Будто на смертельном параде, сияющие холодным алмазным ароматом звёзды выстроились в шеренгу Млечного Пути. Пылевые облака, закрученные в вальсе смерча кольцом вокруг эллипса квазара, были похожи на дым, что стелится по полю брани.

Миллиарды тяжёлых, лёгких, бронепалубных крейсеров, линейных линкоров, сторожевых эсминцев, эскортных фрегатов и мобильных истребителей с ионными двигателями на плазменной тяге, с водородными ускорителями, с термоядерными реакторами, черпающими энергию из чёрной дыры созвездия Стрельца по нуль-каналу,  во всех четырёх измерениях зависли между  Альфой Центавра и Тау Кита. Две армии, нацеленные друг на друга не в желании примириться, о нет, напротив, о, наоборот, вовсе не для мира, ни в какой мере, ничуть, они не были намерены разойтись, совсем, абсолютно нет! Война. Космическая война! Разрушительная, беспощадная! Две огромных межзвёздных армии готовились схлестнуться бушующими потоками плазмы, антиматерии, нуль-аннигиляторов, коллапсирующих телепортаторов и нано-ботов, чьи подпространственные карманы наполнены сильнодействующим ядом. Война не на жизнь – но на смерть! Бою сему суждено вынести решение, какой из двух Галактических Империй жить – армии Стрельца против армии Андромеды. Будет сделан выбор, какая из двух галактик выживет, а какая будет уничтожена во имя мира, ибо двоим им нет места в этой жестокой вселенной!

Звёздный адмирал вышел на звёздную палубу звёздного крейсера, бросив на армии ледяной взгляд, и возвышенно изрёк:

- Кошмар, нах, чё за фифня, щука, мнять! Кассиопею просрали! Империя в жопе! Катись оно конём, писец морской свинкой, щука нах, абзац полный, мою маму в гладильную доску не той стороной!

Тяжёлая рука его опустилась на сенсорный экран с разрешением пять миллионов на семь миллионов пикселей, и хладнокровный приказ разлетелся по всем флотилиям излучением тахионов, скорость которых составляет восемнадцать скоростей света!

И грянул бой!

И бросились друг на друга все сто шестнадцать миллиардов боевых единиц, и засветились лазерные лучи ослепительным светом в ледяном вакууме, и полетели водопады плазмы, взрывающие крейсеры одним ударом! И разразился фейерверк смерти! О, боги! Разразился! Разразился, будто гром ливня в жаркой пустыне, превратив несколько кубических световых лет в новую туманность, содрогающуюся от боли и сотрясаемую бешенным грохотом!

Из каюты изящно выпорхнула принцесса в фиолетовой мантии, усыпанной рубинами, с красивой причёской в форме вкуснейшего рогалика, и молвила своим прекрасным голосом, которым поют разве что газели, что обитают на планете Ухахара, вечных дождей и речных дельт:

- Шо за г-но, с-ка её налево в крапиву ёжиком, мать мою королеву в корону туманностью, в ухо тебя кочерыжкой, нагнуть тебя телефонным столбом в пень эсминцем, адмирал ср-ный, мнядь! Какое падло меня разбудило?! Какое падло, я тебя спрашиваю, вонючий ты свин, в сингулярность тебя шестигранником-пятёркой?!

Шум битвы и правда был невыносим для чуткого благородного слуха. Гулкие басы распространялись сквозь вакуум и даже через толстые звуконепроницаемые перекрытия, словно адский рокот гигантского Hi-Fi сабвуфера с динамиком радиусом в световой год, отношением сигнал шум 1002 к 1 децибелу, 3000 ватт, 16 Ом сопротивление, и шум этот мог быть записан лишь во FLAC формат с частотой 96 килогерц, 24 бита, ибо CD-формат не смог бы передать всей его фатальной мощи, отдающей терпким ароматом ультрафиолета.

- Тихо, нах, торговка ты, блин, базарная, захлопни ты пасть, кочерга, выносить твою туманность в весеннюю прохладу под цветение сакуры! – адмирал разозлился не на шутку и ткнул в кнопку ещё три раза. Новые взрывы осветили целую галактику, и даже чёрная дыра заблестела. Взорвалась тысяча сверхновых, один из звёздных рукавов завязался узлом, а принцесса воскликнула, в глазах её темнела самая глубокая грусть, будто Утютюнская впадина на планете Утютю:

- Будь проклята эта война! О, будь проклята, о, эта, о, война! Будь она, щука её нах в звезду, маринована в тефтели, я так хорошо спала, я видела принца, какое прекрасное у него было тело, какое наслаждение он доставлял мне, когда вынимал из моих прекрасных волос моих прекрасных клещей, а эта проклятая, о, война, меня, блин, разбудила, тваааарь! Разбудила меня, твааарь! Мешать тебя в бочке сковородой, толстый ты кусок межпланетного мусора! Аааа, утварь крашенная! Чтоб твой звездолёт порвался на Имперский флаг!

И он порвался. Сказке конец.