Остаток ночи Вениамин Аркадьевич просидел в трансе, бессмысленно  созерцая стену, облаченную в золотисто-бежевые обои.

 - Что же я натворил?! – изредка вскрикивал он, обращаясь к золотистой стене. – Что я натворил!

Стенка лукаво подмигивала фактурным и непонятным рисунком. Вдруг на обоях  явно проступила подлая морда ночного визитера и, мерзко ощерившись, захохотала над доверчивым хозяином.

- Ах, ты сволочь такая! – нервы Вениамина Аркадьевича не выдержали и мужчина, сжав кулаки, набросился на стенку.

- Сволочь, гад, получи! – от всей души молотил он по обоям.

- Ох! – придя в себя, мужчина с трудом  добрался до дивана и рухнул   ничком на подушки.

- Папа! – раздался утром из спальни разгневанный вопль дочери. -  Папа! Где книга? – Рита возникла перед диваном, как привидение. Бледная, всклокоченная,  в красивой кружевной комбинации. Этакое соблазнительное привидение.

Вот для кого она ее напялила? Ясно для кого!

«Сволочь, гад, растлитель хренов!» - пронеслось в голове у отца.

- Рита сядь, - похлопав по дивану, попросил мужчина, стараясь сохранять спокойствие.

- Ну, села? Дальше что?

- Давно он к тебе шастал? – поморщившись, как от зубной боли спросил отец.

- Какая разница? – с вызовом ответила Рита. – Книгу ты отдал, и теперь он больше не придет!

- Машина, деньги, это все он?

- Да!

- Ты хоть знаешь, кто это на самом деле был? – Вениамин Аркадьевич не имел понятия, как рассказать дочери правду.

- Конечно, знаю! – фыркнула та, пренебрежительно скривив губы. – Что я, по-твоему, совсем дурочка?

 - Ты знала! – как ужаленный подскочил отец. – Ты знала кто это и, тем не менее…

- Да! И, тем не менее, пользовалась им! – выкрикнула Рита. – А почему бы и нет? Если он мне предлагает машину, деньги, шмотки?

- Я полагаю, что не только это, - собравшись с духом, приступил мужчина к самой щепетильной части разговора.

Дочка молчала.

- Было у вас что или нет? – упавшим тоном произнес отец. – Даю слово, что не буду ругаться! Я слышал звуки, доносившиеся из твоей спальни. И ни с чем другим их спутать невозможно. Разве что с просмотром эротики, - бросил он дочке спасательный канат.

- Было! – твердо ответила Рита, презрительно отбросив вариант спасения.

- Ты у меня храбрая девочка! – удивился мужчина. – Не каждая бы призналась.

- Я не каждая!

- Он же страшный, - неуверенно продолжил отец, ожидая, что сейчас его просто-напросто пошлют за такой интимный вопрос.

- Ну, папа, - протянула  дочка. – Папа! Ты такой наивный у меня! Я не могу! – и девочка, откинувшись на подушки, заразительно рассмеялась.

- Почему? – Вениамин Аркадьевич тоже начал похохатывать. Хотя над чем смеяться в данной ситуации? Если только над самим собой.

- Папа, как он тебя обманул, что ты отдал ему тетрадь? Что он тебе наплел?

Вениамин Аркадьевич рассказал все без утайки.

- Ах, вот значит как?! – раздувая ноздри, проговорила Рита. – Значит, абонент недоступен? Ладно!

Встав, дочь заметалась по комнате, как дикая пантера.

«Нет ничего страшнее обиженной женщины,» - подумал отец, наблюдая за своей повзрослевшей  девочкой.

- Так! – уперев руки в бока, Рита остановилась напротив отца. – Хочешь знать, почему я с ним спала?

- Рита-а-а! – закрыл ладонями глаза мужчина.

- Что Рита? – топнула ногой дочь. – Нас обманули, облапошили, обвели вокруг пальца! А ты как страус голову в ладони прячешь!

- В песок дочка, - зачем-то уточнил отец. – Страусы прячут голову в песок.

- Да по фигу мне на страусов! Я про тебя сейчас говорю!

- Я слушаю.

- Так вот! Этот мерзавец прикинулся Егором Кридом! – выпалила Рита.

- Чего-о-о? – выпучил глаза отец. – Каким Критом еще? Остров Крит  знаю… Он что, островом прикинулся?

- Пап! Ты что тупишь? – и, мелькая точеными ножками, дочка скрылась в спальне.

- Вот! – развернула она перед отцом плакат с изображением смазливого блондина. – Это певец, Егор Крид! И этот прохиндей, уж не знаю его имени отчества, приходил ко мне именно в этом обличье! Вот теперь сам подумай, догадалась я или нет, кто это на самом деле? С какого такого перепугу ко мне Егор вдруг придет? Да еще с заверениями в своей пламенной любви. Может я конечно и дурочка,  но не настолько!

- Я все понял,  - вздохнул отец. – Я тебя не осуждаю.

- У-ф-ф! – закатила глаза Рита.

- Что нам теперь делать? – обреченно вздохнул Вениамин Аркадьевич.

- Не падать духом! И вот что! – скатав плакат, дочка прищелкнула пальцами. – Одевайся, едем!

- Куда?

- Просто позавтракать! Отец и дочь! Чем плоха моя идея? Я умываться! – и Рита унеслась в ванную.

Домой отец и дочь вернулись поздно и, молча, разошлись по своим комнатам.

Прошел месяц …

Рита сидела на кухне и с кислой миной ковыряла вилкой в еде.

- Чего не ешь? – спросил Вениамин Аркадьевич, уписывая за обе щеки вторую тарелку макарон.

- Не вкусно, - промямлила дочь.

- Как невкусно? Твои любимые макароны по-флотски!  Ты чего?

- Ничего, - отмахнулась девчонка и вдруг стремительно вскочила и, зажав ладошкой рот, унеслась в туалет.

Испуганный отец, побежав следом, уперся лбом в закрывшуюся перед ним  дверь. Из ванной раздавались характерные звуки. Дочку рвало.

- Кошма-а-ар, - простонал мужчина и вернулся за стол.

Рита выползла из ванной бледная и измученная рвотой.

- Пап, я лягу, - бесцветным голосом прошелестела она и скрылась в спальне.

Потоптавшись на пороге дочкиной комнаты, Вениамин Аркадьевич, наконец-то осмелился постучать в дверь.

- Доча, я войду, можно?

- Входи, пап.

- Ничего не хочешь мне рассказать? – осторожно спросил отец, гладя девочку по голове.

Та напряженно молчала.

- Ты беременна? – решился мужчина и весь сжался, в ожидании ответа.

- Да, - коротко бросила Рита.

- Это от него? От Полуночника?

- Да, пап. У меня кроме него никого не было. От него, - плечи у девочки задрожали.

- Тихо, тихо! Не плачь! Сколько уже?

- Двенадцать недель, - выдавила  Рита.

-  Это значит три месяца. Три месяца, три месяца - повторяя, отец заметался по комнате.

- Папа, сядь, - попросила Рита. – У меня и так голова кругом и ты еще туда-сюда носишься!

- Так! Ты к врачу ходила?

- Ходила, конечно! Откуда я, по-твоему, так точно срок знаю!

- Хорошо! С ребенком все в порядке?

- Нормально все с ним. Что ему сделается? – буркнула дочка.

- Будем рожать! – радостно возвестил Вениамин Аркадьевич.

- Папа, ты сбрендил совсем? Ты забыл, кто его отец?

- Ребенок не виноват! – категорично заявил мужчина. – Родителей не выбирают!

- Ох, я не могу! – схватившись за живот, рассмеялась дочка. – Папа, ты как  чего-нибудь ляпнешь. Умереть - не встать!  У меня скоро живот будет видно!

- И что? Сейчас полно матерей-одиночек! Школу ты  закончила, уже взрослая!

- Папа! А если он родиться с рогами, хвостом и копытами? Как тогда? – дочка, прекратив смеяться, начала злиться.

- А вдруг он будет похож на этот… как его? Остров Крит?

- Крид, папа! И это не остров, а певец!

- Засранец он, а не певец, - вспылил Вениамин Аркадьевич.

- Тебе виднее, - согласилась Рита, закрыв глаза. – Я спать.

- Спи, моя девочка, - поцеловав дочку, как в детстве, тихо промолвил отец.

Прошло еще три месяца. Рита пыталась прятать под одеждой, заметно выросший животик.

И стала пропадать по вечерам. Отец места себе не находил, мечась по квартире в ожидании заблудшей дочери.

Так было и сегодня. Часы показывали половину двенадцатого, а Рита еще где-то пропадала. Сотовый не отвечал.

- Моду взяла, - заводясь, бурчал Вениамин Аркадьевич, слыша в очередной раз, что абонент не абонент. – Чуть что сразу телефон отключает. Ну, заявишься ты домой! Я тебе устрою головомойку!

Раздался звук открываемой двери и на пороге нарисовалась Рита, кривая, как сабля.

- О, май фатер! – пьяно улыбнулась она и, нагнувшись, чтобы расстегнуть сапоги завалилась прямо на висящие в прихожей вещи.

- Ох, ты! – барахтаясь в упавшей верхней одежде словно жук-навозник,  весело произнесла она. – А я, по-моему, того! Малость перебрала! Ик! Ой, извините! – прикрыв рот ладошкой, девушка глупо улыбнулась.

- Рита! – прогремел отец на весь дом. – Как ты могла! Ты же будущая мать!

- Яжемать! – истерично захохотала та. – Ой, фатер! Давай без начитывания… Нет, без читания … Короче! Не читай мне мораль!

- Ты о ребенке подумала? – снизив тон, спросил Вениамин Аркадьевич.

- А не будет ребенка! Вот так вот!

- Мы же все решили, - начал, было, отец.

- Это ты за меня решил! – окрысилась дочка. – А я жить хочу! Я влюбилась, и мой парень еще не подозревает, что я на сносях! Думает, что просто упитанная, - хмыкнула она, что-то вспомнив.

- Так вот! Видишь эту штучку? – продемонстрировала девушка отцу маленькую белую таблетку. – Сейчас выпью ее и все! Выкидыш! Легкие у ребенка еще не раскрылись, так что он не жилец!

- Рита, не надо! – бросился Вениамин Аркадьевич к дочери.

- На месте стой! – рявкнула Рита, вращая безумными глазищами и как фокусник, откуда-то ловко вытащила нож. – Знаешь, что это? А это ножик! Ай-ай-ай! Маленьким девочкам нельзя брать в руки острые предметы. Да, папа? – всхлипнула она. – Помнишь, ты так мне говорил? Когда-то давно. А теперь я взрослая! Почти Яжемать! Один шаг и я вспорю себе живот. Так, что выбирай! Или я или никого!

- Все, все! – поднял руки верх отец. – Пей таблетку. Я тебе не буду мешать.

- То-то же! – удовлетворенно улыбнулась девушка. – Воды принеси! Что я на сухую ей давиться буду?

- Сейчас несу! Держи! – протянул он дочери стакан.

Рита, не торопясь, медленно подносила таблетку ко рту. Глаза отца и дочери встретились.  Рита, злобно прищурившись, искривила в ухмылке губы.

- Тук, тук, тук, - громко выбивало чье- то сердце.

Часы показывали полночь.

Стакан в руках Риты, звонко лопнув, разлетелся на мелкие осколки.

Отец и дочь застыли, продолжая, напряженно смотреть друг на друга.

 И время тоже застыло, как смола.

- Не сметь! – раздался голос Полуночника и,  материализовавшись, он возник пред застывшими людьми.

- Оба-на! – вульгарно воскликнула Рита. – А вот и папашка! Собственной персоной! Фу-у-у! Какой ты некрасивый! – капризно протянула она. – Не хочу такого ребенка! Пью таблетку! Я и без воды смогу, если что!

- Не надо! – вытянув вперед руки, двинулся было к ней Полуночник.

- Не надо таблетку? – устало переспросила Рита. – Могу и живот вспороть.

- Что вы хотите за ребенка? – произнес черт, не сводя взгляда со сверкавшей стали.

- Книгу назад гони, хрен полуночный! – усмехнулась девушка.

- Обещайте мне, что с ребенком ничего не случиться, - попросил Полуночник.

- Мы обещаем, с ним ничего не случиться, - кивнул Вениамин Аркадьевич.

- А в воспитании ты собираешься участие принимать, папаша? – поинтересовалась Рита. – Алименты там? Или что у вас положено в таких случаях?

- Такие случаи крайне редки в истории человечества, - торжественно изрек Полуночник. – Обычно земные женщины не могут зачать от нашего…

- Фу-у-у-у! –  девушку передернуло. – Уволь нас от всяких мерзких подробностей! Как помогать будешь, я спросила!

- Я заберу ребенка.

- Ну, что ж! Баба с возу, кобыле легче! – заметила Рита. – Мы согласны! Книгу давай! И запомни на будущее! Врать и обманывать женщин нехорошо! Понял?

- Понял! Положи таблетку и нож!

- Не-е-ет! Так не пойдет! – хрипло рассмеялась девушка. – Книгу отцу в руки и в этом случае я кладу орудия убийства на пол! На раз, два, три!

- Раз!

В руках ночного визитера появилась книга.

- Два!

Полуночник осторожно протянул книгу Вениамину Аркадьевичу, краем глаза наблюдая, как Рита опускает руки на пол.

- Три!

Книга в руках законного владельца, а Рита вскакивает, отпихивая от себя таблетку и ножик.

- Я приду за ребенком! Вы обещали! – напоминает условия сделки Полуночник.

- А мы свое слово держим!  Не то что некоторые! – произносит Рита, расстегивая куртку и кофту.

- И своего ребенка можешь забрать прямо сейчас! – и быстро вытащив из-под майки маленькую диванную подушку, швыряет ею в охреневшего Полуночника.

- Вы все подстроили с самого начала, - наконец-то доходит до того весь смысл происшедшего.

- Да, мы еще в кафе состряпали этот план! – согласился Вениамин Аркадьевич. – Нет ничего страшнее обиженной женщины. Ты об этом не подумал?

- Да, иногда месть классная штука! – вполне трезвым голосом произнесла Рита. – Один-один! Ничья! – подмигнула она Полуночнику.

Тот, завертевшись на месте, взвыл и исчез, оставив после себя едкий запах серы.

- Да ты у меня актриса! – обнял дочку отец. – Я действительно подумал, что ты пьяная.

- Папа, ну что я зря на актерский поступила!  Как хорошо, что все это закончилось! Спасибо, пап, за поддержку.

- Тебе спасибо, дочка! За твою выдумку и смекалку!

- Значит один-один? – усмехнулась Рита.

- Да, ничья! – поддержал отец.