А ведь я не сплю…

Мне так кажется.

Не должен я спать, ну никак не должен, утром встал, из дома вышел, а тут такое…

Или все-таки сплю?

Щипаю себя за руку больно-больно, чер-р-рт, синяк будет.

Нет, не сплю, наяву эта хрень, как пить дать наяву…

Хрень.

Иначе не скажешь.

Он и на человека-то не похож.

Нет, похож. Вот теперь похож, когда из плоского стал объемным, когда…

Чер-р-р-рт…

Так тоже бывает во сне.

В очень страшном сне.

Когда один человек разделяется на двух, они расходятся, разлетаются, один приплюснутый, какой-то вогнутый, движется спиной вперед, второй вытягивается во что-то длинное, немыслимое, летит к горизонту…

Смотрю на первого. Вогнутого. Идущего спиной вперед.

Зачем-то окликаю.

- Э-э-э… время не подскажете?

Тьфу ты черт, тут хрен знает, что творится, а я про время спрашиваю…

Не отвечает. Не так не отвечает, как не отвечают, когда не хотят разговаривать, а так не отвечают, что становится понятно: он меня не видит.

Совсем.

Делаю шаг к нему, протягиваю руку, интересно, что он сделает, когда я схвачу его за плечо, успеть бы еще объяснить, что я тут не мобилы отжимаю в парке, что я вообще человек мирный…

Моя рука проходит сквозь него, повисает в воздухе.

Вот оно что.

Так я и думал, какой-то мираж, какой-то глюк, улыбнитесь, это была программа розыгрыш…

Человек исчезает за горизонтом.

И все-таки меня не оставляет чувство, что он здесь был…

Смотрю на примятую траву, на сломанные ветки.

Был.

На траву падают три капельки чего-то вишнево-красного, догадываюсь – кровь.

Я напишу бестселлер.

Слово-то какое, бест-селлер, сразу и не выговоришь, одно Эс тут точно лишнее, если не оба, ломается язык об непослушное – с-т-с…

А я все-таки напишу.

Бест-селлер.

Действие у меня начнется… гхм… где-нибудь в тибетском монастыре. И неважно, что я никогда не был в тибетских монастырях, что-нибудь придумаю. И там молодые монахи приносят к старому настоятелю умирающего человека, которого они нашли в заснеженных горах. Видно, что парень шел очень издалека, шел один, много дней и ночей…

Благодаря заботам монахов парень постепенно возвращается к жизни, рассказывает, что его зовут… гхм… какое бы выбрать имя, чтобы не слишком затасканное, не слишком вычурное. Коля-Миша-Петя-Вася отпадают. Какой-нибудь Глюримэль тоже. А вот. Игнат. Или не Игнат? Ладно, пусть пока будет Игнат, там разберемся.

Так вот, Игнат рассказывает, что хочет научиться премудростям тибетского монастыря, хочет летать по воздуху, воскрешать мертвых, и что там еще они умеют. А настоятель монастыря говорит, что монастырь потерял свою магическую силу, потому что беглый монах украл некий амулет…

А теперь у меня действие перенесется в Эмпайр-стейт-билдинг, есть такой в Нью-Йорке, я знаю. Здесь некий большой человек с большими деньгами нанимает… Гхм, нет, не так. Разорившийся молодой банкир хочет выпрыгнуть из окна небоскреба, но тут его останавливает большой человек с большими деньгами и говорит, что простит ему все долги, если тот найдет монаха с неким драгоценным амулетом…

Потом действие переносится на палубу тихоокеанского лайнера. Он потерпит крушение, спасутся лишь двое, банкир и Игнат. Потом я перенесу историю в глухую сибирскую тайгу, где спрятана секретная лаборатория по производству…

Ладно, хорош мечтать, писать надо. Или нет, сначала надо план составить, сначала план. Потом сюжет перенесется в особняк в пригородах Лондона, где большой человек с большими деньгами в гневе узнает, что банкир так и не выполнил задание, до сих пор…

Потом все трое – банкир, Игнат и монах – встретятся в лесах Амазонки, или нет, встретятся только двое из них, потому что кто-то из них двоих окажется одним и тем же лицом. Не знаю, кто.

А финал у меня будет на Байконуре, где все трое (или двое) окажутся в кабине ракеты, стартующей на Марс. Ракета, разумеется, будет заминирована, а Игнат её разминирует… и артефакт вернет, и мир спасет… или наоборот, погубит, если Игнат и банкир – одно и то же лицо…

Как-то так.

Подумать надо.

Расписать.

Включаю комп.

…старый (здесь надо имя настоятеля, какое-нибудь вычурное и особенное) стоял на балконе монастыря (а в монастырях вообще есть балконы?) и смотрел на заснеженные вершины далеких гор. Опытный взгляд монаха безошибочно определил – приближается снежная буря, свирепая и беспощадная. Не повезло тому, кто останется этой ночью в горах, буря заберет его жизнь…

Настоятель плотнее закутался в плащ и спустился в большой зал, где собирались монахи для вечерней молитвы. Опытный взгляд настоятеля сразу же определил, что двух послушников не было на месте…

- А где… (здесь надо бы вставить имена, какие-нибудь тибетские, например, Банди и Тугэт)? – спросил настоятель у своего помощника.

(А есть ли в монастырях вообще помощники настоятеля, помощнику тоже имя надо дать какое-нибудь…)

- Они до сих пор не вернулись, учитель.

- Не вернулись? В такую непогоду?

- Да, учитель.

- Найти их…

Хотя нет, он не прикажет их искать, эдак погибнут и Банди, и Тугэт, и все, кто пошел на поиски. Настоятель будет стоять на балконе или на чем там, смотреть на горную дорогу, не мелькнут ли плащи послушников. Он будет волноваться, надо написать, как он будет волноваться, как старческие морщинистые руки будут бессильно сжимать перила… И наконец – о чудо! – в темноте надвигающейся бури покажутся монахи, вот они спешат по дороге, вот они успели спрятаться за воротами монастыря, и в ворота ударил мощный порыв ветра.

- Что вас так задержало? – начал настоятель, и тут же осекся, когда увидел ношу двух монахов: они бережно поддерживали что-то, завернутое в плащ, что-то, что было ни чем иным как человеком…

Звонят в дверь.

Вот так, ни раньше, ни позже, занят я, занят, счас табличку повешу, не беспокоить…

Делать нечего, плетусь к двери:

- Кто?

- ФСБ.

- Э-э-э-э?

- ФСБ. Откройте…

Черт… похоже на розыгрыш… очень какой-то невеселый розыгрыш.

Открываю, смотрю на протянутые мне корочки.

- Пройдемте, будьте добры. И ноутбук свой возьмите, пожалуйста.

- Э-э-э… я виноват в чем-то?

- Нет, нет, что вы, что вы… наоборот.

- Алексей, значит… Викторович… - человек в штатском смотрит в мой паспорт, - у меня сын тоже Алексей… Так вот, Алексей Викторович, вы тут роман писать затеяли…

- Было дело.

- И вот у вас там, в романе действие на Тибете начинается… а потом по всему миру скачет…

- Так.

- А вот посмотрите, вы в плане у себя пишете… вот у вас герой… банкир, если не ошибаюсь…  так вот он сначала в Сибири из какой-то лаборатории сбегает… это у вас по местному времени стоит в восемнадцать-тридцать. А на следующей странице он оказывается в особняке под Лондоном… на одну минуту раньше. Это как это он у вас моментально переместился?

- М-м-м… ошибка вышла…

- Ошибка… так это он у вас не просто моментально, а скорость света превысил.

Вымученно улыбаюсь:

- Ну, бывает.

- Бывает… Его уже полгорода видели.

Меня передергивает.

- К-кого?

- Этого, кого…

Спохватываюсь.

- А я тоже видел… он… из ниоткуда появился… Из воздуха. Вот так надвое разошелся, и полетел…

- Вот именно. Ну, Алексей, вы у нас прямо Альберт Эйнштейн…

- Да… само как-то получилось…

- Само… вот и будем думать, как оно у вас получилось… хорошо вам, в Москву работать поедете…

- Да ну?

- Ну да… такими талантами швыряться нельзя…

Сажусь в машину, спохватываюсь:

- Я даже вещи с собой не взял…

Игнат мотает головой:

- Вам в Москве что надо дадут.

Набираюсь наглости, спрашиваю:

- Квартиру дадут?

- Не… при институте жить будете…

Настораживаюсь. Не к добру. Очень не к добру.

Водитель оборачивается, стреляет в Игната. В голову. Отчаянно дергаю дверцу машины, понимаю, что не выберусь.

Водитель кивает:

- Вы-то не бойтесь…

- А?

- Не бойтесь…

Протягивает ко мне руку, пахнущую чем-то едким, терпким, в нос ударяет что-то удушающее, проваливаюсь в звенящие звезды…

- Не узнали?

Большой человек с большими деньгами смотрит на меня.

- Узнал.

- Вот и отлично. Игнат, если я не ошибаюсь?

- Не. Алексей.

- Очень приятно.

- А вы?

- А что я, вы мне имя так и не удосужились дать… Ну что, Алексей… как вы это делаете?

- М-м-м… даже не знаю.

- А повторить сможете?

- Не знаю.

- А вы постарайтесь. Дело-то серьезное…

Осторожно спрашиваю:

- А мы… в окрестностях Лондона?

- Да, Алексей. Будете вести себя хорошо, свозим вас как-нибудь в город…

- С-спасибо, - оглядываюсь, - это поместье ваше… старинное, наверное… со времен короля Артура…

Вежливо улыбаюсь, тут, главное, не подать вида, что в гробу я его поместье видел, и Лондон его…

- Вы мне льстите. Построено в шестнадцатом веке, не так уж и давно… в тысяча пятьсот тридцать седьмом году…

- Потрясно… у вас тут, наверное, и конюшня есть… и лошади…

- Вы угадали мою страсть, Алексей.

- Породистые? Здорово… я у деда в деревне пару раз верхом ездил… там лошаденки-то старенькие…

- Алексей, вы мне зубы не заговаривайте, вижу же, только и думаете, как сбежать… не выйдет. Даже не пытайтесь. Пойдете в полицию, вам же хуже будет, для полицейских вы террорист, объявленный в международный розыск. Ну что же… пойдемте позавтракаем… и посмотрим, на что вы годны… как писатель…

Выходим из комнаты, хозяин идет позади меня, командует – вниз, пожалуйста, спускаюсь по лестнице, а поместье и правда немаленькое, именно так я его себе и представлял.

На ходу заглядываю в одну из комнат, вздрагиваю.

- Любуетесь?

- Он… он мертвый?

- Он в коме… да вы не бойтесь, можете подойти, посмотреть…

Не хочу, но зачем-то подхожу, смотрю на лежащего под капельницей.

- Узнаете?

- Н-нет…

- А зря. Это вы его так.

- Я? – меня передергивает, - слушайте, я ни в жизнь никого… Ну с пацанами за гаражами дрался… ну это когда было…

- Да нет… тут другое…

Наконец, узнаю человека. У которого я спрашивал время, а он мне не ответил.

- Сможете его оживить?

Вздрагиваю.

- Ой, нет… не знаю.

- А зря. Надо думать, это если люди со сверхскоростью света переноситься туда-сюда будут… И при этом не впадать в кому… можно считать, что будущее уже наступило.

Киваю.

Главное, делать вид, что все хорошо. Пойдем завтракать, посмотрю дом, где выход, где калитка, где что…