Мир беспокойно смотрит на часы,  ходит взад-вперед по вокзалу, от которого почему-то не уходят поезда, - терпеливо ждет. От волнения забывает, где оставил чемодан, да вот же он, мир на нем сидит, глупый, глупый мир. И вообще, зачем миру чемодан, если у мира ничего нет, да в самом-то деле, что может быть у мира... Хоть бы взял белого голубя, да ну, это еще клетку покупать, это еще ветеринарные документы оформлять, а корм для птиц, а... не, к черту, к черту.

Мир поправляет футболку с тремя линиями в круге, снова смотрит на часы.

Война появляется с опозданием, спешит на перрон, грохочет по перрону армейскими сапогами, извиняется за опоздание, извиняется за то, что не ходят поезда, ну вы же понимаете, война, какие поезда, там уже и рельсы разбомбили, извиняется за вокзал, от которого тоже ничего не осталось, ну вы же понимаете, я здесь...

Война скидывает с плеч армейский рюкзак, снимает респиратор, переводит дух. Мир услужливо подхватывает рюкзак, позвольте, я помогу. Мир волнуется, ищет хоть что-нибудь, на чем можно уехать, наконец, находит кабриолет с открытым верхом, война презрительно фыркает, и куда вы на этом уедете, дороги-то все разбиты, берите внедорожник в самом-то деле...

Мир берет внедорожник, выезжают куда-то навстречу солнцу, мир выжимает полную скорость, будто спешит от кого-то убежать. Война снова презрительно посмеивается, и далеко ты собираешься на этой таратайке уехать? Ты хоть понимаешь, что на ней даже до Луны не добраться?

Мир не знает, что делать, мир делает привал, расстилает на траве клеенку, война разливает из термоса чай, мир заваривает изысканный кофе, раскладывает какие-то канапе, капкейки, помогает войне сделать бутерброды с армейской тушенкой, едят, поют что-то среднее между песней о войне и песней о мире, а может, и то, и то.

Так мы никуда не доберемся, говорит мир. Война понимающе кивает, ничего, доберемся, только кое-что добавить надо, ракеты хотя бы... ничего, у меня есть, а как ты хочешь, у меня все есть, тебе такие технологии и не снились, ты так от меня получаешь ошметки с барского стола...

Пять секунд до старта...

Война и мир крепко сжимают руки, не удерживаются, впиваются друг в друга губами, кусают до крови...

.

- ...эксперты до сих пор не могут представить себе, каким будет мир без войны и без мира – мир без мира звучит действительно... пугающе. Какой-то парадокс...

.

- ...вы полагаете, что знаете, почему это случилось?

- Не просто знаю, я уверен в этом на сто процентов.

- И... в чем же причина?

- Видите ли, похоже, война и мир использовали человечество для собственного развития... мы были для них лишь инструментами...

- Но мне кажется, люди неплохо справлялись со своей... гхм... задачей.

- Да, и в то же время нет. Видите, технологии – это еще не все. Войне и миру нужны были кто-то, кто воспевал бы их, кто силой слова так доказывал бы неизбежность войны или ужасы войны, необходимость мира или презрение к миру, чтобы люди бросились в битву... или наоборот...

- По-моему, этого у нас тоже достаточно...

- ...а вот не скажите. То есть достаточно, да, но разве эти слова меняются, разве авторы год от года, век от века находят все новые тончайшие смыслы, чтобы заставить сложить оружие самого непримиримого воина или наоборот, заставить броситься в бой того, кто даже не помышлял о насилии... Видимо, они ждали от нас чего-то такого, а не одних и тех же фраз и уловок, которые действуют из поколения в поколение... эволюция остановилась, поэтому они покинули нас...

- Что же... в этом есть свои плюсы, по крайней мере, теперь в мире не будет войн...

- ...но и мира не будет, не забывайте, а может ли быть мир без мира? И вообще... как вы смотрите на идею, что жизнь на земле сотворена войной и миром, и будем ли мы вообще без них?

.

Война показывает на безжизненную пустыню, кивает, вот здесь мы и остановимся, как думаешь, из этих ураганов и камнепадов получатся воины и борцы за мир?

Мир думает...

Думает...

Распахивает дверцу ракеты, выскакивает, бежит куда-то назад, война еще успевает спросить, что потерял, да брось, - мир уже исчезает из поля зрения, ищет в бесконечной пустыне космоса брошенный мир, найдет ли сейчас – спустя тысячи веков, когда не только сам мир, но и воспоминание о нем могло бесследно погаснуть...