ТАЙНА САРКОФАГА

  - Ты осторожно, комбинезон не порви, иначе назад можно уже не выходить, только завещание оформить, а железяк там торчит немало.

Со специалистами сейчас проблема, разбежались давно, вон, сколько станций строится и везде люди нужны. Вот и ходят молодые парни, поскольку платят тут хорошо, а здоровье … кто о нем думает в такие времена? Вот и этот пришёл денег заработать, только здоровье он тут и оставит. Лечат их, конечно, неплохо, хотя в стране медицина упала ниже плинтуса, но тут лечат. Станция в Европе считается угрозой, а потому выделяют денег на мониторинг. Ещё их выделяют под проект захоронения ядерных отходов, но это уже не их собачье дело, их дело мониторинг саркофага, или Укрытия, как его правильно называют. Это кто не был внутри, тот так и называет, а кто был, для тех это и есть саркофаг. А если не быть осторожным, то саркофаг станет настоящим именно для ротозея.

- Работу делать надо, но и о своей безопасности думать в первую очередь, если порвёшь комбинезон даже посередине маршрута, то уже никакие таблетки не спасут. Только не паникуй, в любом случае есть варианты, можно быстро залепить дырку, хотя ухватишь столько, что мало не покажется. А запаникуешь, то лучше ложись там и умирай. Так что спокойствие и деловитость.

- Да я понял всё, буду осторожным, мне ещё жить хочется.

- Ну, вот и пошли, благословясь.

Двое в тяжёлых костюмах радиационной защиты вошли внутрь саркофага. Поначалу ничего страшного не было, замерили фон с краю, и пошли дальше. Потом становилось всё печальнее, темно и только фонари спасали, выхватывая кусочек пространства. Остановка, замер и дальше, аккуратно среди обломков, арматуры, камней и мусора.

- Это что такое? – странный наплыв на трубе заинтересовал молодого напарника.

- А хрен его знает, Гриш, но растёт постепенно, тёмная гадость и фонит, но не сильно.

В голове у Григория мелькнул странный фиолетовый туман, но тут, же всё стало на место, и он пошёл за напарником. По мере приближения к реактору становилось всё труднее идти, обломки густо покрывали все проходимые места.

- Стой! – вдруг крикнул Григорий.

- Чего там?

- Что-то впереди, не пойму, но лучше не ходить.

- Да что там будет такого? Пошли. Нашего времени немного осталось.

- Не надо, Саш, не ходи, проверить надо, что там впереди такое.

- Ну, кинь чего, вон под ногами камней, только смотри, стержня кусок не схвати.

Григорий осмотрелся, поднял ржавый болт и кинул его вперёд, где, по его мнению, была опасность. Болт завертелся каруселью и разлетелся на мелкие кусочки.

- Еба…, это что было? Спасибо тебе, Гриш, а то и со мною такое же было бы.

Теперь они шли, кидая вперёд камни, железки и какой-нибудь хлам. Так они дошли до разрушенного реактора, а там творилось что-то невообразимое, вспышки пламени и разряды электричества перекликались друг с другом, было что-то притягательное в этой пляске, Трудно было оторваться, но и стоять долго нельзя, схватишь лишние Бэры, и радости от этого будет мало.

- Пошли дальше, красота красотой, а дело надо делать.

Снова замеры, движение и опять замеры. Саша уже на память помнил места, где делать замеры, Они уже шли назад, когда Григорий отстал.

- Ты чего там делаешь, иди сюда, пора выходить уже.

- Не могу, я иду и снова возвращаюсь сюда, как пластинку заело.

Оно и, правда, Григорий шёл как-то нереально, пройдя несколько шагов, он оказывался на прежнем месте и снова шёл.

- Саш, ты уходи, я видно тут навсегда останусь, чего двоим погибать, знал же, куда шёл.   

Напарник недолго отнекивался, время поджимало, и он посмотрел на Григория, как на обречённого и двинулся к выходу.

- Вот это я попал, - про себя сказал Григорий и тут он услышал детский смех.

- Кто здесь? – Григорий осмотрелся, - галлюцинации, наверное, неужели от радиации такое бывает?

- Ты так смешно злишься и ругаешься, - детский голос снова зазвучал в голове.

- Ты кто? – спросил Григорий.

- Я Зона, ответил детский голосок.

- Это ты устроила?

- Конечно я, скучно же.

- Тебе игрушки, а мне умирать придётся, ты злая.

- Я не злая, не сердись, просто мне скучно, а радиация тебя не убьёт, вон сзади подними штучку.

Григорий осмотрелся, среди хлама лежал предмет, отдалённо напоминающий медузу, выброшенную на берег.

- Это что ли?

- Да, бери в руки или за пазуху себе положи, она радиацию поглощает.

- А ты меня выпустишь?

- Выпущу, только обещай, что принесёшь мне игрушку, тогда выпущу.

- Хорошо, тебе какую принести?

- Любую, но лучше хорошую, у меня совсем нет игрушек, вот и играю тут своими, вон они в реакторе.

- Понятно, я принесу, обязательно.

- Тогда иди, только не обманывай, а то не выпущу больше.

Григорий вдруг прошёл вперёд и по пути, каким вышел Саша, покинул саркофаг.

На выходе его кинулись дезактивировать, проверять и обследовать, но нахватал он даже меньше напарника. А «медузу» эту ему удалось спрятать, не подвела девчонка. В следующий раз он пошёл, положив за пазуху куклу медвежонка. Так и стал он ходить в саркофаг. Платили хорошо, а жена ждала ребёнка. Каждый раз он брал с собой новую игрушку, и каждый раз оставлял её в саркофаге. Девочка разговаривала с ним, но не показывалась.  И тут жене сказали, что ребёнок будет дефектным, аборт делать было уже поздно, поэтому дома поселилась печаль и тревога.

- Ты чего грустный такой? – в очередное посещение саркофага девочка обратилась к нему.

Григорий и поведал ей о своей беде.

- Иди сюда, только подними ещё такую штучку.

- «Медузу»?

- Ты так её назвал, а почему?

- Она немного похожа на морскую медузу.

- Я никогда не видела медуз, но раз ты сказал, пусть будет медуза. - А теперь подойди сюда.

Григорий оглянулся на звук и увидел девочку, стоявшую возле тёмного наплыва, который заметно вырос. Она была вся белая, в белом платье, с белыми волосами и босая.

- Положи руку на него и громко скажи своё желание, ты же хочешь, чтобы ребёнок был здоров?

- Конечно, хочу, - с опаской Григорий подошёл к странному наплыву, который теперь больше походил на камень.

- Положи на него руку, только без перчатки.

Это было нарушением всех инструкций, но Григорий был сейчас в каком-то странном состоянии, он стащил перчатку и положил руку на камень.

- Пусть мой ребёнок будет здоров! – Он произнёс это так искренне, что девочка улыбнулась, а потом она взяла его за руку и повела к выходу.

- Ты что, снимал внутри перчатку? – накинулись на него медики.

- Да я уже на выходе, - оправдывался Григорий.

- Это нарушение, нельзя снимать до дезактивации.

Его здорово отчитали и обещали оштрафовать за нарушение, но он снова нахватал меньше, чем должно было радиации и ему простили эту шалость.

 А дома жена обрадовала, что УЗИ показал, что все у ребёнка теперь хорошо, врачи не понимали, как так вышло, но раз всё хорошо, то все успокоились.

- Спасибо тебе, в этот раз Григорий принёс большого белого медведя и книжку с картинками.

- Пошли, я покажу тебе свой секрет, - сказала ему девочка, взяла его за руку и повела внутрь реактора.

Странно, но даже прибор не подавал признаков тревоги, неужели радиация исчезла. На дне реактора был странный пузырь, девочка завела Григория в него, мир закружился, и они оказались на берегу озера, маленького озера с милым островком посередине.

- Это моя тайна, только никому не говори, а то я расстроюсь и вырасту, и тогда вокруг будет как здесь, только я не смогу всё держать в своих руках.

Когда они вышли из этого милого места, и Григорий появился перед медиками, они посмотрели на него, как на сумасшедшего. Но анализы и замеры показали снова, что с ним всё в порядке. Рождение ребёнка было огромной радостью, чудесный малыш рос и радовал родителей, а потом жена стала скрытной и через какое-то время улетела за границу с сыном и развелась с ним. Он места себе не находил, даже пить попробовал, но это было не его. Унять чувство пустоты, досады и одиночества никак не удавалось, и однажды он просто не вышел из саркофага. 

- Ты только не спеши вырастать, - они сидели на траве на маленьком островке и играли в «камень, ножницы, бумагу», - они не готовы принять тебя.

- Тебе понравилось кататься? – сегодня она кружила его на маленькой «карусели».

- Очень, я теперь навсегда останусь с тобой, ты никогда не обманываешь, а это в жизни главное.