- Дывысь, кум, яки жинки! – молодой деревенский парень смотрел на странных женщин, шедших по киевской улице.

- Мы сюда приехали не за бабами, - его старший товарищ резонно напомнил куму о цели их приезда. – к тому же эти совсем чумазые, серые какие-то. Пошли смотреть по квартирам, бери только ценное, если телевизор, то «плазму», компьютеры только ноутбуки, холодильники новые, нечего старьё домой тащить.

После того, как Киев стал мёртвой зоной, сюда порой приезжали жадные до чужого имущества, хотя в данном случае оно уже было ничейным. Живые люди спрятались в метро и редко появлялись наверху.

- Эти не опасные, - маленькая девочка в тёмных сварочных очках пояснила своим спутникам. – Обычные кугуты приехали раздобыть себе в деревню ценные вещи. Вооружены охотничьими ружьями.

- Ну их, - мама обняла девочку, - теперь всё это ничейное, пусть берут.

- Надо еду найти, живые внизу скоро голодать начнут, - старшая девочка рассудительна не по годам, хотя какие её годы, если она остановилась в своём возрасте навсегда.

- Нам бы тоже хоть по крысе съесть, - заметила её мама, - вторую неделю не едим.

- Охотников больше нет, остаются дикие животные, давайте поищем, в магазины заходить бесполезно, там уже пропало всё, живые такое есть не будут, а нам это и вовсе ни к чему.

Они шли по городу и беседовали между собой. Теперь это их мир, мёртвая зона. Живым тут нечего делать, хотя многие живые остались, спрятавшись в метро. Вот и Крещатик, когда-то красивая улица. Вообще-то, если мусор убрать, то и сейчас смотрится неплохо, хотя майданы и катастрофа оставили свой след, да и облупились фасады, сколько времени ничего не ремонтировалось. Шальная крыса решила рвануть через улицу, но меткий выстрел прервал её бег.

- Я бы догнала, зачем патроны зря тратить, - старшая девочка посмотрела на маму.

- Ничего, мы же у охотников много набрали, а в метро теперь не воюют. – женщина подняла крысу и посмотрела на спутников.

- Отдай малышке ей нужнее, - решила старшая девочка.

Вообще они могли долго не есть, но чувство голода никуда не делось и у мёртвых. А вот и Площадь Независимости, трупы давно растащили собаки и другие животные, а машина охотников стоит, никому она не нужна в мёртвом городе.

- Заглянем в магазин, вдруг там крысы ещё есть? – спросила женщина с малышкой.

- Пошли, я их вижу, бегают по полкам в поисках съедобного. – Малышка обладает уникальным зрением.

Точнее зрения у неё нет вовсе, даже глаз нет, выкололи их охотники и давно. Зато ноосфера наделила девочку уникальными чувствами. За многие десятки метров она ощущала теплокровные организмы и даже мысли могла прочесть. Женщины пошли в сторону магазина. Когда-то шикарный кондитерский магазин, теперь представлял собой жалкое зрелище. Крысами воняло даже на улице, а внутри их было достаточно много. Стрелять тут бесполезно, да и смысла никакого. Даже ножи совсем не обязательны, у мёртвых столько силы, что и руками они легко убивали крыс. Особенно отличилась старшая девочка, наловившая семь крыс. Остальные тоже времени даром не теряли, и наловили сколько успели, пока крысы не разбежались по щелям.

- Давайте поедим, а остальное отнесём живым, - малышка заботится о жителях подземелья, когда-то она была их единственной кормилицей.

- Конечно, отнесём, надо же и им что-то есть, - согласились остальные.

Раньше они носили им мясо лошадей, зебр, даже тигра из зоопарка. Его шкура до сих пор лежит внизу, и дети играют на ней. А теперь лишь изредка попадаются кабаны, да и то за рекой.

- Пойдём назад? – спросила старшая девочка.

- Надо, пока крысы не стали портиться, - Малышка продолжала переживать о своих подземных друзьях.

Звук мотора разорвал тишину мёртвого города. Наверно кугуты награбили достаточно, а может переезжают на новое место. А вот выстрелы, последовавшие за этим, насторожили женщин. Стреляли там, где они встретили деревенских парней, и стреляли явно не из охотничьих ружей.

- Пошли, посмотрим, нам всё равно туда идти, - мама старшей девочки в таком вопросе имела решающий голос.

Мама малышки подхватила её на руки, и все побежали к месту стрельбы. У поворота женщины остановились и осторожно выглянули из-за угла. Грузовик отъезжал от места стрельбы, рядом лежали деревенские жители, а в кузове, на куче вещей, сидели люди в военной форме.

- Это что-то новое, военные бандиты, придётся видно снова воевать, - мама старшей девочки расстроилась, в их размеренную мёртвую жизнь вновь вторглась беда.

Из кузова грузовика в их сторону выстрелили очередью из автомата, видно кто-то заметил движение.

- А вот и еда, - женщина прицелилась из своей винтовки и стрелявший выпал из кузова с простреленной головой.

Теперь по ним открыли огонь все, сидевшие в кузове, но женщины были быстрее и точнее, ещё двое мертвецов остались в кузове, а машина завернула за угол и скрылась из виду.

- Они живые, - неожиданно заявила малышка, - которые вон там лежат, - показала она на селян.

Мама старшей девочки занялась раненными, а её дочка пошла к трупу. Там она сняла кожу с его головы и стала оглядываться, высматривая, куда прикрепить тсантсу с такими короткими волосами. Наконец, девочка сняла шнурок с военных ботинок, проделала ножом дырку в том месте, где раньше было темя и продела шнурок в это отверстие.

- А хорошо смотрится, - оценила она висевшую на дереве тсантсу. – Завтра расправлю и будет, как живая.

- Ты снова оставляешь свои метки? – малышка подошла к подруге.

- Если вернутся, пусть посмотрят, да и нашим метка, что тут поесть можно, - улыбнулась девочка. – Ты нож его возьми себе, а то у тебя совсем ничего нет.

- Мне защита не нужна, - возразила малышка.

- А мясо резать, неудобно всегда зубами рвать, это не крыса.

В кармане у бандита лежал хороший складной нож, со штопором и шилом и даже с маленькими ножничками.

- Подожди, у меня идея, - девочка открыла шило и зашила вторым шнурком губы и глаза у тсантсы. – Вот, совсем другое дело теперь как живая. Держи нож, будем мясо есть, пока мама этих лечит.

А мама девочки заткнула раны и побежала в аптеку, а вскоре вернулась с бинтами и какими-то лекарствами.

- Просроченные, но других нет, - произнесла она, делая уколы. – Заберём вниз, когда поправятся, проводим за город.

Потом все поели свежего мяса, отдав малышке самые лакомые кусочки.

- Да, это не крысы, знали бы, всех вниз отнесли, а так ещё придётся на охоту выходить. – Мама малышки уже поднимала на руки одного из раненых.

Силы в мертвецах в разы больше, чем в живых и вес не казался им серьёзным, даже малышка теперь может поднять взрослого человека.  Станция метро «Театральная» теперь их дом, хотя зачем им дом, просто забота о живых, сидящих в подземелье.

- Иди на руки, так быстрее будет, - старшая девочка взяла на руки младшую и они весело побежали вниз по ступенькам.

На станции жило три десятка женщин, несколько мужчин и дети. Что им полтора десятка крыс, но мертвецы ещё сходят на охоту, а так с грибами уже получится похлёбка.

- Присмотрите за этими, - мёртвая женщина заговорила с самой толковой из обитательниц подземелья. – Вот это уколи им через час, а вот это ещё через три, часы-то идут?

- Идут, ты же мне новые совсем подарила, - жительница подземелья улыбнулась.

- Всё, мы снова на охоту, - мертвецы поднялись и снова ушли на поверхность.   

 С едой теперь намного сложнее. Собак много, но их живым лучше не есть, а вот кабаны, это другое дело. Прогулявшись почти до темноты, мёртвые женщины решили заглянуть за реку, тем более мост уже был рядом. Огромный секач стоял прямо на мосту и смотрел на них своими маленькими поросячьими глазками.

- Я сама, - вызвалась старшая девочка, - хочу размяться.

Ребёнок так и остался ребёнком, поединок с огромным кабаном она воспринимала как игру. Какое-то время они стояли друг напротив друга. Наконец, кабан хрюкнул и побежал. Огромная туша неслась на девочку, а та достала свои ножи и ждала. Такая туша может рылом перевернуть легковушку, но и девочка не была уже просто человеком. Когда до кабана оставалось метров десять, она сорвалась с места и, лихо подпрыгнув в вверх, оказалась на спине кабана. Ножи сверкнули в воздухе, и огромная туша зарылась носом в асфальт, проехав на животе ещё несколько метров.

- Вот, патроны целы и нести меньше! - торжественно произнесла девочка, спрыгнув с огромной туши. – Теперь разделаем и отнесём нашим.

Ножи она не убирала, они снова пригодятся для разделки туши. Работа закипела, выпустить требуху, разрезать на куски, удобные для переноски. А потом маленький отряд двинулся в обратный путь. Женщины несли на себе по полтуши, старшая девочка несла голову, а младшей достались печень, почки и сердце, которые сложили в её рюкзачок.

   - Ну как наши раненые? – женщины сгрузили мясо на станции и подошли к раненым.

- Живые? – спросила мёртвая мама старшей девочки.

- Куда они денутся от нашей заботы, - улыбнулась живая женщина. – Уже болтали между собой, сейчас вот снова заснули. Кугуты какие-то, жалеют о добре и грузовике, что потеряли, а не о своих жизнях, которые могли потерять. Кто это их так, не вы же?

- Нет, форма военная, откуда взялись, непонятно, ладно, проснутся и расскажут. – мёртвая мама проверила пульс, одобрительно кивнула и отошла к своим.

- Пошли, погуляем, сейчас наши на охоту выйдут, - старшая девочка хотела увидеть друга, - а то мало кого видим.