- У каждого есть свой дом. Даже у маленькой улитки, - произнес Виктор Сергеевич, улыбнувшись. – Улитка вообще носит свой дом с собой. Разве это не замечательно? Куда бы ты ни пошел, твой дом всегда с тобой. Какой бы длинной ни была твоя дорога, в какую бы сторону ты ни направлялся, тебе не нужно возвращаться, потому что твой дом всегда с тобой.

- Сколько ты выпил сегодня, дед? - спросил Игорь, протягивая небольшую картонную коробку.

- Ты же знаешь, что я не употребляю! Что у нас сегодня на горячее?

- Борщ. Твой любимый.

- Передавай от меня низкий поклон шефу! - крикнул Виктор Сергеевич вслед молодому человеку.

- Хорошо! – послышалось в ответ.

- У каждого есть свой дом, - сказал Виктор Сергеевич, достав столовую ложку из серебра, что всегда лежит в кармане его широкой куртки болотного цвета.

- Только у тебя его нет.

- Есть, - возразил Виктор Сергеевич, гордо приподняв подбородок.

- Ты называешь эту будку домом?

- Это целая половина ларька.

- Не придирайся!

- Я всего лишь уточнил! Не хмурь свое прекрасное личико, моя королева! - Виктор Сергеевич засмеялся с особым наслаждением, с каким смеялся только беседуя с ней, своей супругой.

   Варвара Григорьевна и Виктор Сергеевич познакомились на фабрике. Ей было – двадцать два. Ему – двадцать семь. Он провожал ее до входа в женское общежитие каждый вечер, слегка прикасаясь губами к ее руке. Не было ни грубых шуток, ни намеков, ни попыток прижаться, чтобы дотронуться до  круглых форм, словно невзначай. Были только стихи и ее отражение в его влюбленных карих глазах. Варвара не встречала прежде таких мужчин, которые не выпивают с друзьями после работы, не бросают взгляды в сторону привлекательных женщин, присвистывая и причмокивая, не пытаются хорохориться и изображать из себя того, кем никогда не являлись.

   Каждый раз, когда Варвара возвращалась в общежитие, не способная скрыть восхищения от встречи, девчонки буквально налетали со всех сторон, чтобы услышать подробности свидания. «И что, он даже не пытался тебя приобнять?» - спрашивала Светка. «Вы хоть целовались?» - перебивала Надька. «Не, Варька, он точно ненормальный!» - восклицала Ленка. «Он, наверное, маньяк какой!» - наводила панику Лидка. Они просто завидовали, ведь их ухажеры только норовили пощупать да поприжиматься, как говорила Светлана Николаевна, начальник цеха, где работала Варвара. «Смотри, Варька, не упускай такого мужика! - шептала она, ведь на работе нельзя было о личном. – Таких больше не выпускают. Единичный экземпляр». Светлана Николаевна была права. Таких, как Виктор, больше не было.

   Варвара с нетерпением ждала окончания рабочего дня, чтобы встретиться с Виктором. Они гуляли, не держась вовсе за руки, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе. Он вежливо протягивал ей руку, выходя из автобуса, читал стихи, от души, а не для того, чтобы произвести впечатление, которое уже давно произвел.

   Они поженились, и получили комнату в семейном общежитии. Так появился свой дом. Двенадцать квадратных метров, которые они заполнили любовью и теплотой. Несколько лет Варвара никак не могла забеременеть, что в тайне вызывало облегчение почти у всех соседей и коллег по цеху, которые считали это вполне приемлемой расплатой за якобы неземную любовь. Ведь именно так про них говорили за спиной, а, на самом деле, просто завидовали. Варвара совсем было отчаялась, как вдруг получила благую весть. В кабинете медицинского работника, в котором оказалась после того, как упала в обморок прямо на рабочем месте. Затем у них с Виктором родился сын. Назвали Семеном, в честь прадеда Виктора.

    Когда Семену исполнилось четыре года, переехали в пансионат, и у них появилась своя ванная комната, и собственный санузел. Теперь кухня принадлежала только троим. Соседи больше не восхищались кулинарными способностями Виктора, не перешёптывались за спиной и не спрашивали у Варвары, почему ее супруг промывает макароны перед варкой. У них теперь был свой дом, в котором они создали собственный мир.

   Оба работали и растили единственного сына. Вскоре получили двухкомнатную квартиру в новостройке, в которой еще остался запах свежей краски и следы побелки на бетоне. Затем, когда Семен заканчивал пятый класс, купили трехкомнатную квартиру. Пол в ней был устелен паркетом, а за окном росли яблони.

   Так и переезжали из одной квартиры в другую, расширяя территорию, но  собственный мир был неизменен, оставаясь таким же, как и в тех двенадцати квадратных метрах, заполненных любовью и теплом. Затем оба вышли на пенсию, но продолжали работать на фабрике, помогая единственному сыну, который решил заниматься предпринимательской деятельностью. Родители помогли Семену внести первоначальный взнос по кредиту. Так появилась небольшая фирма по продаже чистящих средств.

- Помнишь, как светились глаза Сёмы, когда он открыл свое дело?

- Помню. Словно мальчишка, он бегал по коридору, визжа от восторга, - засмеялся Виктор Сергеевич в ответ.

- Мой мальчик. С тем же восторгом он бегал по этому коридору, туда-сюда, когда мы только заехали в эту квартиру, ты помнишь? Она казалась ему огромной. Еще бы, целых сто квадратных метров! Огромная кухня и целых четыре комнаты! Сколько ему тогда было? Четырнадцать?

- Тринадцать, - прошептал Виктор Сергеевич.

   В один зимний вечер Семен познакомил родителей с Лидой - вскоре они поженились. Варвара Григорьевна уговорила молодоженов жить вместе, пока те не смогут приобрести для себя отдельную квартиру. Женщина умело соблюдала баланс между двумя семьями. Не было ни ссор, ни обид, ни недопонимания. Все рухнуло, когда ее не стало. В доме вдруг стало холодно и неуютно.

- У каждого есть свой дом, - произнес Виктор Сергеевич, всматриваясь в свое отражение в столовой ложке из серебра.

- Ты ведь присматриваешь за ним?

- Конечно. Я дал тебе слово. По пятницам собираю мусор в нашем дворе. Знаешь, Сёма даже не узнает меня. В прошлую пятницу его машина стояла прямо напротив мусорного бака. Купил себе новую, блестящую, красивую. Кстати я нашел замечательные ботинки, как тебе? – Виктор Сергеевич с гордостью принялся вертеть потертым носком ботинка.

- Не отвлекайся!

- О чем я говорил? Ах, да! Сёма вышел из подъезда, подошел к машине и вдруг посмотрел на меня, но не узнал.

- Да разве можно в тебе признать хоть кого-то? Посмотри на себя! А эта куртка! Ты помнишь, мы купили ее в том дорогом магазине?

- Могу ли я забыть? – засмеялся Виктор Сергеевич. – Ты так и не разрешила выбрать мне черную, облачив в этот травяной цвет!

- Цвет свежей травы. Приятный цвет. Не то что сейчас! Что это за болотный оттенок!

- Не ворчи, моя королева! Не важно вовсе, какого цвета эта куртка, пока она все еще пахнет тобой, - Виктор Сергеевич провел рукой по своему плечу, нежно, словно гладя кого-то по голове.

   Варвара Григорьевна клала свою голову на крепкое плечо супруга, прижавшись. Виктор Сергеевич проводил рукой по ее волосам, закрывая глаза. Так они могли часами сидеть на скамейке в парке, что находится неподалеку от дома. У них была "своя" скамья, на которой они сидели и в тот день, когда узнали страшный диагноз Варвары Григорьевны.

   Виктор Сергеевич иногда приходит в парк, даже проходит мимо скамьи, но так и не решается присесть. Без Варвары Григрьевны эта скамья не имеет значения и ничем не отличается от остальных скамеек, которых в парке предостаточно. Прохожие сторонятся старого деда в грязной куртке, что бредёт по аллее, опустив голову. Зато Игорь, который занимается доставкой еды в ресторане, каждый день привозит ему горячий суп.

- Ты так и не рассказал, что случилось в тот вечер.

- Я же говорил, нам просто стало тесно вместе, - вздохнул Виктор Сергеевич. – Ну сколько можно говорить об этом.

- Ты просто не хочешь меня расстраивать, я же знаю. Он выгнал тебя из дома, так ведь?

- Ну что ты! Я сам ушел. Слишком тесно было.

- Он хотел отправить тебя в дом престарелых!

- Частный пансионат для пожилых людей, - уточнил Виктор Сергеевич, подняв указательный палец. - Он просто предложил мне проводить время с ровесниками.

- И ты выбрал эту будку!

- Это не будка, милая, это целая половина ларька, - улыбнулся Виктор Сергеевич. Наша целая половина! Она, конечно, меньше тех двенадцати метров, но ведь это совсем не важно.

- Ну зачем ты противился, когда я просила тебя не тратить все наши сбережения на это бесполезное лечение! Оно все равно мне не помогло! Мы ведь хотели помочь Семену с квартирой! Разве они с Лидой не хотели иметь собственный дом?

- Теперь он у них есть, не переживай! – произнес Виктор Сергеевич, потирая переносицу. – У каждого есть свой дом.

- Дед, опять болтаешь сам с собой! – крикнул Димка, прервав беседу Виктора Сергеевича с Варварой Григорьевной.

   Димка – это уличный мальчишка, который часто попрошайничает неподалеку от развалившегося ларька. Того самого, в котором живет Виктор Сергеевич. Старого деда знают на этой улице, и никто его не гонит.

- И тебе доброго дня, парень! – махнул рукой Виктор Сергеевич.

- Заморозки идут, - продолжал Димка. – Опять к теплотрассе перебираться будешь?

- Еще немного подожду, - ответил Виктор Сергеевич, потирая ладони.

- Тогда до весны, Дед! Меня перевели в другой район! Так что не увидимся! Потом поменяют, может!

- Ну, тогда и увидимся, парень!

   Виктор Сергеевич решил дождаться пятницы, прежде чем покинуть ларёк и перебраться к теплотрассе возле железнодорожного вокзала, где он пробудет до апреля. Затем он вернется домой, где его всегда ждет Варвара Григорьевна.

- Только бы ларёк не снесли, - пробурчал Виктор Сергеевич. – А то место видное, много желающих. 

Ссылка на озвученный вариант:

https://www.youtube.com/watch?v=r40MMxGwEaA