1.

На столе лежит то ли толстый журнал, то ли тонкая книга в мягкой обложке. На темно-красном фоне интригующе крупными белыми буквами с зеленой окантовкой стоит заглавие: «САГА». Читатель проходит мимо нее, заложив руки за спину, словно книга – это журнал «Новый мир» со времен строительства светлого будущего. Но в типографии, напечатавшей «САГУ», нашлось чуть больше красок, чем бутыль фиолетовых чернил, и поэтому, походив туда-сюда с индифферентным видом, читатель понимает, что больше не может сдерживать любопытство. Воровато оглянувшись (не видит ли кто?) он встает у стола и, делая вид, что он не он, а кто-то другой, переворачивает лист обложки.

Перед его глазами замелькали картинки. Оказалось, что «САГА» – комикс. Нет, не совсем так: Сага – это супергерой из комикса. Презрительно хмыкнув, читатель листает страницы.

Сага не Человек-Паук и не Супермен, поэтому синий цвет презирает. Красный тоже. Вместо светофорного костюма он носит что-то невнятно-болотное с проблесками лилово-белого и стыдливо кутается в серый плащ. На голове у него шлем с рогами. Автор комикса тоже, как и читатель, долго ломал голову над вопросом, откуда взялся этот аксессуар. Наверное, Саге надели его в скандинавских фьордах, где, как известно, до сих пор живут викинги.

Итак, напялив шлем с рогами, Сага стал викингом в трико цвета тины и супергеройском сером плаще, и телепортнулся от такого позора на малую родину, в город Нью-Йорк. Там ему сразу доходчиво объяснили, что без сверхспособностей делать карьеру на супергеройском поприще нечего.

Одна способность у Саги была. Ее хватило бы даже с верхом: стоило ему съесть Гриб Берсерка, и он начинал буянить…

– Гриб Берсерка… Гриб Берсерка… – задумался читатель, бывший заядлым грибником. Ничего кроме мухомора в голову не приходило.

Но мухоморы, которые нарисовал художник в комиксе, оказались ярко-зелеными. Благодаря этому редкому сорту, Сага приходит в такую жестокую ярость, что любые преступники в радиусе километра предпочитают бежать прямиком в полицейское управление, чтобы сдаться. В других местах Сага их без труда достанет.

Чтобы растить Гриб Берсерка, необходимо иметь убежище, а чтобы убежище было не в стоках канализации, следовало изобрести себе суперлегенду. Иными словами – стать простым жителем мегаполиса, устроиться на работу, снять квартиру и к ней – подвал для грибов. Подвал можно без электричества – Гриб Берсерка фосфоресцирует так, что, в принципе, светом можно не пользоваться и в квартире: достаточно закатать урожай в трехлитровые банки и расставить на полках в комнатах.

…В одной комнате. Как демократичный супергерой, Сага гордо отказался от предложенного особняка с башнями и привидениями.

– Впрочем, – сказал он позднее, – Возможно, я передумаю и снизойду до мещанской пошлости с роскошью… когда деньги будут.

– Потому что работать надо! – назидательно говорит читатель.

– …И Сага пошел работать, – соглашается автор.

Как оказалось, найти в Нью-Йорке такую работу, чтобы тебя не заподозрили в супергеройстве, почти невозможно. Разве что продавать гамбургеры в «Макдональдсе». Но запах гамбургеров был мощным катализатором для реакции между накопленным в организме веществом, содержавшемся в волшебных грибах, и кислотно-щелочным балансом во рту у супергероя…

– Чего-чего? – выдавил из себя охреневший читатель.

Покрасневший то ли от гнева, то ли от смущения, герой понюхал гамбургер и дыхнул на автора. Тот рухнул в обморок как подкошенный.

– Раз автор в ауте, то рассказывай ты! – велел Саге читатель.

Пришлось рассказывать супергерою.

2.

– В моей карьере было немало приключений, – начал он, между делом протирая пыль в комнате. – Среди них также есть одно-два, когда я стоял на краю гибели. Но ни одно дело так не задело меня за живое, как то, которое началось с появлением Барабулек.

Был скучный дождливый день, и он радовал меня только тем, что я знал: вода опять затопит подвал, и урожай Грибов Берсерка обещает быть приличным. Однако тосковать в офисе…

– Кем? – перебил любопытный читатель.

– Менеджером. Э-э… по влажной уборке.

Профессиональным жестом Сага смел пыль с банок на полках.

– И вот, – продолжал он, – я ходил со своей уборочной машиной – взад-вперед, взад-вперед по коридору, и вдруг за одной из дверей слышу звон разбитого стекла.

«Стакан граненый, 200 гр, одна штука», – определил я по звуку. Взяв тряпку и веник с совком, я пошел исполнять свой долг перед американским отечеством. Выметать осколки, то бишь. За ловлю преступников меня никогда не награждают, зато здесь вполне можно было рассчитывать на градусные чаевые.

И вот я открыл дверь… а она захлопнулась с треском. Ну, сквознячище! – думаю. Братцы, вы знаете, что такое викинг? Я медведей ловил, в упряжь сажал, к лыжам привязывал и с ветерком ехал! Что мне сквозняк?

– А что, медведи так быстро бегают?

– Не знаю, на медленность не проверял, а сразу к медведю в хвост волчью стаю пристраивал. Косолапый гнал, что твой Шумахер!

Привожу мускулы в боевую готовность, и толкаю дверь снова. А она – хряп меня по носу! Не-е-ет, говорю, меня не проведешь. Наверное, надо легонечко приоткрыть. Надавил я на нее нежно, она и подалась. Идет, идет, поскрипывает-отворяется, вот уже и кабинет видно… пустой весь. Тут дверь открытая со всего маху – бум! Чуть башку не снесла, да я вовремя плечо подставил.

Что за диво дивное? Что за чудо чудное, неужто здесь электронную вундервафлю пришпилили, чтоб народ отучился двери открытыми оставлять?

Злой был я, и от этого кровушка моя грибопоенная закипела да забурлила! Жахнул я дверь со всей супергеройской силы, сорвал с петель на пол, и вошел в офис. Никого там нет, осколков не видно. Обернулся я к двери, а она уже на петлях висит. Запертая.

Когда стало ясно, что выхода нет…

Тут Сага прервал себя и достал из-под плаща «компактный» магнитофон шестидесятых годов, внушительный, как башня танка, и неподъемный, как каменный блок. «Та-да-да-та-а!» – заиграла торжественная музыка.

– …я превратился в супергероя, чтобы выбраться через окно.

– А что, так просто не мог? – подначил читатель.

– Нет, без шлема – не тема, как говорят в рекламе, – серьезно ответил Сага. – И потом, супергерой стопудово не разобьется в прыжке. А вот полотер в форменной футболке с надписью на спине: «Пыльдолой»… может.

Выбрался, значится, я на карниз, иду спокойненько, под ногами город шумит. Высота небольшая, всего сто двадцатый этаж. Прохожу мимо одного окна, вдруг – крик, женский визг, шум, гам, тарарам. Заметили меня, эх. Ну что они, супергероев в рогатых шлемах не видели?

Оборачиваюсь и понимаю, что правда не видели. И не видят. И даже не смотрят! Полная комната бабья, и все пялятся не на меня! Не на мужчину в плаще! Не на супергероя с мускулами и личной драмой, выраженной в головном уборе! Не на мужественного красавца! (Я специально в стекло посмотрелся – все при мне, вид – супер!) Нет же – уставились… на разбитую банку. Глаз не отведут.

По каким только частям тела ударов я не терпел, а удара по самолюбию снести не смог. Открыл окошко снаружи, в комнату вступил и говорю с намеком:

– Милые дамы, я супергерой. Что у вас здесь произошло?

Одна меня взглядом пощупала и сделала вид, что не впечатлилась. Ну и ладно, я тоже на офисных мышей не западаю.

– Бара… бара… – завела вторая. Эта посимпатичнее, и блондинка.

Однако… Что?! Что за намек, мадам, неужто вы изволите сравнивать меня с парнокопытным животным?!

– У нас тут эти… как их? – «мышь» бестолково заревела.

– Бара… барабульки, – выдавила ее подруга.

Ах, вот оно что. Городские, эх, городские, «барабулек» каких-то придумали.

– Не барабашки ли? – говорю.

– Нет, барабульки, – заспорила со мной третья мадам.

– А может, правда барабашки? – приняла мою сторону «мышь».

– Барабульки, и точка! – провизжала блондинка, и сразу в моих глазах перестала быть симпатичной.

Я переглянулся с «мышью» и сделал ей знак, что ничего не поделаешь: барабульки, так барабульки. Можно еще и заглавную букву добавить, получится так: барабУльки. Эй, художник, чего ты творишь? Заглавная – буква «Б»! Ну вот: Барабульки. Теперь правильно.

Кстати, «мышь», в принципе, не урод: нос, рот, глаза – все есть. Видал я девицу, про которую говорили, что у нее уши есть. К счастью, в другом комиксе видал, который не про меня.

– Ну что стряслось-то у вас кроме бараба… Барабулек?

– Стол стрясся, – всхлипнула спорщица под номером три. – Вместе с банкой соленых грибов.

– А грибы кто-то съел, – добавила блондинка.

Я осмотрел комнату в поисках кандидата на роль обжоры. Подходила третья девица. Толстая, сволочь, и глазки такие… плотоядные. Наверно, она же и Барабулек изобрела вместо порядочных барабашек!

Она заметила, что я смотрю на нее, и уставилась на меня в ответ. Я аж содрогнулся: взгляд у мадам такой, будто она после грибочков не прочь и мной закусить.

– Их что-то невидимое жевало! – заныла «мышь». – Банка разбилась, и прям на глазах кто-то: хряп, хряп…

– Чавкая при этом! – вставила блондинка, брезгливо поморщившись.

– Полная банка грибов была!

– И что, вы за этим наблюдали?

– Нет! – гордо произнесла толстуха. – Я пыталась спасти грибы, но меня укусили!

Протянув мне руку прямо под нос, она продемонстрировала боевую рану: мелкие зубки оставили на ее пальце много отчетливых следов. Видно, сначала с сарделькой спутали. Да уж, с одной версией придется расстаться, а как хорошо складывалось. Впрочем, судя по следам на пальце, зубы мышиные.

– Ага, похоже, – согласно протянула блондинка, когда я с видом умного детектива высказал предположение. – С тех пор, как появился новый уборщик, тут стало так грязно, что не только грызуны с тараканами, но и крокодилы завестись могут.

– Уборщик? – заинтересовался я в надежде на нового подозреваемого.

– Ну да, этот… как его звать? – повернулась она к «мыши».

Та озвучила имя. Берсерковский эликсир в моей крови вскипел так, что я чуть не придушил мерзкую блондинку. Меня! То есть, не меня, а моего маскировочного персонажа, конечно, но все же – назвать грязнулей!

– Ну ладно, – сказал я, собрав самообладание в кулак. – На мышей не похоже, на уборщиков тоже. Остаются…

– Ба-ра-буль-ки! – радостно проскандировала толстуха.

– Увы, да. Барабульки, чтоб им пусто было. А сейчас, дамы, расступитесь, мне надо осмотреть место таинственного происшествия.

– Что-то уж больно ты там галантный, – заметил читатель. – Ты же викинг, ты должен быть грубым, напористым, не просить девиц расступиться, а идти мимо них, раздвинув их в стороны широким жестом.

– Да уж, – согласно пробурчал Сага. – Но все претензии к автору. Вот погоди, когда он очнется, я на него дыхну еще раз, а потом – на художника. В конце концов, что за девок они мне вдвоем подсовывают, чтобы кадриться?! Одна – взглянуть не на что, другая – стерва, третья – бочка! Это по отдельности, а вместе – три дуры! Буду держать автора в нокауте, пока комикс не завершится, а то заставит спутаться с одной из них. Я даже знаю, с какой!

3.

Девицу, похожую на серую мышь, звали Джин. Она была дочка майора…

– Идиот! – простонал автор, придя в сознание. – Не майора, а мэра!

– Добавь наркозу! – велел читатель.

Сага проворно склонился над автором и дыхнул ему двойной дозой – в рот и в нос.

– Так что, Джин была дочкой майора. Помимо приятного алкогольного имени природа не одарила ее ничем примечательным, но все же, если и выбирать себе неземную любовь из трех кандидаток, то лучше такую, которую можно спасать. Ведь если злодей похитит блондинку, то я не успею до них добраться, а она уже освободится, победит похитителя и женит его на себе, так что меня встретит не мерзавец в маске, а отец семейства в пушистых тапочках. А толстую ни один суперхмырь не сдвинет с места.

Пока я осматривал банку с грибами, (точнее, банку из-под них, потому что единственный гриб, который оставался, был нарисован на бумажной наклейке), и покуда я выяснял обстоятельства дела, Джин вертелась вокруг меня как пчела вокруг медвежьего носа, вымазанного медом.

Вернувшись домой, я первым делом спустился в подвал, где Грибы Берсерка росли после дождя как… как… ну хорошо, как грибы после дождя, и весь вечер посвятил их консервированию. В зеленом полумраке легко думалось и о рецепте маринада, и о Джин, и о Барабульках. Вдруг за спиной я услышал звон, как от падения трехлитровой банки, набитой грибами. Собственно, вы уже поняли, что это упала трехлитровая банка, набитая грибами. Ее мерцающее содержимое рассыпалось по полу. Стало светло как днем. Я решил не убирать с пола, пока не закончу с заготовкой всей партии своего стимулятора – уж очень редко бывает здесь по вечерам так светло.

Но только я об этом подумал, как свет стал стремительно гаснуть. О ужас! Маринованные Грибы Берсерка исчезали один за другим! Что-то невидимое с громким чавканьем хавало их, лопало их, жрало их, уплетало за обе щеки, и вскоре с аппетитом схомячило все, что на полу. Не успел я шевельнуться, как невидимка, довольно рыгнув, забрался на стол и принялся за мой урожай.

Снова звон. Пока одно невидимое создание уплетало свеженькие грибочки, другое (а судя по звукам и не одно) хозяйничало вокруг полок, скидывая банки одну за другой и уничтожая добычу, как пылесос.

Становилось темнее, темнее, темнее… Наконец, свет погас. И оказавшись в полной темноте, я понял, что должно произойти дальше. От этого понимания волосы встали дыбом так, что мой шлем с них свалился.

Гриб Берсерка стимулирует каждого, кто его съест!..

– Что ты сказал?! – угрожающе прошипел читатель, уязвленный в своих лучших чувствах. – Значит, ты не уникален?! Выходит, ты приберегал себе разработку, которой могла воспользоваться полиция, чтобы ловить преступников в тысячу раз эффективнее, чем ты один?!

Сага беспомощно оглянулся на автора, но убедился, что поддержки ожидать не приходится, и изобретать что-то в оправдание надо самому.

– Я – уникален! – заявил он с достоинством профессионала. – Гриб Берсерка дает большую силу, реакцию, ловкость и изворотливость, но от него у любого, кто его неосторожно попробовал, срывает башню вместе с крышей! И только мы, викинги, умеем худо-бедно сохранять разум под его действием.

Но про Барабулек я в тот момент узнал точно, что викингами они не были. И поэтому, не прошло и минуты по окончании пиршества, как торжествующий, монструозный рев сотряс мебель в комнате и выбил стекла. Что-то затопало в темноте, зарезвилось, запрыгало как сто козлят, заржало, захрапело как табун жеребцов, и неожиданно в комнату хлынул свет, словно включился прожектор.

Проморгавшись, я понял, что это светит уличный фонарь в появившуюся в стене дырку. Вот так! Какой архитектор проектировал халабудину, где я живу? Почему окно моей комнаты упирается в стену соседнего дома, вместо того, чтобы быть на той стороне, где светло?

Задаваясь этими философскими риторическими вопросами, я осмотрел края дыры и заключил по ее форме, что невидимые Барабульки похожи на мелких лошадок, или скорее, на рой Маленьких Пони – это был целый табун жеребят размером не больше крысы! Держась за края, я высунулся из дырки и посмотрел вниз на мостовую.

На мостовой, задрав голову, стояла Джин.

– Привет, – встретила она меня широкой улыбкой.

Я криво улыбнулся в ответ, и стал оглядывать улицу. Ни следа.

– А что это вы тут делаете? – не отставала она.

– Барабулек ищу.

– Ва-а-ау! – воскликнула дочь майора. – А знаете что? Они грибы любят! Очень-очень, мы сегодня такое в офисе видели.

Тут до меня дошло, что она меня не узнает. Ну точно, я же без шлема!

– Ах, грибы они любят? – я хлопнул себя рукой по лбу, но забыл, что нависаю над улицей, и полетел со второго этажа к ногам Джин. Открыв глаза, я увидел свой серый плащ, болтающийся из дыры, как застиранная простыня, а потом простыню закрыла голова офисной мыши.

– Вам не больно? – поинтересовалась она заботливо.

Ну разумеется, не больно, чего там, второй этаж – это не сто двадцатый.

– Ваш костюмчик порвался, – затрещала она, увидев, что я в самом деле олл райт. – На рукаве. Надо зашить. Давайте я зашью? Вы тоже любите спортивные костюмы? Я их обожаю. Дома всегда ношу. И тоже зеленые. Или тренировочные штаны, это всегда в моде, потому что практично!

И т.д., и т.п. Под звуковое сопровождение я походил по улице, поискал несуществующие следы копыт под стеной дома и под окном, и в конце концов, с огромным трудом избавился от Джин, договорившись встретиться с ней в офисе на работе.

Наутро среди счетов за квартиру, подвал, газ, воду и электричество я обнаружил странный желто-зеленый конверт. Прикрытый тенью, он начинал светиться знакомым светом.

«Дорогой друг! – говорилось в письме. – Мы очень тебе благодарны за гостеприимство и доброту, с которой ты поделился с нами своими замечательными светящимися грибочками. Мы искали их по всему свету, от Европы до Африки, от Австралии до Южной Америки, но только здесь, в Нью-Йорке, наконец вышли на след, ведущий к столь необходимому для нас лакомству. Теперь, благодаря их свечению, мы снова можем стать видимыми и установить контакт с людьми, ну, скажем, для того, чтобы уговорить их написать тебе это письмо. Только здесь люди какие-то странные, чешут глаза, щиплют себя за руки, отмахиваются от нас со словами: «Брысь, глюк!» Мы не знаем все ритуалы вашей страны, поэтому отбываем обратно в Европу.

Благодарим за неоценимую помощь,

Племя Последних Единорогов».

Тогда я понял все: куда пропал бешеный зверь-чародей единорог на исходе Средневековья в Европе, кто не пускал меня в пустой офис, хлопая дверью по носу, кто поедал грибы, как голодный лось, и кто выследил меня до квартиры по запаху моих домашних заготовок! Я понял все, нашел ответы на все вопросы… И сплюнул от злости.

Единороги довольны, а у меня дома разорение и запустение, коту под хвост урожай грибов, выговор на работе за самовольную отлучку, и ко всему прочему я вынужден идти на свидание с Джин.

Тем же вечером, с викинговским фатализмом, я пригласил ее в ресторан. Мы сели за столик. Открыв меню, я ткнул в него пальцем наугад. Строчка с названием блюда, в которую я попал, гласила:

«Барабулька, запеченная с грибами»

С меня хватило! Изобразив, что меня тошнит, я побежал в туалет. Там я выбрался через окно на улицу, переоделся супергероем и пошел куда глаза глядят. С Джин я с тех пор не встречался, с работы уволился, и ушел жить со старой квартиры в особняк с башнями и привидениями. Все-таки, привидения лучше, чем Барабульки.

– И что, это все? Весь рассказ? – удивился читатель.

– А ты еще чего-то хотел? – невозмутимо ответил Сага, и, достав из кармана трико баллончик с краской, намалевал граффити на кирпичной стене:

«THE END».