Барная стойка во «Франкенштейне» настолько длинная, что сидящие на ее правом конце, если хотят пообщаться с какого-то бодуна с теми, кто устроился на левом, вынуждены использовать видеофон. Чем как раз занимался в гордом купеческом одиночестве известный торгаш Зеленый Спрут, вздумавший поболтать с Черноусным Шарагой – Третьим Адмиралом Северо-Южного крыла Первого Пиратского флота. Именно сейчас адмирал вышел из бара по важному делу, а Зеленый Спрут не решился выключить видеофон, дабы славный пират не забыл о том виртуальном своем собутыльнике, который весь вечер толкал ему по сходной цене фирменную настойку, эвакуированную из подвалов трактира, захваченного антиимперскими ополченцами планеты Йо-Хо… Вам не скучно от этой политики? Слушайте дальше.
В ожидании, когда возвратится клиент, Зеленый Спрут не отводил от экрана свои десять пар ухоглаз, и облизывался всеми пятьюдесятью пальцеязыками. Последние он прикусил, обнаружив, что видеофон транслирует интересную сцену.
По ползовой дорожке для плазмослизней уверенно шагало, приподнимая пышные юбки, гуманоидное существо предположительно женского пола. Добравшись до левого края стойки, существо аккуратно село на краешек, закинуло ногу на ногу, открывая для обозрения продольно-полосатые чулки, не зная, видимо, что для жуковоидных дуббельпьянцев, как те, которые разместились за колонной, данный окрас был неприкрытым призывом к спариванию. К счастью, дуббельпьянцы пока что не видели новоприбывшую. Зато увидел известный лихач Голограмм. Тем и известный, что выпивал свои сто грамм для опохмелки в голом виде. О, можно много было бы рассказать про этого персонажа еще разного! И как его проверяли однажды на алкоголь на космической трассе, и что он сказал журналисту, бравшему у него интервью, и имевшего неосторожность задать вопрос: почему Голограмм расшиб на спор тысячу носов уважаемого кадатского посла Ш.-Ниггурата, если, вроде бы, собирался обломать рога… Но речь здесь идет не о том, как был искушен в дипломатии завсегдатай «Франкенштейна», а о том, что произошло, когда он встал во весь рост перед дамой, проигнорировавшей табурет.
- Вы хто такая? – прохрипел Голограмм, упирая кулаки в бедра. Пока, к счастью, в собственные, а не в бедра изминаемого противника.
- Как вы посмели так разговаривать с дамой! – задрала нос (ибо Голограмм упирался башкой в потолок) нежданная посетительница.
- Я ее знаю? – повернулся великан к окружающим, вычертив в потолке лунку макушкой. – Я ее не знаю, - подтвердил он их мнение.
- Меня зовут Мон-Мон, если вам это так интересно.
- Как-как?
- Мон-Мон.
- Ха! А я – Каперс-Шницель-Омар Кус-Кус Ойстер Первый!
- А я – тетушка Мон-Мон Старая Тортилла, Похитительница Кораблей, Гроза Морей, Добытчица Кладов, славная родственница целой семьи пиратов во главе с известным на все океаны капитаном Грегом!
- А я – Великий Могучий Сотрясатель Космических Пространств, Покоритель Галактик и Обложитель Словом и Данью, Нападающий в Игре «Футбол Астероидами», самый главный участник всех ссор, драк и потасовок в каждом из уголков Вселенной! Да чтоб ты знала, я настолько востребован, что был сто раз клонирован, лишь бы везде успеть! А ты?
- А я тебя зонтиком тресну! – рассердилась Мон-Мон, доставая из-под юбки указанный предмет.
- А я тебя бластером испепелю!!! – заревел Голограмм, хватаясь за названное оружие.
Но Мон-Мон проворно воткнула острый шпиль Указанного Предмета в дуло Названного Оружия. Содрогнувшись, бластер издал неприличный звук и закашлялся вонючим дымом. Окружающие разбежались, расползлись и раскатились колобками, освободив для этих двоих весь Левый Край Стойки.
- Ну ты здорова! – повертел головой Голограмм, окончательно просверлив потолок, и счел нужным вернуться на свое место. – Никто еще моему верному боевому товарищу гоможей не устраивал. Что ж ты его так обесчестила-то? Предупреждать надо было…
- Полез в ссору – получай-ко на закусь! Ну ладно, урок посчитаем оконченным, перейдем к делу. Что здесь распивают? Только не надо фронтлаймов, его вам снаружи вывесили на рекламе, а я разрекламированного не пью. И минералки не надо, рому мне закажи!
- Рома!!! – заорал Голограмм в зал, и уточнил: - А как тебе его заказать? Как мальчика, или как труп?
- Вот мужланы! Не надо мне Рому… если нет рома, то элю подай!
- Ох, не знал, я что ты из таких… - осклабился Голограмм. – А может, все-таки, в натуралках походишь?
- О чем ты говоришь, я тебя не понимаю! Натуралка – это минералка? А, ладно! Я сюда не выпивать заглянула, а дорогу спросить.
- Куда дорогу-то?
- Домой, конечно, на Землю. Не знаю я ваших местных обычаев, а там на Земле в Карибском море меня родня… дожидается…
Изящно взмахнув кружевным платочком, Мон-Мон всхлюпнула носом и вытерла шесть соленых капелек, аккуратно отмеренных ее слезными железами.
Тут находчивый Голограмм подозвал Фобоса и уговорил тетушку Мон-Мон рассказать ему историю о том, как она заблудилась в Космосе.

Рассказ Мон-Мон.

…Забрели мы с моей помощницей в пещеру, где нам предложили поискать компас Колумба. Очень запутанная пещера, и запутанная история с этим компасом, скажу я вам, оттого нам любой предмет, проливающий на нее свет, был бы кстати, а из таких предметов у нас только свечка была. Наконец, мы увидели на стене пещеры загадочные письмена. Помощница взяла мою свечку, стала те иероглифы расшифровывать, а я от скуки смотрела в тоннель – и почудился мне в его конце свет. Пошла я на тот… этот… свет, короче, чтобы посмотреть, какой осветительный прибор так ярко работает. Светилась, как выяснилось, золотистая пыль, стоявшая стеной в воздухе. Не успела я и два шага пройти, как эта пыль пронеслась мимо меня и оказалась за спиной. Вместо пещеры был теперь огроменный зал, круглый, как колодец. Уходил этот колодец высоко-высоко, только кусочек неба зиял, словно солнечный блик на линзе подзорной трубы. А прямо передо мной стояла, переливаясь красками, круглая шлюпка, такая вот!
(Тетушка указала на летающую тарелку, изображенную на кране с пенополипивом).
Вокруг этой шлюпки, «тарелки» по-ихнему, суетились зеленые муравьишки на длинных ножках. Прыгали, трещали, словно кузнечики, шевелили антеннками. Тут они меня углядели и кинулись за подмогой. Очень им нужно было, чтобы кто-то им трос обрубил. Оказывается, они из космоса в этот колодец упали и все равно, что на корабле затонули: не могут взлететь. Вся энергия в баках кончилась, приходится использовать аварийную запускную систему. А эта самая система у них была навроде коробочки с чертиком: из-под днища тарелки пружина высовывается, упирается в землю, напрягается, а веревка, через нее пропущенная, не дает пружине распрямиться. Кто-то эту веревку накручивает на катушку, а потом обрубает, вот тут-то тарелка подпрыгивает вверх. Ну а дальше, как они мне настрекотали, от трения о воздух вокруг тарелки, в баках сразу начнет накапливаться энергия, и там хоть в атмосферу, хоть в стратосферу, хоть на звезду Фомальгаут лети.
Что ж, моряк моряку помогать должен, и неважно, что один из них прилетел из космоса, а другой заблудился на суше. Встала я с топором над их тросом, муравьишки его натянули, пружину напрягли, погрузились в свою тарелку и через стекло мне ручками машут. Я размахнулась, рубанула по тросу изо всех сил, сразу ветер вокруг поднялся. Тарелка подпрыгнула, повисела в воздухе и взлетать начала. А я чувствую, что мне что-то юбку приподнимает. Это, оказывается, их трос концом за меня зацепился. Ну я этот трос в одну руку взяла, другой начала отковыривать от своих юбок, и тут меня ка-ак дернет вверх! Конец же к тарелке привязан был. А корабль космический уже скорость набирать начал.
Ничего мне не оставалось, как схватиться за трос обеими руками, да еще ногами обвить впридачу, и полетели мы прочь из колодца. Уже смотрю: вынеслись наружу, и вся география подо мной в четком виде: Карибское море, Атлантический океан, Эспаньола, короче, места, под которыми я весь день по пещере блуждала, - как на ладони!
Вылетели мы в космос. Дышать там, знаете ли, совсем нечем, если на тросе висишь, а не в кабине находишься, но я не глупая, не наивная маргаритка, у меня всегда кислород в таблетках при себе есть. А вот что неприятно в космосе – это торчать на солнышке: с одной стороны оно печет, с другой же холод арктический. Так и загар неровный получить можно!
И главное – не докричаться до этих похитителей женщин! Заметили они меня только когда высадились в космопорту на астероиде Пук. Рассыпались в извинениях, ручонками поразводили и ускакали.
Пришлось мне по всему порту реверансничать да расспрашивать, кто, мол, до Земли возьмется подкинуть. Никто о такой планете не слышал, а предлагали маршруты до разных местечек – харчевни на мосту между звездами Пояса Ориона, паба «Космические часы» у Проксимы Центавра, кафе в Далекой-Далекой Галактике… Чуть было не заманили в бордель у звезды Юпитер, соврав, что это спутник Юпитера в Солнечной системе, а один шутник проводил к ущелью и предложил прыгнуть с раскрытым зонтиком – сразу, сказал, попадешь на землю с небес. В конце концов, мне ваш бар понравился по названию, вот, явилась сюда и спрашиваю: есть здесь кто-нибудь, кто вернет меня на Землю?

- Что за вопрос, тетушка? – фыркнул Голограмм, дослушав историю. – Вернем в лучшем виде! Но не раньше, чем вы перепробуете все виды напитков нашего бара! И не вздумайте нос отворачивать!
Пришлось Мон-Мон заняться дегустацией, а заодно слушать байки, которые посетители бара травили целый вечер.
Ну а Зеленый Спрут на другом конце стойки, сделав видеозапись, довольно пошмыгивал своим носозубом, прикидывая, почем продать ее Адмиралу, который пропустил полвечера, осуществляя свои важные дела.