В Лондоне царил снежный ноябрь. Лето выдалось богатыми на события. Как хорошие, так и не очень. В первых числах июня скончался от сердечного приступа Дин Винтер. Метью остался один и уже собирался отправляться на улицу, но Диана ему снова помогла, подарив протез руки и место в военно-морской академии Британского флота. Так же она проследила, чтобы вложенные Дином средства не пропали. Старик не успел составить завещание, а Метью ему родственником и не приходился. Компаньоны старика уже подумывали поделить акции между собой, но тут вмешалась баронесса фон Штанмайер. В сентябре парень примерял мундир кадета и отправился в Портсмут, получать военное образование.

В июле разразилась война на севере Африки. Испания начала наступление на французские колонии. В нейтральные земли никто вторгаться и не подумал, но пилигримы уже заключили несколько военных союзов с племенами нескотов, готовясь в любой момент дать отпор. В море началась блокада. Военных действий на европейском материке удалось избежать, обе стороны просто подвели войска к границе, но ситуация была напряженной.  Негласно, Британия так же начала подготовку к войне. Хотя официально, она сохраняет нейтралитет в этом конфликте, но гарнизоны в Южной Африке приведены в полную боеготовность, а в крупные поселения нескотов и пилигримов были отправлены посланцы с целью переговоров.

Граймс и Иффат остались в поселении пилигримов. Суреш, парень, напавший на Граймса, предпринял повторную попытку нападения, которая закончилась перестрелкой с шерифом и его помощниками. Суреш погиб, как, увы, и шериф. Чувствую вину за смерть шерифа, Граймс занял его должность. Новая должность, ответственность, но на предстоящее торжество он смог приехать в Лондон. Иффат приехать не смогла. Оно и понятно, восьмой месяц беременности. Граймс даже шутил, что внуков уже вряд ли увидит, а с детьми все же понянчится.

В августе погиб Джордано, штурман Натаниэля. По трагической случайности, он погиб на том же отрезке трассы, что и Натаниэль. Резервуар с водородом на его веспе воспламенился, и он сгорел еще в воздухе, огненной кометой упав на горы мусора. Диана присутствовала на похоронах, когда закапывали пустой гроб. Он так и не смог простить ей её ошибки. Она и сама их себе не простила. Пока были экспедиции, была надежда на воскрешение, на исправление ошибок. Сейчас нет ничего. Айседора простила её, сказав, что Диана уже искупила все свои грехи. Но простила ли себя Диана? Вряд ли. Поэтому девушка решила покинуть Лондон, отправившись вместе с Граймсом в нейтральные земли.

– Никто еще не вкладывал деньги в нейтральные земли, – говорила она Гилу, которому предстояло стать её компаньоном в Британии. Диана планировала развивать инфраструктуру нейтральных земель, соединив поселения пилигримов железной дорогой. Предстояла большая работа, а учитывая обострение ситуации в регионе, развитые транспортные пути будут пользоваться большим спросом.

Такими были события лета, но сегодня, девятого ноября восемнадцатого года новой эры состояться грандиозное, по меркам Британии, событие! Впервые браком сочетаются нескот и человек. Еще месяц назад Гил сделал предложение Мияко и она ответила «да».

– Свадебное платье, – говорила Диана, расчесывая волосы Мияко, – символ целомудрия.

– А что такое «целомудрие»? – сморщив лоб, спросила Мияко, посмотрев на Диану через зеркало.

– Эм... – замялась Диана, – к тебе это не относится.

– Тогда, я могу переодеться? – спросила Мияко. Ей жутко не нравилось это закрытое платье. У него была слишком пышная юбка, украшенная кружевами и шелком. Само платье доходило до шеи, заканчиваясь кружевной обводкой. Поверх него надевался корсет расшитый драгоценными камнями. Корсет был жесткий и неудобный. К тому же, у платья не было отверстия для хвоста, и он путался в подъюбнике. Но это был подарок графа Ленгли. Он утверждал, что первая дама Большого Креста – нескот должна всегда блистать! Гилу такое внимание со стороны аристократа было неприятно, и Диана это заметила. Она поговорила с Джейме по этому поводу. Разумеется, мужчины могли и сами разобраться, но последствия таких разборок могли быть разнообразными. Поэтому объяснив своему кузену, что Мияко не свободная девушка, Диана уладила вопрос. Весомым аргументом был протез Дианы, которым она кое-что Джейме сжала.

– Нет, – покачала головой Диана, – венчаться принято в белом платье.

– Но оно не удобное! – капризничала Мияко.

– Я тебя понимаю, – улыбнулась Диана. Признаться, Диана завидовала Мияко. Она так хотела оказаться на её месте! Нет, она не хотела стать женой Гила. Она хотела пойти под венец с Натаниэлем. Сейчас, глядя на Мияко, она снова сожалела о том дне. Если бы она не была так самоуверенна. Если бы вместо неё штурманом полетел Джордано. Слишком много «если».

– Все-таки ты не хочешь делать прическу? – отвлекаясь от своих печальных мыслей, спросила Диана.

– У меня и так красивые волосы! – гордо ответила Мияко. – Просто их надо распустить и все!

– Как пожелаешь, – улыбнулась Диана. – Нам стоит поторопиться, нас уже ждут.

– Конечно! – воскликнула Мияко, улыбнувшись своему отражению в зеркале. – Но я боюсь, – серьезно произнесла она, повернувшись к Диане.

– Все девушки боятся замужества, – улыбнулась дина, – это естественно! А ты нескот! Я еще не слышала, чтобы нескоты выходили замуж.

– Я понимаю, – кивнула Мияко, – но я боюсь. Я не знаю, что такое брак. Для Гилберта это важно, но мы и так вместе, а этот обет. Я не понимаю, зачем он. Да, я должна была в этом признаться раньше, но я боялась даже спросить, а он все это время был такой счастливый.

– Этот месяц пролетел в подготовке торжества, так что не удивительно, что вы даже не поговорили о… – Диана не знала, как выразиться. По сути, речь идет о потребности в браке, которую Мияко не видела.

– Я понимаю, что у людей так принято, и я сама приняла решение жить с ним, с человеком, но я нескот, – говорила Мияко, – он любит меня, я люблю его. Я думала, этого достаточно.

– Объясни мне, чего ты боишься?

– Я не знаю, – покачал головой Мияко, – поэтому и боюсь.

– Страх неизвестности. Но брак это лишь обещание. Мужчина и женщина дают друг другу обещание, что они будут вместе до конца своих дней.

– Но если они любят друг друга, это не очевидно? – удивилась Мияко.

– Очевидно, но это обещание перед богами, – пояснила Диана. – Не только себе обещание, но и богам.

– А какое дело богам до нас? – спросила Мияко. – Я люблю Гилберта, он любит меня. Нам не надо давать обещания богам. Богам все равно на нас и наши чувства их не касаются, так как это только наши чувства.

– Ты права, – кивнула Диана, – богам плевать на нас. Но это важно для людей. Важно для Гилберта. Чтобы ты вышла к нему в красивом платье, чтобы все тебя такой увидели, и чтобы ты при священнослужителе поклялась ему в верности. Понимаешь? Он этого хочет.

– Я понимаю, но я…

– Да, ты боишься! – перебила её Диана. – Я тебя понимаю, ты с февраля многое пережила. Я даже не знаю, что для тебя было проще, путешествовать с нами по миру или же отстаивать права нескотов в Британии.

– Ничьи права я не отстаивала! – отмахнулась Мияко, – это все Джейме! «Надо, надо, надо!»

Мияко нервничала все сильнее. Для неё это был важный день, и важность его она понять не могла. Поэтому и боялась, от чего все сильнее нервничала. Диана обняла девушка, старясь её успокоить.

– Джейме считает, раз ты достигла таких высот, то должна приложить все силы, чтобы помочь нескотам, – произнесла она. – Вот только он не учитывает, требуется ли нескотам эта помощь, и хочешь ли ты помогать им. Скажу лишь одно: ты хоть и не желаешь нести благо всем нескотам Британии, ты уже многое для них сделала. Просто своим примером. Ты показала, что нескоты не просто третьесортные работники и проститутки, а они могут достичь большего.

– Но я устала от этого, – ответила Мияко, – я просто хочу быть счастливой с Гилбертом.

– Будь, – улыбнулась Диана. – Сегодня ты выйдешь замуж за Гилберта и покажешь Британии, что брак между нескотом и человеком возможен. Ты будешь счастлива, но так же ты сделаешь многое и для нескотов.

– У людей так много условностей, – вздохнула Мияко. – У нескотов все проще.

– Я знаю, люди во многом усложняют жизнь и одним из усложнений является время, которого у нас катастрофически не хватает! – воскликнула Диана, посмотрев на часы. – Давай закончим с твоей прической.

– Угу, – кинула Мияко, поворачиваясь к зеркалу.

– Просто запомни, – произнесла Диана, посмотрев на Мияко через зеркало, – сегодня важный день. Для тебя, Гилберта и…

– Нескотов Британии? – скривившись, перебила её Мияко.

– Ладно! – поправляя волосы Мияко, воскликнула Диана, – я немного перегнула палку с нотациями, но ты меня поняла. Ты готова? – уже серьезным тоном спросила Диана.

Мияко посмотрела сначала на Диану, потом на свое отражение и твердо ответила:

– Да, поехали!

* * *

В Вестминстерском аббатстве, где и будет проходить бракосочетание, стали собираться гости. Сейчас там находились Гил, мистер Граймс и мистер Камерон. Невеста, в сопровождении подружки, должна прибыть к полудню, к началу церемонии. Гостей планировалось немного. Только члены экспедиции и несколько аристократов: граф Ленгли и лорд Друид. Еще Гил пригласил семью Клиффорд, у которой снимал комнату до экспедиции. После того как шумиха с героями империи улеглась, он навестил их, преподнеся небольшой, как он говорил, подарок. Это была нанятая им бригада строителей. За месяц они отремонтировали старый дом, придав ему не только свежего вида, но и проведя туда воду и паровое отопление. О такой роскоши хозяева могли только мечтать.

К сожалению, родители Гила не приехали. Хоть приглашение и было выслано.

– Я думаю, тебе стоило поехать в Шотландию, – произнес Граймс. – Все-таки, это родители. Какие бы они не были.

– Пока я переписывался с Маргарет, я знал, как обстоят у них дела, – ответил парень. – Отец стал больше пить, но они были живы и здоровы. Как сейчас, понятия не имею.

Детишки Клиффордов весело носились по двору аббатства, чем вызывали недовольство священнослужителей. Родители пытались их успокоить, но тщетно.

– Но съездить все же надо было, – улыбнулся Дик. – Знаешь, я иногда вспоминаю своего старика. Хотя я и сам уже старик! – усмехнулся он. – По родителям порой скучаешь.

Лорд Друид недовольно на все это взирал. Зачем он здесь, можно было спросить. Но как говорила Диана, сегодня значимое событие: свадьба человека и нескота. И так выпало, что жених и невеста – герои империи. Если бы не занятость, то эту свадьбу посетил бы сам император! А так приходиться отдуваться лорду Друиду и графу Ленгли.

– Я не говорю, что я хороший сын, но мы расстались, не очень хорошо, – произнес Гил.

– Кто-то должен сделать первый шаг, – произнес Дик.

– Почему бы не тебе? – спросил Граймс.

– Вы правы, – кивнул Гил, – мне стоило сделать это давно. Еще до начала экспедиции. А сейчас…

Разговор закончился появлением экипажа с невестой и её подругой.

– Нам пора к алтарю, – произнес Дик, ударив Гила по плечу. – Жениху положено ждать невесту у алтаря.

Дик и Гил направились вовнутрь Вестминстерского аббатства. На улице остались другие гости, которые зайдут вовнутрь после невесты, и куча репортеров. Точнее, репортеров было подавляющее большинство. Поэтому народу было много, хотя многие из них лишь журналисты. Откуда они узнали о свадьбе – одним богам известно. Хоть никто и не делал из этого тайны, но и на каждом углу о ней не кричали. Граймс, конечно, подозревал, что это дело рук Джейме, но не стал высказывать предположений. К тому же, журналисты могли и сами прознать, за Мияко они пристально следили.

Экипаж остановился у входа в аббатство. Граймс подошел и открыл дверь, подав руку Мияко. Диане помог выйти Джейме. Репортеры сразу начали щелкать фотоаппаратами, старясь поймать каждый момент невероятного события. Хотя, признаться, помпезности в этом торжестве не было. Церемония предстояла скромная, и все величие Вестминстерского аббатства было лишним, как казалось Гилу, но именно на этом месте настояла Диана. Ей нравился мрачный вид аббатства, и свадьбы здесь выглядели иными, чем в других церквях.

 Мияко вошла в аббатство в сопровождении Граймса. Диана и Джейме шли позади. Оркестр играл традиционный свадебный марш, под который Граймс подвел Мияко к Гилу.

– Ты прекрасна, – тихо произнес Гил, глядя на Мияко.

– Спасибо, – ответила девушка. – Что мне делать?

– Просто сказать «я согласна».

– Я согласна! – громко произнесла Мияко.

– Еще рано, – произнес пожилой священнослужитель, подошедший к паре.

– Простите, – быстро ответила Мияко. – У меня это первый раз.

– Ничего, у меня тоже, – произнес священнослужитель. – Точнее, такая невеста, – указал он на ушки Мияко. – Не важно, – замялся он. – Я приветствую всех собравшихся здесь сегодня! – громко произнес он. – Я рад приветствовать этих молодых… – он снова замялся, так как слово «людей» здесь не совсем подходит, Мияко же не человек.

– Влюбленных, – вышел из положения священнослужитель, – решивших сегодня связать себя узами брака! Чтобы убедиться, что их решение твердо, я задам вопрос тебе, Гилберт, согласен ли ты стать мужем Мияко? Любить её в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?

– Я согласен! – твердо ответил Гил, посмотрев на Мияко.

– Хорошо, – кивнул священнослужитель. – Мияко, согласна ли ты стать женой Гилберта? Любить его в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?

– Я согласна! – произнесла Мияко, улыбнувшись Гилу.

– Властью данной мне богами, я объявляю вас мужем и женой! – произнес священнослужитель. – Можете поцеловать невесту.

Гил сделал шаг к Мияко. Девушка выгнула шею, подставляя губы под поцелуй. Он медленно приблизился своими губами к её губам, и поцеловал их. Присутствующие зааплодировали.

Мияко все еще не понимала смысла происходящего, она просто была счастлива в объятьях Гила. Поцелуй уносил её далеко от этого аббатства, гостей и журналистов. Ей было все равно на условности людей, она любит Гила, он любит её. А большего ей и не надо.

* * *

– Все в порядке? – тихо спросил Гил, кружа с Мияко в танце.

– Хвост запутался в подъюбнике, – устало произнесла девушка.

Торжество продолжилось в доме Гила и Мияко. Он был построен не так давно и в некоторых комнатах еще велись ремонтные работы, но жить и проводить торжества уже можно. Из трех этажей полностью были готовы два. На первом располагались столовая, банкетный зал, гостиная и, в дальнем крыле, уборные и ванная. Так же здесь были комнаты прислуги, которая состояла пока что из трех горничных, поварихи и садовника. Садовнику было тяжелее всего, так как молодому парнишке лет пятнадцати приходилось так же таскать и все тяжести. В цоколе располагались технические помещения: кухня, прачечная и склады с бельем, посудой и прочей утварью. На втором этаже располагались спальни, как хозяев, так и гостевые. Некоторые комнаты не были обустроены, так как в будущем им предстояло стать детскими. А вот кабинет и библиотека еще не были доделаны на третьем этаже.

– Подарок графа Ленгли, – улыбнулся Гил. Сам граф кружил рядом с Дианой, они о чем-то тихо разговаривали. Оркестр устало играл вальс, было уже далеко за полночь.

– Ага, – улыбнулась Мияко, – но неудобный. Я бы с радостью его сняла.

Гил наклонился в ней и прошептал на ухо:

– Гости уйдут и можно будет снять.

– А они не скоро уйдут? – с надеждой в голосе спросила Мияко. Гил даже подумал, что она не поняла намека. Видимо платье ей действительно было неудобным. Тяжелый корсет расшитый драгоценными камнями, юбка, не предусмотренная для анатомии нескотов. У Гила не было хвоста, и он представить не мог, что испытывала Мияко, тихо стараясь выпутать свой хвост из плена ткани под юбкой.

– Думаю, что нет, – произнес он. – Все-таки, свадьба пышный праздник.

– И утомительный, – произнесла Мияко.

– Как я тебя понимаю, – произнес он, обнимая Мияко. Девушка прижалась к своему мужу и закрыла глаза. Со стороны их танец был похож на топтание на месте, но им было плевать. Гил хотел кое-что спросить, вспомнив слова исследователя из деревни нескотов. Но понял, что сейчас не время. Она устала. Первая жена нескот. Девушка, сделавшая для этой страны больше чем любая светская львица. Теперь он понимал чувства Джейме к ней. Он восхищался его женой. Легкая в общении, она не блистала умом как Диана, но у неё было множество других качеств, которыми она не уступала баронессе. Смелая, отважная, любящая. Диана пошла на край света, чтобы вернуть к жизни Натаниэля. Гил был уверен на все сто: Мияко способна на такие же подвиги ради него. Ведь они многое прошли вместе.

– Простите, что перебиваю, – произнесла подошедшая леди Клиффорд. Она, как всегда, искренне улыбалась.

– Время позднее и детишки уже устали, – произнесла она, показывая на диванчик у окна, где её супруг будил уснувших детей. – Да и они сами многих сегодня утомили. Мы пойдем.

– Да, время позднее, – произнесла Мияко, – может, вы бы остались на ночь? Комнат достаточно, мы можем вас разместить.

– О, не стоит! – махнула рукой леди Клиффорд.

– Хорошо, – кивнул Гил, – экипаж отвезет вас, – он подал знак горничной.

– Да, мистер Гилберт, – произнесла она, подойдя.

– Меган, пожалуйста, вызовете экипаж, – произнес Гил, – леди Клиффорд и её семье надо добраться до дома.

– Как прикажете, мистер Гилберт, – кивнула Меган и ушла выполнять поручение. Экипажи были наняты заранее, и они ожидали во дворе.

– С праздником вас, – радостно произнесла миссис Клиффорд, – и спасибо за все!

– Вам спасибо! – воскликнула Мияко, – Гилберт о вас много рассказывал! Вы приютили его!

– Приютили громко сказано! – отмахнулась миссис Клиффорд. – Но мы благодарны тебе, Гилберт. Ты и раньше помогал нам с мелкими, а теперь…

– Экипаж готов! – произнесла подошедшая Меган.

– Мы поедем, до свидания! – произнесла миссис Клифорд и направилась к мужу и детям.

– До свидания! – весело помахала ей Мияко. Гил же просто кивнул, улыбнувшись. Да, раньше он помогал леди Клиффорд с детьми, так как у него самого родных братьев и сестер не было, и он рад был почувствовать себя старшим братом.

Следом праздник покинули Диана с Граймсом и Джейме, пожелав всего наилучшего.

– Вот и гости ушли, – улыбнулся Гил, обняв Мияко.

– Мистер Гилберт, простите, – произнесла Меган.

– Да, что?

– В уборной уснул один из гостей, – произнесла горничная.

– Что? – удивленно спросили и Гил, и Мияко.

– Пройдемте, – Меган повел хозяев в уборную. Она еще с удивлением и недоумением относилась к Мияко как к хозяйке, а не коллеге по ремеслу. Нескот жена богатого дельца! Это не укладывалось в мозгу Меган. Да не просто жена, а настоящий герой, предотвратившая войну! Это и восхищало, и удивляло, и в чем-то даже пугало её.

Храп было слышно даже в коридоре. Повариха и садовник уже стояли у дверей уборной, ожидая хозяев. Гил смело открыл дверь кабинки.

– Ой, ой, ой! – запричитала повариха, закрывая лицо руками. В кабинке сидел Дик со спущенными штанами и храпел на пол дома.

– Что там? Что там? – спрашивала Мияко, которой не было видно кабинку из-за спины Гила.

– Мистер Камерон перебрал виски и уснул в туалете, – произнес он. – Сильвер, – обратился он к садовнику, – помогите мистеру Камерону натянуть штаны и добраться до гостевой спальни.

– Как прикажете, – недовольно произнес садовник. Натягивать на старика брюки ему никак не хотелось, но работа есть работа.

Гил вышел из уборной и посмотрел на Мияко.

– О нем позаботятся, – улыбнулся он Мияко, которая с интересом наблюдала за процессом натягивания Сильвером брюк на Дика.

– Ага, – произнесла девушка.

– Пойдем спать, хорошо? – поладив её по голове, спросил Гил.

– Да, – вздохнув, ответила она, – я так устала!

– Устала, говоришь, – задумчиво произнес Гил и подхватил Мияко на руки.

– Гилберт! – воскликнула она.

– Не говори ничего, – улыбнулся он, - сейчас я освобожу твой хвост из плена этого платья!

Мияко улыбнулась и прижалась к нему. Гил понес свою жену в спальню. Впереди у них была первая брачная ночь.