Как вы думаете, что главное для чиновника? Быстро печатать на машинке? Слушаться начальства? Делать пакости коллегам? Нет, и еще раз нет! Конечно, это тоже важно, но не настолько, как умение поспать в течение рабочего дня. В этом я убедился сразу после прихода в Министерство.
          Спать, разумеется, надо так, чтоб начальник не видел. Он у нас в другом кабинете, но иногда к нам заглядывает. Распахнет дверь, станет в проеме и смотрит – все ли хорошо? Постоит с полминуты, и довольный к себе возвращается. Никто не спит, все работают.

          Но тут он немного ошибается. Совсем, то есть.
          Все спят! Никто не работает!
          Как же они это делают?
          А по-разному!
          Некоторые спят с открытыми глазами. Ходят, разговаривают, даже бумаги печатают – но все это во сне, автоматически! Смотришь – стоят двое чиновников, обсуждают что-то. Руками разводят, посмеиваются. Потом один из них поворачивается и уходит, а второй этого не замечает, продолжает что-то рассказывать, и норовит похлопать отсутствующего собеседника по плечу. Что тут скажешь! Ясно все.
          Один из таких на правах старшего ко мне с нравоучениями как-то пристал. Спрашивал, не тяжело трудиться, не в тягость ли суровая канцелярская работа, объяснял, что если и в тягость, нужно преодолевать себя, Министерству это понравится… а я пригляделся внимательнее – батюшки, да он спит! Во сне разговаривает! И что делать? Сидеть выслушивать его не хочется, а уйти неудобно. Но ушел все-таки, цветок в горшке вместо себя оставил, чиновник ему еще два часа нотации читал, бедное растение даже завяло.
          Другие по шкафам прячутся, там спят. Шкафы узкие, в них только стоять можно, но спят. Поэтому дверцы надо открывать осторожно, выпасть чиновники могут. Хотя дело привычное – выпадают, ругаются, и назад опять лезут.
          Кое-кто в шкафу спать стесняется и поступает иначе. У нас картотеки вдоль стены расставлены, извлечет один ящик, обычно на уровне поясницы, и голову в появившееся пустое место засунет, мол, ищет что-то. Стоит до вечера, согнувшись под прямым углом. И не один, много таких. В ряд выстраиваются, ничего не боятся.
          Но классика, конечно, просто спать на стуле. Верхнего света у нас нет, шторы задернуты, одни настольные лампы горят. Ярко, но недалеко. За краем светового пятна – тьма, ночь лютая. И чиновники этим пользуются! Немного стул назад отодвинут – и голова уже в темноте, ни один начальник не разберет, что глаза закрыты. Нет головы! Где она? Плечи есть, вот они, ярко освещены. А головы не видны. Поэтому все безголовые. Бумаги разложат, руки на груди скрестят, дескать, документы читают, и спят. Хитро придумано! Талантливы наши люди!
          Василий Петрович – один из самых талантливых. Никто так не умеет. Я имею в виду спать в ящике стола. Как он там помещается, непонятно. Немолодой ведь, не худенький. Ящик большой, коробку для обуви вместит, но все-таки. Интересно смотреть, как он туда залезает. Сначала улыбнется, одну ногу засунет, следом другую, затем туловище, голову, одна улыбка снаружи остается, а потом улыбку с собой забирает. И все, будто и не было Василия Петровича! Открыть ящик, когда он там, страшно. Не надо далеко в сон заходить, можно и не вернуться.
          Забыл сказать, он взамен себя китель оставляет. Повесит его на спинку стула, сверху шляпу положит, лампу хитро повернет, чтоб свет под нужным углом падал, и с пары шагов китель от человека становится неотличим. Даже больше его напоминает, чем он сам! Чиновника в темноте увидишь, и вглядываешься недоверчиво – человек это, или что-то еще, а тут сразу веришь, без промедления. Похож! Разве что не разговаривает, хотя иногда вроде и разговаривает. Желчно, саркастически, с высокомерием. Кители по-другому не могут.
          А Геннадий Васильевич заявляет, что никогда не спит. Как? Очень просто – наяву сны видит. Где-нибудь в нашем кабинете. Многие недовольны. Уберите, говорят, свои сны с моего стола! Что за ерунда вам снится сегодня! Геннадий Васильевич только виновато руками разводит. «Ой, и правда!» А уж если снится что пикантное... Морщатся коллеги, высказывают сердито. «Нельзя ли увидеть чего поприличнее!».
          Один Олег Сергеевич снов не любит. Спать любит, но сны – нет. Пустое это, говорит, несерьезное. Не должны взрослые люди сны видеть. Вот и спит сутками напролет, в темноте и бесчувствии. Чтоб сны не мешали, он ловушку на них хитрую придумал - нитку, в петлю завязанную. Как сон попадается, хватает Олег Сергеевич его и ест, словно сказочный великан, что откусывает в ночи головы неосторожным путникам.
          …Получается, бодрствую в кабинете я один. Работаю, печатаю бумаги. Зачем – непонятно. Изгой какой-то, честное слово. Не пора ли стать достойным членом общества, то есть закрыть глаза и заснуть?