Было дело, когда Мон-Мон еще в юности практиканткой-пираткой плавала по морям, ее за какую-то небольшую провинность спустили за борт, и ей пришлось, проплавав три дня, высадиться на пустом необитаемом островке с одной чахлой пальмой, где висело три мелких кокоса.

Сначала она призывала на помощь, вешая на пальму попеременно шесть своих ярких юбок, но никакая помощь являться к ней не желала. Кокосы подошли к концу. Пришлось тогда Старой Тортилле пустить в ход тяжелую артиллерию и повесить как флаг свои лучшие кружевные панталончики. Тут же корабль, готовый взять на борт девицу в беде, вырос как из-под воды, и матросы-избавители хлынули на островок, словно крысы, спеша на помощь.

- Я первый! – взревел рослый чернобородый боцман, расталкивая команду бревноподобными ручищами.

Но только он предстал перед спасуемой, как глаза его скосились к наставленному ему в лоб солидно выглядящему стволу, который Мон-Мон достала из-под юбки.

- Мадам, я ничего такого не имел в виду, - отмахивался он, отступая.

Вскоре Мон-Мон пила чай в выделенной ей каюте, которую вся команда, за исключением капитана, осторожно обходила за километр. Капитан был торговцем, поэтому он не боялся ни строптивых девиц, ни островных дикарей, к которым направлялся в данный момент с грузом товара.

- Наш курс лежит на Праздничные Острова, - информировал он принятую пассажирку.

- Никогда не слышала о таких.

- Это недавно открытый архипелаг, но с аборигенами уже хорошо развиваются торговые отношения. Известно, что на южных островах каждый день словно праздник, а праздники надо организовывать, поэтому мы поставляем им, кроме обычных бус, хлопушки, гирлянды, фейерверки и прочее, что им нужно. А взамен вывозим местные пряности.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что капитан шел на эти острова в первый раз, но поскольку он был убежден в стопроцентном успехе, то все свои деньги спустил на праздничные товары, закатанные в бочки, которыми был забит весь трюм.

Долго ли, коротко ли, прибыли они на острова, и стали выкатывать товар.

Спустя час капитан явился в каюту к Мон-Мон в полном отчаянии и упал на койку:

- Я разорен!

Выяснилось, что торговля пошла не так, как предполагалось. Разложили матросы перед аборигенами свой товар, а те нос воротят:

- Бусы? Мы теперь сами такие делаем!

Умные они оказались, освоили и керамику, и как делать стекло.

- Хлопушки? А у нас своих навалом!

И вправду, что там делать? Дикари теперь сами торговать этим добром могут.

- Гирлянды? Не смешите!

- Фейерверки? Да наш шаман уже давно почетный член-корреспондент Объединенного Пиротехнического Общества Всех Королевств!

В подтверждение этим словам в джунглях загрохотало, попугаи повылетали разноцветной стаей, а вдогонку им неслись искряные вертушки, весело щелкая птиц по хвостам.

Ничем этих дикарей не взять.

- Сожрали меня, каннибалы! – всхлипывал капитан. – Съели с бородой и каблуками. Слопали и переварили. Превратили в…

Он остановился, сообразив, что находится все же в присутствии дамы.

- Неужели, им совсем ничего не нужно? – сочувственно спросила Мон-Мон.

- Как не нужно? Нужно. А вот что – не пойму.

- А все-таки?

- Да требуют, прямо чуть не умоляют… хотят какой-то «Тум-Тум».

- Что?

- Тум-Тум, - повторил капитан, внезапно перестав лить слезы, и слишком внимательно оглядывая фигуру своей пассажирки.

- Что такое Тум-Тум?

- Не знаю. Но что-нибудь неприличное.

И Старой Тортилле стало ясно, что если капитан прав, то одним стволом тут уже не отделаешься. Нужно два.

- Наверное вам придется вернуться домой и узнать у тех, кто торговал с туземцами, что такое Тум-Тум.

- Мадемуазель, что вы говорите? Разве кто-нибудь из конкурентов мне правду скажет? Нет, придется действовать по обстоятельствам. Не могли бы вы…

- Нет!

- Тихо, тихо, не стреляйте! Я не о том говорю! Не могли бы вы помочь мне с бумажной работой? Ведь представляете, сколько товара теперь придется переучитывать?

- Ох, ладно, - вздохнула Мон-Мон, опуская свою портативную пушку. Лучше, решила она, отделаться малой кровью. – Несите бумаги.

Зря она это сказала, потому что каюты еле хватило, чтобы вместить ту тонну документации, которую пришлось ей заполнить, прошить, подшить и отправить обратно капитану.

К вечеру ей добавилась еще одна проблема: весь пол был покрыт мелкими кружочками, выбитыми из бумаг дыроколом. Чистоплотная Мон-Мон смела их в угол и отправила за иллюминатор.

Спустя минуту с дикарского берега донесся радостный крик:

- Тум-Тум!!!

Раздался ужасный плеск и судно закачалось на волнах, когда целое племя стало нырять в море, пытаясь выловить эти бумажные кружочки, плавающие на воде. И тогда до Мон-Мон достучалось. Она кинулась к капитану:

- Тум-Тум – это же конфетти! Аборигены могут сделать все, что видели, потому что устройство сложных вещей, если их правильно изучить, легко понять. Но вот как делаются конфетти, они ни за что бы не догадались, потому что не видели инструмента, который нужен для их получения!

С этими словами, она высоко подняла над головой дырокол.

Всю ночь матросы, собрав все цветные картонки на корабле, оберточную бумагу и тому подобный материал, выбивали для дикарей конфетти.

Закончив торговлю и получив все, что надо, спасенный от разорения капитан увел свой корабль от Праздничных Островов, решив, однако, больше к ним не возвращаться. Кто знает, далек ли час, когда дикари догадаются, как получают эти необходимые им разноцветные кружочки?

Старой Тортилле за работу и смекалку была предложена доля прибыли, но поскольку это было не по-пиратски – получать деньги не грабежом, она попросила вместо золота весь непроданный товар, стоявший в трюме. И с тех пор утвердилась во мнении, что аборигены мудры и правы: бусы, гирлянды и настроение праздника дороже любого золота!