…

Настораживаюсь, что-то еще мне не понравилось, а, ну да, две даты, тысяча восемьсот пятидесятый и две тысячи одиннадцатый, откуда они здесь, не к месту, не ко времени…

Они обвенчались… вы должны остановить это! Остановить!

Не выдерживаю:

- Да кто, кто обвенчался?

«Да они же… они! Вы хоть понимаете, что получится?»

Если я сейчас скажу – не понимаю, он меня… нет, не уволит. Такие не увольняют. Он просто уйдет. И все.  Даже не уйдет, тут другое слово нужно…

…я просто больше его не услышу…

Говорю.

Наобум.

Просто.

- Или вы хотите сказать, что обвенчались два года, две тысячи одиннадцатый и…

«…именно так».

«Вы должны найти их. Понимаете? Вы должны их найти».

Хочу ответить, что может быть проще, сейчас отправлюсь в две тысячи одиннадцатый, спрошу у него…

«Вы его не найдете».

- А?

«Вы его не найдете».

- То есть, там… Две тысячи десятый, потом сразу двенадцатый, что ли?

Знак согласия.

- А люди…

«не замечают».

Хочу спросить про тысяча восемьсот какой-то там, уже догадываюсь, что не найду его на месте.

«Ищите… я вас умоляю, ищите…»

Хочу спросить, где искать. Уже понимаю – везде. От начала времен до самого конца вселенной перебирать год за годом, дату за датой, не затесался ли между тысяча двести восемьдесят первым и тысяча двести восемьдесят вторым две тысячи одиннадцатый со своей парой…

«Можете не перебирать, их там нет. Я уже смотрел».

- Тогда…

«Ищите… ищите…»

Он уходит. Я этого не вижу, я только чувствую – он уходит.

- Я знаю, где искать.

Это уже на следующий день.

- Я знаю, где искать.

Он вопросительно смотрит на меня, нет, смотрит тут неудачное слово, он как-то по-другому меня воспринимает…

- И где же?

- А вот смотрите… тысяча восемьсот пятидесятый… один, восемь, пять, нуль… Он может раздвоиться? Растроиться? Расчетвериться?

- В смысле?

- Ну… например, он распадется на три года – первый, восьмой и пятый года нашей эры. Или на два года, восемнадцатый и пятидесятый… или сто пятьдесят восьмой…

Он первый раз смотрит на меня с уважением, первый раз подумывает, что не зря сделал ставку на меня…

- …то есть, надо найти, где один и тот же год повторяется дважды, понимаете?

«А как мы найдем, который из них ненастоящий?»

Хочу ляпнуть – тот, который идет вторым. Тут же спохватываюсь, что ничего подобного, год может спрятаться где угодно…

- Это смотреть надо… сравнивать… потому что они же маскироваться будут, ну вы сами подумайте, как может год из девятнадцатого века один в один прикинуться годом из первого века? Из нулевого? Что-нибудь да и проскочит, ну там газовый рожок в спальне или кринолин какой на даме…

«…или айфон, если речь идет про две тысячи одиннадцатый… вы молодец… ну давайте, перебирайте даты… ищите…»

Ищу…

Первый год нашей эры…

Десятый…

Одиннадцатый…

Сто десятый…

Сто одиннадцатый…

Восьмой…

Восемнадцатый…

Сто восемнадцатый…

Пятый…

Пятнадцатый…

Сто пятнадцатый…

Сто пятьдесят первый…

…тьфу ты, черт…

Вспоминаю какие-то основы комбинаторики, которых никогда и не знал, чувствую себя беспомощным.

ЯНДЕКС

КАК СЛОЖИТЬ ВСЕ КОМБИНАЦИИ ЦИФР

ОНЛАЙН КОМБИНАТОРИКА…

Хлопаю себя по лбу, а ведь они могут еще хитрее сделать, тот же восемнадцатый год может превратиться в девятый год, а…

…чувствую, как закипают мозги.

По спине пробегает холодок, понимаю, что я еще не смотрел до нашей эры…

«Не может быть до нашей эры, для этого нужен минус, а минуса у них нет».

Перевожу дух, хоть там не придется искать…

«…упустили?» – в его мыслях слышится презрение.

Опускаю руки.

- Слушайте, это нереально. Они скачут из года в год, как блохи скачут… вот только что был пятнадцатый год, и бац – шестой, а то и шестидесятый, потому что они еще где-то нуль спрятали…

Он молчит. Ему все равно, нашел я или не нашел, он знает одно – долежн найти.

«В будущем смотрели?»

Падает сердце, вот чер-р-р-р-рт…

- Э-э-э…

Хочу сказать – посмотрю, тут же спохватываюсь,  что черта с два я посмотрю, точно так же будут скакать года…

Чер-р-рр-т…

- Вы их сын?

Он не понимает меня, ну еще бы он понимал, у них нет понятия сын, дочь, тут скорее – результат слияния в единое целое…

Даже не могу назвать его по имени, нет, все-таки могу, сто, тысяча сто, э-э-э… одиннадцать тысяч сто, двести одиннадцать тысяч сто…

А вот.

Восемьдесят пять миллионов двести одиннадцать тысяч сотый год.

Он сдержано соглашается, да, это я.

«Вы… вы пришли арестовать меня?»

Смущаюсь, не знаю, что ответить.

Осторожно спрашиваю:

- А люди у вас есть?

«В смысле?»

- Ну… столько веков прошло… уже и животных, наверное, не осталось…

Он догадывается:

«Вы… вы хотите… чтобы люди были?»

- Ну, конечно.

«А вы про меня не скажете?»

Смотрим друг на друга.

Понимаем друг друга.

Понимаем…