Насэ стояла на уступе и вглядывалась вдаль. Ветер обдавал лицо влажным душным жаром – он нёс его со стороны реки. Где-то там, вдали, в сторону вновь обретённого дома ползло тяжелое тягучее лето. Оно едва осязаемой стеной накрывало эти бесплодные земли и взращивало на них свои дары, коих они так ждали и боялись уже многие тысячелетия…

Клоб успел углубиться в скалу на несколько сотен метров и теперь Насэ хотелось верить, что им удастся пережить грядущее. Серый язык скалистого выступа служил хорошим наблюдательным постом и Насе думалось, что отсюда они смогут увидеть любое изменение и вовремя спрятаться от него. Или сбежать…

Этот вариант рассматривать не хотелось. Столько тысяч лет они кочевали от норы к норе, сколько бежали вдоль крутых берегов Благословенной Хис – не счесть бессонных недель, стылых месяцев, лет беспамятства…

Время в этом месте текло не так, как в их родном мире. Насэ и Клоб чудом уцелели, вынесенные мятежными горькими водами Океана Забвения на берега этой земли. Они не помнили ничего из своего прошлого, лишь их имена – словно надгробия над их прожитыми летами и утраченными знаниями. Океан Забвения был бескраен – Насэ знала об этом, а так же знала, что на самом деле у этой большой воды нет имени, как и у всего, что существовало или могло существовать в этом мире. И тогда Насэ дала большое воде имя, лишь потому, что вовсе ничего не вспомнила после того, как вкусила его мутных тягучих вод и едва не пошла ко дну в его пенных волнах. И Клоб с ней согласился.

Одинокие мужчина и женщина некоторое время сидели на песчаном берегу практически недвижимо. Они пытались осознать происходящее, понять, где теперь оказались, изучали гранитный песок, который окрашивался в багряный цвет, стоило копнуть его босой ступней. Бездумно плескались в илистых буро-зелёных водах у берега, лениво, нехотя, не понимая для чего. Эта вода не давала прохлады, была неощутима уставшим телом, а от того не приносила никакого отдохновения. Они долго смотрели друг на друга, пытаясь вспомнить, кем они являлись друг другу или, возможно, кем не являлись. Мир вокруг был огромен и в тоже время он сузился до взгляда глаза в глаза, ибо единственное, что теперь здесь было им знакомо – это они сами: два человека, обычных, ничем не выдающихся, ничем не примечательных внешне, но таких родных, ибо столь схожих друг с другом…

– Тут нет ветра, – голос Нисэ показался ей самой каким-то далёким, незнакомым.

Клоб лишь кивнул в ответ.

– Но что тогда волнует этот океан?

Клоб пожал плечами.

Океан Забвения лениво облизывал неширокий песчаный берег. Настолько, насколько хватало взгляда пляжную косу с противоположной от вод стороны ограничивала невысокая гряда скал из пористого желтовато-серого камня. И никаких троп или дорог, по которым можно было бы перебраться на ту сторону.

– Придётся лезть через них.

Люди, не сговариваясь, посмотрели на свои босые ноги.

С тех пор прошли тысячелетия и по сегодняшний день они всё ещё оставались единственными, кто жил на этих землях. Возможно, им просто не довелось встретить здесь собратьев по несчастью…

Насэ оглянулась. Клоб закончил на сегодня и теперь сидел в резном кресле из Мертводрева, которое они отыскали совсем недавно неподалёку от пещеры. Оно было поистине гигантским: его многометровый ствол не смогли бы обхватить и несколько десятков человек; ветви его острыми крючковатыми пальцами цеплялись за нависающие над древом скалы – словно подпирали гигантский каменный потолок, дабы тот не рухнул и не раздавил его. И оно было мертвым, как и всё, что встречалось им на их пути, но древесина его была столь прочна, что Клобу понадобилось несколько лет, чтобы сделать для Насэ и себя несколько предметов мебели в их вновь обретённый дом. Они устали скитаться и хотели осесть именно здесь.

Но Насэ всё ещё считала, что Благословенная Хис могла стать большой проблемой для них.

– Стоит выдолбить канаву у входа в наш дом, Клоб, – Насэ устало опустилась к нему на колени и обняла мужчину за шею, руки Клоба мягко легли ей на талию. – Я боюсь, что Хис захлестнёт нас своими водами и мы этого не вынесем, – женщина смотрела вдаль невидящим взглядом и всем своим естеством ощущала грядущее.

Сначала был ветер. Он пришел в тот срок, когда Клоб и Насэ впервые отдались друг другу посреди иссушенной пустоши, покрытой глубокими вековыми трещинами. Они так давно знали друг друга, так давно смотрели друг на друга и это должно было произойти, в конечном итоге. Не было животной страсти, жарких объятий, неистовых поцелуев – это было так же спокойно и размеренно, как и всё, что до этого происходило с ними, так обыденно и буднично, так же бесконечно долго – в этом мире время было полностью на их стороне.

После близости Нисэ и Клоб уснули, но проспали совсем недолго – их разбудил горячий влажный ветер, несущий с собой новые незнакомые запахи со стороны тех земель, которые они оставили позади. И этот ветер с того момента преследовал их и всё гнал вперёд. Насэ обуял страх. Она бежала в ужасе, а Клоб бежал за ней.

Через несколько веков страх ослаб, но не исчез полностью. Он не ушел из её кошмаров, в которых Насе бесконечно неслась вперёд, но неизменно оставалась стоять на месте и тогда ветер догонял её и иссушал, испепелял её нутро, душил, выдавливая воздух из лёгких. Но был только страх, когда она просыпалась – был только страх и ничего больше. Вечность внутри вечности…

Позже, когда Насэ и Клоб пересекли Нескончаемую пустошь, ветер на некоторое время утих, но это лишь потому, что он был предвестником чего-то большего. Он, словно защитный ореол, который прятал в себе нечто более страшное, гигантским комом медленно катился за двумя маленькими человеческими фигурками, которые медленно бредут сами не зная куда и потому ему понадобилось некоторое время, чтобы перебраться через перевал, который отделял следующие земли от пустоши.

Это были Болота. Точнее Насэ решила, что нужно как-то назвать те странные места, которые тянулись ещё дальше, чем Нескончаемая пустошь. Это тоже были равнины с изредка встречавшимися на них огромными неплотными валунами, которые начинали таять от прикосновений и вскоре становились частью поверхности неустойчивой почвы. Временами земля была тверда словно скала, но в следующее мгновение могла начать пружинить и колыхаться под ногами, становясь вязкой, пористой. Те короткие мгновения отдыха, которые Насэ и Клоб могли позволить себе у тающих валунов, лишь больше изматывали и не давали облегчения. Этот переход дался им слишком дорогой ценой – он практически лишил их надежды на смену этих мрачных пейзажей на что-то более близкое и привычное. Он истощил их, иссушил их и без того слабые тела, но, повинуясь некоему внутреннему позыву они всё брели и брели вперёд. В какой-то момент Клоб пожелал остаться у следующего валуна и Насэ с ужасом поняла, что не сможет сделать без него ни шагу. И ей пришлось тащить его на себе ещё многие сотни лет.

Без сна, гонимая в спину животным необузданным страхом, который теперь стал фоном её одинокого путешествия. И с каждым новым шагом Насэ ощущала, как плотно он держит её за горло, как она всё глубже погружается в тело надвигающегося Нечто, которое скрывалось в центре всего этого. И в тот момент, когда Насэ уже готова была сдаться, Клоб вновь очнулся…

После пришло опустошение. Разум потерял способность мыслить и воспринимать происходящее. Люди слепо и механически брели вперёд, едва переставляя ноги, когда не могли идти – ползли. Но Насэ и Клоб не останавливались ни на мгновение. Их безвременье стало для них проклятием ибо обычные чувства были неведомы им теперь. Лишь те, которые даровал им этот мир в награду за вечность в скитаниях.

Беспамятство, страх, опустошение…

А после их ориентиром стала Благословенная Хис. Насэ заметила издалека темнеющую полосу на горизонте и поспешно приняла её за новую гряду скал, которая могла бы стать обрамлением Болотных земель, но как же бесконечно она ошиблась.

Благословенная Хис стала их спасением лишь от части – теперь пустое глубокое ущелье стало препоной для их дальнейшего пути, но так же и новым ориентиром, ведь у рек должно быть начало и, возможно, конец… Почему Насэ решила, что это река, а не каньон… потому что Насэ всегда всё знала… И они побрели вдоль осыпающегося в глубину берега, если люди подходили слишком близко к краю. Иногда они некоторое время наблюдали, как размякшая, разогревшаяся под их телами почва утекала с непрочных берегов Благословенной Хис в её нутро целыми водопадами. В такие моменты Насэ и Клобу приходилось бежать и уже когда из последних сил, едва дыша, они валились на землю, та переставала осыпаться за их спинами и медленно начинала размягчаться под их телами вновь.

Но постепенно берега реки отвердели, земля огрубела, покрылась острыми скалистыми прожилками, усыпалась кучкующимися валунами и теперь они здесь. Всё так же ничего не помнящие, в ужасе ожидающие приближения грядущего. Даже жаждущие. Именно поэтому Насэ приняла решение остановиться. Им просто чудом удалось отыскать это место. Каменный язык возвышался над равниной на несколько сот метров и был виден издалека. Скалы появились на фоне горизонта очень давно, но чтобы их достичь пришлось потратить ещё одну вечность.

– За что мы здесь, Клоб? Почему мы до сих пор не лишились разума? Безумие стало бы нашим спасением, ты так не считаешь?

Клоб лишь медленно кивнул в ответ и погладил Насэ по спине.

Насэ съёжилась. Ветер крепчал.

– Что-то изменилось, ветер усиливается, я чувствую, время пришло, Клоб! – Всё внутри сжалось в комок, перехватило дыхание. – Скоро лето, Клоб, оно уже совсем рядом… нам пора внутрь…