(автор эпизода - Аагира)

В результате прожорливости Свиноконя и непрозорливости Гаргантюа Темное царство внезапно обратилось в Радужное, и булькало аки планета Солярис, пуская разноцветные пузыри в атмосферу. Достигая краев тропосферы, пузыри надувались и наливались, в стратосфере они меняли окраску, затем в мезосфере внутри них загорался огонь, и так улетали они дальше в космос, неся самозарождающуюся внутри жизнь на другие планеты.

Тем временем время затормозилось. Тем самым временем. И вот жизнь, развившаяся из некоторых пузырей, достигнув далеких планет, эволюционировала, образумилась, охамела и решила завоевать свою колыбель, в соответствии с посланным в эфир геномом, образованным экспериментами лабораторий Темного царства и экскрементами Свиноконя.

Но планет было, как сказано выше, несколько. Таким образом, завоеватели, одновременно удумавшие занять главенствующую позицию во владениях Черного Властелина, встретились на поле битвы за орбитой Земли и начали выяснять отношения. Кончились те отношения очень плачевно: пять армий побили друг друга, другие пять полюбили друг друга, заключили массовые межрасовые браки и были вынуждены скрываться как маргиналы от собственных командиров, а на месте разборок просыпался метеоритный дождь израсходованных снарядов.

Упав в радужное вещество, все еще покрывавшее территорию Темного царства, снаряды вступили в реакцию с выделением холода, и обратились в рубиновые розы, а все остальные реагенты обратились водой. Очнувшись от теплого органического анабиоза, Гаргантюа и Свиноконь с удивлением обнаружили себя в неприятно холодном море. Море становилось все холоднее и холоднее. Сковывая морозом тела, оно плескалось вокруг Темной башни, игравшей роль столицы Темного царства, а наверху этой башни метался из стороны сторону разгневанный Черный Властелин, ломая пальцы. Каждый раз, когда палец ломался успешно, мазохист-властелин отрывал его себе и бросал в воду, а на месте оторванного пальца немедленно вырастал новый. Скоро сломанных и брошенных в воду пальцев стало так много, что по ним вполне можно было забраться на крышу башни, но Гаргантюа и Свиноконь были настолько замезшими, что не могли даже шевельнуться.

- Мы замерзаем? - задал очевидный вопрос Свиноконь.

- Да, - мрачно ответил гном.

- Мы тонем?

- Да.

- А когда потонем - что будет?

Выяснить этого они не успели, потому что как раз проплывал мимо огромный фрегат. Обрадованные гном и Свиноконь замахали задеревеневшими конечностями, но дрыгали ими так неумело, что только взбаламутили воду и подняли брызги, за которыми самих утопающих не было видно. Фрегат, ведомый твердой рукой одноглазого капитана, проплыл мимо. Не успели два приключенца отчаяться, как из тумана брызг появился другой корабль, более футуристического вида. Корабль так же проплыл мимо, казалось бы, не обращая внимания на несчастных, но внезапно с его кормы слетело два спасательных круга. На первом была надпись "Палермо", а второй носил на себе послание черным маркером. Мы бы привели это послание для любознательного читателя, но - цензура, цензура... ее туда.

С трудом отловив спасательные круги, Гаргантюа и Свиноконь стали соображать, как надеваются эти бублики, потому что ни тот ни другой не налезали на шею гнома и задницу Свиноконя. В конечном счете голодный Свиноконь решил их съесть. Как только два надувных бублика исчезли в его толстом брюхе, брюхо начало надуваться, становиться все толще и толще, вытягивая своего владельца из моря на ловлю воздушных потоков.

Гаргантюа едва успел схватиться за заднюю ногу Свиноконя, когда тот взмыл в воздух, и поднялся выше самой Темной башни Черного Властелина. На другой задней ноге Свиноконя болталась нечаянно зацепившаяся сумочка.