Автор Таити

Плотная взвесь предутренней темноты вихрится в комнате. Внезапно случайная секунда мигает: становится светлее. Широкая кисть порхает цинковыми белилами по угольному фону. А тающая ночь не сдаётся: ещё есть силы и злоба. Едва художник отходит от мольберта, чтобы издали оценить работу, как на картину падает тревожная тень. Тонкие руки в чёрных тюлевых перчатках яростно срывают лист. Растерзан первый набросок утра. Сквозняк подхватывает тысячи обрывков надежды на новый день. Клочки нерождённого шедевра кружатся, образуя частый фильтр. Сквозь него не пробиться солнечным лучам.

Но хмель вдохновения не выветривается и заставляет художника снова взять кисть. Уверенная рука ритмично кладет мазки. А за спиной гения из-под вуали ухмыляется завистница. Постояв немного, она вздыхает и понуро пятится к выходу. Почти ушла, но злоба одерживает верх над смирением. Пакостница распрямляет плечи, хватает ведро краски и обдает едва начатую картину лавиной глянцевой серости. Живописец отчаянно промакивает подтеки ветошью. Тряпица давится грязной жижей, не в силах принять ещё. Тогда мастер сдирает с себя белоснежную блузу и водит тонким шёлком по испорченному этюду. Напрасно.

Сколько раз творец начинает работу, столько раз ведьма-ночь мешает произведению явиться на свет. Но злодейка теряет силы, ломает когти.

Угольный – стальной – мышиный – пыльно-серый – перламутр. Градация предутренних оттенков неумолимо близится к точке, где смутная надежда обернётся уверенностью: новый день придёт. И он будет лучшим творением жизни, потому что наступит здесь и сейчас.