Что за черт, думает Джек-Фонарщик, когда видит направленное на него ружье, что за черт, это шутка какая-то, или что. Что за черт, думает Джек-Фонарщик, раньше на него никто не наставлял ружья, раньше люди и вовсе сторонились его. Что за черт, думает Джек-Фонарщик, когда выстрел пробивает ему плечо, не могут настоящие ружья причинить вред призраку, не могут. Что за черт, думает Джек-Фонарщик, когда охотник снова прицеливается, да некогда тут думать, надо бежать, бежать. Джек-Фонарщик ускользает по болоту в темноту ночи, тают в тумане болотные огоньки...

Выстрел.

Еще.

Еще.

Джек-Фонарщик падает с простреленным коленом, как такое возможно вообще...

Снова выстрел.

- Постой... постой... – Джек-Фонарщик протягивает руку в туман, будто пытается защититься от смерти, - я покажу тебе сокровища на болоте... я знаю...

Охотник подходит совсем близко, снова поднимает ружье...

- Нет! Постой! Подожди! Я...

...мир меркнет.

.

...в уголовном кодексе нет статьи за убийство легенд и мифов, поэтому тот, кто убил Джека-Фонарщика, получит только общественное порицание, не больше...

.

- ...видите ли, друг мой...

Граф делает многозначительную паузу, я весь подбираюсь, гадаю, возьмет он меня с собой или нет, стану я частью светского общества в столице, или так и останусь чем-то чуждым, нездешним, посторонним.

Видите ли, сегодня я хотел бы поискать городские легенды...

- Должно быть, увлекательное занятие.

- Еще бы, очень популярное в высшем свете развлечение... хотите присоединиться?

Ёкает сердце, вот оно, получилось...

- Сочту за честь.

Граф одобряюще смотрит на меня, кажется, первый раз смотрит одобряюще. Иду за ним, готовый шагать хоть на край света – ровно до того момента, как граф открывает чердачное окно и выходит на покатую крышу. Я не хочу идти по крышам, но у меня нет выбора, я просто не могу позволить себе отступить, остаться чужим в огромном городе.

Полная луна поднимается над крышами, напарывается на остроконечные шпили, истекает призрачно-бледным сиянием. Граф настораживается, мне кажется, он чует легенды, слышит их приближение...

- Здесь... скорее, друг мой...

Граф пробегает по узкой стене, мне ничего не остается, как сделать то же самое – сердце делает сальто, каждую секунду мне кажется, что я падаю с головокружительной высоты на мостовую, чуть подсвеченную фонарями.

- Смотрите... друг мой... смотрите...

Не сразу понимаю, куда он показывает, наконец, вижу силуэт черного кота чернее самой ночи, он сидит на краю крыши...

- ...легенда о колдуне, который превращался в черного кота... – шепчет граф почти беззвучно.

Готовлю видавший виды фотоаппарат, граф опережает меня, - скидывает с плеча легкое ружье, целится, стреляет – кот-колдун падает, даже не успевает вскрикнуть, исчезает где-то в темноте улиц.

Не верю своим глазам:

- Вы... вы...

- А вы сегодня без ружья? Правильно, друг мой, граф не уступит вам свою добычу...

.

...в уголовном кодексе нет статьи за убийство легенд и мифов, поэтому убийца Кота-Колдуна получит только общественное порицание, не больше...

.

Граф перечитывает статью, самодовольно посмеивается:

- Порицание... что мне их порицание, они и на порицание-то неспособны... Ну что, друг мой, сегодня вы со мной?

Меня передергивает.

- Имейте в виду, второго шанса не будет...

Понимаю, что, черт возьми, он прав.

Киваю:

- Я с вами... с вами...

- Вот и отлично, пойдемте... да возьмите ружье, сегодня, так и быть, разрешу вам попробовать...

.

...разворачиваю газету.

Читаю.

...в уголовном кодексе нет статьи за убийство легенд и мифов, поэтому убийца легенды о графе Дракуле, если даже и будет найден, рискует только общественным порицанием, не более того...

Закрываю газету, прихлебываю утренний кофе, смотрю, как за окном сонно потягивается еще толком не проснувшийся город.

Понимаю, что я так и не стану здесь своим...