...нас было двое, или я была одна, это как посмотреть.

Я была легендой о пироге, который испек сам себя, потому что больше было некому – и поэтому пирог сделал это сам. А может, пирог был очень трудолюбивый в отличие от ленивых жителей деревеньки.

Она же была легендой о пироге, который сам себя съел – то ли от жадности, то ли от того, что в деревне не было людей, и некому было съесть пирог. Вот пирог и съел сам себя.

Никто не знал, кто мы – одна и та же легенда, или разные. Мы пользовались этим, и весьма умело – например, если надо было куда-то лететь в самолете, мы брали один билет, - то же самое касалось и поездов, и автобусов, мы брали единственное место, чтобы не спорить, кому сидеть у окна. Или когда денег у нас было в обрез, и нужно было скорехонько пообедать, и ехать дальше по городам.

А иногда наоборот, нас было двое, - когда нужно было посмотреть новый незнакомый город, и мы вдвоем шли каждый в свою сторону, кто-то поднимался на смотровую башню, кто-то шел в ратушу, кто-то обходил музеи, кто-то – блошиные рынки. Легенда о съеденном пироге даже предлагала посмотреть два города сразу, но я отказывалась расставаться надолго и надалеко.

Что мы искали? Трудно сказать... по городам ходили легенды, что где-то есть легенда о пироге, который бродит по белу свету, ищет, кто бы его съел. Но когда находятся желающие, оказывается, что чтобы съесть пирог, нужно сначала его испечь – и люди уходили ни с чем. И где-то когда-то пирог то ли найдет своего человека, который его испечет, то ли так и будет скитаться по свету.

Мы не то искали легенду, которая могла быть нашей третьей частью, то ли наоборот, убегали от легенды, которая непременно хотела воссоединиться с нами – мы уже сами не помнили, как не помнили, двое нас, или только одна...