– Примерьте это, мон амур, – с улыбкой произнес по-французски мужчина лет шестидесяти, протягивая девушке красивое вечернее платье. Он был высоким и худым как жердь. Седые волосы лишь обрамляли затылок, оголяя макушку и высокий лоб. Тонкая линия усиков повторяла изгиб губы.

– По-английски, ублюдок! – оскалившись, грязно выругалась Мияко. Она не понимала французского и заискивания старика её злили. Сейчас, когда Диана с Граймсом в тюрьме, а её Гил в бегах девушка не могла найти себе места, а этот старикашка только злил её своей обходительностью. 

– Не злитесь, мон амур, – так же с улыбкой произнес мужчина, но Мияко лишь сильнее оскалилась, стараясь как можно страшнее сделать гримасу лица, испугав этого улыбающегося старика. Ну, или хотя бы заставить его поверить в серьезность своих намерений. Хотя, учитывая, что дворецкому Мияко расцарапала лицо, а двух служанок покусала, старик должен понимать, что с ней шутки плохи. Но старик был никто иной, как Арно Лефевр, комендант местной тюрьмы. Этот строгий человек имел одну слабость – нескоты. Он просто боготворил этих существ. Он окружал их заботой, роскошью, заваливал подарками, был вежлив и учтив с ними. И все лишь ради одного. Чтобы эта божественная дева дала ему жалкому и никчемному возможность поцеловать её пальчики на ногах. Пусть она стегает его розгами, хлыстом или даже плетью, царапает своими когтями, кусает до кости своими клыками, но лишь бы он имел возможность понежить её пальчики своими губами и языком.

И вроде бы все прекрасно, живи и наслаждайся, но, по сути, жизнь в доме месье Лефевра ничем не отличалась от тюрьмы. Да, тебя кормят, одевают как куколку, но ты в заточении. А нескоты этого не любят. Поэтому, многие сбегали. Точнее, пытались это сделать, ведь дом месье Лефевра охраняется не хуже, чем тюрьма, которой он руководит. Но, увы, охрана месье Лефевра не разделяет взглядов своего начальника и редко кто из беглянок уходила живой. Для охраны это было развлечением, открыть огонь по бегущей кошке. Они давали ей возможность добежать до сада или даже до ворот, но потом открывали огонь. Так они разбавляли, как они считали, скучную службу в особняке начальника. Если ушастая девица, как они называли нескотов, бежит со всех ног из дому, значит она беглянка и по ней можно стрелять. Все, хозяин наигрался, найдет себе новую игрушку. Они вели цель в прицеле и, когда та достигала некой черты периметра, стреляли.

Часто расстрелянные тела кукол просто закапывали на заднем дворе. У месье Лефевра есть еще одна привычка: рыдать на могилах своих кукол, пока он не найдет новую. Ходит между бугорков, поросших травой и розовыми кустами, и плачет. На каждой могиле своей куклы он сажает розовый куст, в знак того, что кукла была непокорной и в тоже время безумно прекрасной.

Такие наклонности коменданта тюрьмы уже давно пустили слухи по городу и в Дахла не осталось ни одного нескота. Сюда попадали лишь заезжие, как Мияко. И если они были в сопровождении людей, их не трогали, а вот одиночки быстро оказывались в тюрьме по самым абсурдным обвинениям и уже через пару часов они были здесь, в доме месье Лефевра. Так было и с Мияко и она была здесь уже второй день. Прислуга нескотов не трогала, в отличие от охраны. Поэтому выходки Мияко смиренно терпели.

Месье Лефевр продолжал улыбаться, протягивая Мияко платье. Резким движением она выхватила его у него из рук и разорвала в клочья. Лефевр продолжал стоять и улыбаться. Да. Да! Именно такую куклу он хотел! Не покорную, надменную, страстную!

Бросив ему в лицо остатки платья, она развернулась и бросилась прочь из комнаты.

– Ну, куда же вы, мон амур?! – с улыбкой крикнул месье Лефевр, направившись за Мияко. Девушка бежала прочь, подхватив подол платья. Пока она принимала ванну в первый день, её одежду выкинули, оставив пышное платье из темной парчи украшенное кружевами, обрамляющие открытые плечи.

Шурша платьем, Мияко повернула в коридор, ведущей к главной лестнице. За ней зал и дверь во двор. Сейчас ночь и Мияко надеялась улизнуть под её покровом. Добиться хоть что-то от старика она не могла, он лишь подносил ей подарки и глупо улыбался.

– Я приказал закрыть все двери, мон амур! – с улыбкой крикнул месье Лефевр. – Вы не выберетесь из дома! Чтобы я потерял вас из-за этих остолопов часовых? Нет, мон амур, нет!

Мияко старалась не обращать внимания на веселые выкрики старика. Она их все равно не понимала, но они злили её. Первый день она терпела, надеялась, что ей помогут. Что им помогут, но никто её не понимал и только раздражал.

Коридор был темным, света торшеров со свечами не хватало, чтобы полностью разогнать тьму. К тому же, на бегу, Мияко несколько из них зацепила, и они с горохом упали на пол, погаснув. Впереди, в проходе в зал, появилась фигура со светящимся мечом в руке.

Мияко остановилась и попыталась всмотреться в  неясную фигуру.

– Гилберт? – осторожно спросила она.

– Мияко, – произнесла фигура и сделала шаг вперед. Передней стоял Гилберт. Её Гилберт.

– Гилберт! – радостно крикнула она и бросилась к нему на шею. Она не заметила, что он весь в крови, грязный. Она обнимала Гилберта, своего Гилберта.

– Мон амур, где же вы!? – весело произнес месье Лефевр, спускаясь в коридор.

Мияко оскалилась, повернувшись к нему.

– Мон амур? – удивленно спросил он, глядя на стоящего в противоположной стороне коридора Гила.

– Отойди, Мияко, – ответил Гил, поднимая клинок.

«Рекомендую применить простой прием, это сэкономит вашу энергию, хозяин» – произнес клинок.

– Хорошо, – ответил Гил и направился к старику.

– Мон амур! – крикнул он, с ужасом наблюдая как Гил заносит клинок для удара. Месье Лефевр не сопротивлялся. Он не ожидал, что его дом, его крепость вот так падет. Где же охрана? Где же прислуга? Но об этом знал только Гил.

Опустив клинок на Лефевра, он отрубил ему голову и левую руку, так как удар пришел на ключицу и клинок скользнул по груди наискосок. На мертвом лице Лефевра все застыло глупое и недоуменное выражение лица.

* * *

Но вернемся на несколько дней назад. К тому самому моменту, когда наших героев окружили у порта.

– Гилберт! – кричала Мияко. – Беги! Спасай чемодан! Не бойся за нас!

Он слышал её голос, он слышал глухой удар револьверной рукоятки по голове Мияко. Но он сбежал. Трусливо сбежал. Да, можно оправдаться тем, что он спас чемодан с документами, но сейчас Диана, Граймс и Мияко неизвестно где. Мияко. Он обещал её защищать, а сам удрал, поджав хвост.

Гилберт бежал несколько кварталов, озираясь по сторонам. Прохожие с удивление смотрели на человека, бегущего неизвестно куда с чемоданом в одной руке и живым кликом в другой.

«Хозяин, ваше эмоциональное состояние не стабильно, это отрицательно сказывается на энегрообмене, – произнес клинок своим спокойным голосом, – вам следует успокоиться».

Услышав клинок, Гил остановился посреди улицы, на проезжей части. Водитель грузовика, перед которым Гил перебегал дорогу, начал сигналить, резко затормозив. Он что-то гневно кричал Гилу, но увидев в его руке клинок, решил не ввязываться в спор, замолк и тихо объехал Гила. Гилберт провел его туманным взглядом и медленно вышел на тротуар. Увидев перед собой вывеску «Le café» он решил зайти. Как и думал Гил, это действительно было кафе.

«Ну, хоть в этом наши языки схожи» – устало подумал Гил, опускаясь в ближайшее кресло. Клинок он положил на соседнее кресло. Как только он отпустил рукоять, на него навалилась усталость, голова закружилась. Он с трудом стиснул зубы, чтобы не застонать.

– Что пожелаете? – спросила по-французски подошедшая официантка.

– Кофе, – ответил на автомате Гил. Он не понимал французского, но что еще может спросить у него улыбчивая девушка в фартуке, кроме как что он хочет заказать?

– Британец… – сморщено произнесла официантка, записывая заказ. – Что-нибудь еще?

Гил недоуменно посмотрел не неё.

– Кофе, – повторил он.

– Понятно, – кивнула она и ушла выполнять заказ. Спрашивать что-то еще не было смысла. Она уже сомневалась, что этот британец в состоянии оплатить хоть что-то. С виду не оборванец, но выглядел он странно.

Гил попытался отдохнуть. Он потратил много сил в том скоротечном бою. Закрыв глаза, он попытался задремать.

– Ваш кофе, месье! – произнесла официанта, ставя чашку перед Гилом. Парень резко открыл глаза, картинка поплыла перед ним, официантка двоилась, потом изображения завертелись по кругу. Приводя себя в чувство, Гил помотал головой.

– Спасибо, – поблагодарил он, но услышал за окном вой полицейской сирены.

– Дьявол! – выругался Гил, подскакивая на месте. Парень задел стол и опрокинул чашку с кофе.

– Эй, аккуратней! – возмутилась официантка, но увидев в руках Гила клинок, замолчала.

– Вот, – порывшись в кармане, Гил достал смятую купюру в сто шиллингов и бросил её на стол. Подхватив чемодан, он бросился прочь из кафе.

– Эй! – крикнула ему в след официантка. – А что я с шиллингами делать буду?!

Но Гил её уже не слышал, он пытался скрыться в узких переулках.

– Ну и ладно, – ответила официантка, и позвала коллегу. – Беатриса, а сто британских шиллингов, это сколько франков?

– Сто двадцать, – ответила Беатриса, заполняя журнал у стойки.

– Ого! – присвистнула официантка. – Хорошие чаевые.

Тем временем Гил смог укрыться в этом же здании на чердаке. Пробравшись через двор, где маленькая девочка в грязном платье играла с котенком, он забрался на чердак и в куче хлама смог отпустить клинок. Силы покидали его, голова кружилась, слабость наполняла ватой ноги и руки. Тяжело дыша, он закрыл глаза и уснул.

* * *

Проснулся он от зова клинка.

«Хозяин! Хозяин, проснитесь!»

– А… – тихо простонал Гил, открывая глаза. – Что случилось?

На чердаке было темно, даже через узкое окно не просачивался свет в захламленное помещение.

– Уже ночь? – спросил Гил, поднимаясь. Тело болело, ломило, но голова прояснилась.

«Да, хозяин, вы проспали более суток» – ответил клинок.

– Более суток?! – удивлено воскликнул Гил.

«Да, более суток. Я не тревожил вас, вам надо было отдохнуть, но сейчас мы находимся в небезопасном месте».

– Да, понимаю, – кивнул Гил, поднимая чемодан и клинок. – Только куда мне идти? Я даже не знаю, где Диана, Граймс и Мияко.

«Они дороги вам?» – спросил клинок.

– А ты как думаешь?! – огрызнулся Гил.

«Простите, но для меня важны только вы, так как вы питаете меня энергией».

– Ну да, мог догадаться, – ответил Гил, присаживаясь на чемодан.

«Простите за прямоту, хозяин, но я по-иному не могу».

– Ты же всего лишь клинок, оружие, какая тебе разница?

«Вы знаете, что такое голод?»– спокойно спросил клинок.

– Да, знаю, – ответил Гил.

«Тысячелетний голод, – спокойно ответил клинок, – голод, который невозможно утолить лишь потому, что я клинок, оружие».

– Не знаю, – ответил Гил. Как оказалось, он знал не все о живом оружии.

Голод. Что значит голод для клинка, который питается энергией хозяина? Как он его ощущает? Что чувствует? Как переживает? Гилу было это интересно. Но он понимал, что сейчас не время для праздных бесед. Он и так позволил себе лишнего, проспав больше суток.

– Что мне дальше делать? – задал вопрос Гил, даже не надеясь получить ответ.

«Можно попробовать их найти»

– Как только? – усмехнулся Гил. – Я не знаю французского, я не знаю города, меня все ищут.

«Если у вас есть связь с этими людьми, вы можете попытаться их найти».

– Как? – удивился Гил.

«Все на энергетическом уровне, – ответил клинок, – вы связаны со мной, они связаны с вами».

– То есть, как? – все еще не понимал Гил.

«Эмоциональная связь, – ответил клинок, – если вы долго общаетесь с людьми, вас связывают эмоции. Эмоции – это способ передачи энергии, который используют люди. Вспомните, с кем из друзей вы больше всего связаны эмоционально, я попробую установить контакт с ним».

– Ты такое можешь? – спросил Гил.

«Скажем так, вероятность есть, но не стопроцентная».

– Понятно, – произнес Гил и зажмурился. Он, не раздумывая, представил Мияко. Какой она была на подводной лодке, счастливой, радостной, влюбленной, его. И внезапно картинка сменилась. Он увидел другую Мияко. Она была одета не в его рубашку, а в красивое черное платье с открытыми плечами. Но она не была радостной. Она была зла. Новая Мияко скалилась какому-то улыбающемуся старику, что держал перед ней новое платье.

«Нашел!» – произнес клинок, и картинка дернулась, задрожала, стала удаляться. Гил видел коридоры, особняк, сад, ворота, улицы города. Все проносилось стремительно, но он чудом запомнил все. И когда перед глазами пролетел этот чердак, он смог открыть их.

– Что это? – приходя в себя, спросил Гил.

«Поиск по энергетической связи» – ответил клинок.

– Хорошо, – произнес Гил, толком ничего не поняв. Он поднялся, взял чемодан и направился прочь с чердака. Теперь он знал, куда ему идти.

* * *

– Вот так я и нашел тебя, – произнес Гил. Они с Мияко лежали в салоне угнанного у Лефевра автомобиля. Клинок лежал на заднем сиденье, не мешая влюбленным. Им хватало и переднего.

– Разобраться с охраной труда не составило, – продолжил Гил, – они попытались остановить меня, но не смогли. Дворецкий и служанка не сопротивлялись, поэтому их я просто связал в чулане.

– Ты их не убил? – прижавшись к Гилу, спросила Мияко. После использования клинка Гил снова почувствовал слабость. Поэтому угнав машину, они выехали с города и укрылись в небольшой роще.

– Нет, – ответил Гил, поглаживая Мияко по голове.

Сейчас они просто лежали в машине, обнявшись. Гилу надо было набраться сил перед штурмом тюрьмы. Найти её в небольшом городе будет не сложно.

– Я бы убила, – ответила Мияко.

– Они обидели тебя? – спросил Гил.

– Нет, – ответила Мияко, сильнее прижимаясь к Гилу.

– Тогда зачем их убивать? – усмехнулся Гил.

– Не знаю, – пожала плечами Мияко, – они раздражали меня. Все в том доме. Я там была всего ничего, но меня они все бесили. Я ничего не понимала, из того, что они говорил, но они обращались со мной учтиво. Даже когда я замахнулась когтями на дворецкого, тот лишь зажмурился и принял удар. Служанки тоже молча терпели, пока я их кусала. Только одна тихо визгнула и все. И у них все руки в шрамах. Как будто из уже кусали и царапали. Видимо, я там не первая нескот.

– Наверное, – тихо ответил Гил. – Мияко, – позвал он.

– Да, – сразу же ответила девушка.

– Я посплю немного, но ты разбуди меня через час, хорошо?

«Я могу вас разбудить ровно через шестьдесят минут» – произнес клинок с заднего сиденья.

– Нет, с этим справиться Мияко, – раздраженно ответил Гил.

– Гилберт? – удивленно спросила Мияко, приподнимаясь на локтях.

«Как пожелаете, хозяин» – ответил клинок.

– Все хорошо, – прижимая девушку к себя, ответил Гил, – просто я разговариваю с живым оружием. Точнее, оно со мной... он, клинок.

– Да? – удивилась Мияко.

– Да, – ответил Гил, закрывая глаза. Мияко решила не задавать лишних вопросов, давая Гилу отдохнуть. Она прижалась к нему и затихла.

* * *

Гил уснул быстро. Мияко приподнялась, посмотрела, как он мирно сопит, и осторожно перебралась на заднее сиденье. Гил не проснулся, она еще раз глянула на парня и принялась рассматривать живое оружие. Мияко относилась к клинку со смешанными чувствами. Она и боялась его, как оружие, как то, что может разлучить их с Гилом. Особенно сейчас, когда они стали близки. И в то же время, её тянуло к клинку. К его красоте, изяществу линий. К этой силе, скрытой в древнем творении.

– Он может разговаривать с тобой? – тихо спросила Мияко, поглаживая узор на лезвии.

«Да» – осторожно произнес клинок.

Мияко в страхе отшатнулась от него к противоположной стороне. Она подумала, что разбудила Гила, и тот решил подшутить над ней. Девушка посмотрела на переднее сиденье, Гил тихо спал.

– Это… кто? – осторожно спросила она.

«Я клинок» – прозвучал голос в голове Мияко.

«Сейчас меня слышишь только ты» – продолжил голос.

– Я? – удивлено спросила Мияко.

«Да, странное чувство. Хотя, у меня был хозяин нескот».

– Я стала твоей хозяйкой? – испугано зашептала Мияко. Это ведь оружие Гила! Девушка не на шутку испугалась.

«Нет, – ответил клинок, – я лишь взял немного твоей энергии»

– Хвала богам, – облегченно выдохнула Мияко.

«По сути, мы питаемся энергией любого, кто прикоснется к нам, но не сильно, по не многу. Энергообмен должен быть взаимным, воровать энергию нельзя, точнее, невозможно. То есть... я не знаю, как объяснить это словами. Просто для нас есть хозяин, и есть посторонние. Первый может использовать наш потенциал, вторые лишь дать немного энергии для поддержания нашей жизни»

– Невероятно! – в изумлении, произнесла Мияко.

«Да, – произнес клинок, – но в основном, мы черпаем энергию от наших хозяев».

– А твой хозяин Гилберт, – произнесла Мияко, обнимая свои колени. Платье она давно сняла и сейчас была в корсете и брюках, которые Гил снял с манекена, что был на витрине магазина, который они проезжали буквально час назад.

«Да, это так» – ответил клинок.

– Он хотел этого, – произнесла Мияко, глядя на спящего Гила. – Но он страдает от этого.

«Это цена, – произнес клинок, – которую платит хозяин. Иначе никак. Хотя, он еще не опытен и не полностью контролирует свои энергопотоки».

– Я понимаю, – ответила Мияко, – но мне больно смотреть на его страдания. С тобой он становится сильным. Сильнее каждого из нашей команды, но как только он отпускает твою рукоять, он слаб. Я хочу, чтобы он был сильным, но не страдал. Поэтому, бери и мою энергию, пожалуйста.

«Ты же понимаешь, это мало чем поможет. Да, с твоей энергией я стану потреблять меньше его энергии, но он должен научиться контролировать свою энергию».

– Понимаю, – печально вздохнула Мияко.

«Ты устала, отдохни, – произнес клинок, – я разбужу тебя, когда придет время».

– Но… – начала Мияко.

«Отложим наш разговор, хорошо?»

– Хорошо, – произнесла Мияко, перелезая на переднее сиденье. Гил так и не проснулся. Девушка обняла его и, закрыв глаза, уснула.