В день осеннего равноденствия тёплая зима вытеснила холодное лето, и завертелись ночные тревоги. За ними, плескаясь и брызгаясь, тоскливым хороводом по-собачьи поплыли мысли. Кривыми зигзагами растеклись, как пролитая вода, обрывки дремоты.

Злокозненные шумы с громким топотом просочились в стены и рассыпались по обоям басистыми остроугольными крошками и колючими нотами фальцета.

Той же ночью в спальне стало на одно дыхание тише: наевшийся зимним гомоном Сон сбежал, будто его и не было. Минуту спустя испуганная тишиной постель взбрыкнула, и Погоня кинулась за ним, не дожидаясь истошного вопля будильника.

Норовя куснуть её за пятки, закрякали под ногами ступени, и она торопливо заскакала, гремя подковками новеньких туфель. Схватив плащ, - не бежать же голой, - она с отчаянием толкнула хлипкую дверь и выскочила из дома. Дверь обиженно завыла и, в надежде утешиться, покачалась на петлях.

На улице желтовато-тусклый свет догорающих фонарей сосредоточенно затрусил по мостовой, мигнул и с печальным вздохом погас. Ослеплённая темнотой, Погоня посмотрела на небо. Слишком далеко. Мерцающий звёздный пух разлетелся в высоте, и не высветить ему беглеца, а ближайшая звезда спряталась за углом горизонта, прикрывая перебежчика.

Короткими ночами гулять было некуда: по мелководью далеко не нагуляешь.

“Куда он мог пойти по длинной зимней ночи?” - задумавшись, Погоня вспомнила холодное летнее тепло своего Сна и разомлела. Зимние мошки, подкараулив зазевавшийся плащ, тут же облепили его от капюшона до подола. Плащ станцевал джигу, но они, царапаясь и цепляясь коготками-репейниками, висели на нём как кукурузные почки. Отогревшись в холодном поту Погони, букашки таяли и прозрачными каплями падали в кувшин темноты, разбавляя её предрассветными бликами.

Наступило утро, и Сон распался на фрагменты и дрёмы, потерял разум и растворился в неразличимых урывках.

Взяв след, Погоня ринулась собирать его обломки, надеясь собрать целое, но быстро опомнилась и понуро побрела домой. Приголубив дверь, она скинула плащ и, заварив новый стакан Сна, уселась ждать, пока он подрастёт и уложит её спать.

День наполнился птичьим лаем. Тощими стрелами вылетели из гнёзд птенцы и покинули родителей, а растерзанный на куски старый Сон забылся до следующего лета, не ведая, что его уже не ждут.

Мужчина или женщина? Бессонница или флирт? Любовь или предательство? Выбор неочевиден, да и к чему выбирать, если можно продышаться и выйти на морозный воздух, прихватить парочку снежинок, слепить снежную бабу, спрятать в ней тоску.