Ещё до темноты они остановились на привал: Сан и Мия едва волочили ноги. Энт подстрелил кролика. Слышался ленивый шум Большой Реки – они уже далеко от его племени. Довольный Энт вытянулся у костра: погони не было и можно отдохнуть.

Сан прохаживался у огня, пока мать разделывала тушку. Её длинные пальцы ловко отделяли шкуру от мякоти. Вдруг вопль: мальчишка обжегся, подойдя к костру. Визжа, он бросился к зарослям низкого кустарника. Мия – за ним, вытирая руки о тряпьё. 

– А! – отчаянный женский крик.

Энт поспешил в полумрак.

Мышцы напряжённо подрагивали, и едкий пот заливал глаза. В правой руке он держал ладонь Мии, а в левой – лапку уродца. Сам же ловец лежал на краю пропасти в колючем кустарнике. А внизу пенилась и буйствовала Большая Река.

– Сейчас буду вас раскачивать. Хватайтесь за ветки и вылезайте, – хрипел ловец.

– Земля крошится, – всхлипнула шатунья. – Ты тоже упадёшь!

– Держитесь, – Энт мотнул головой, стряхивая мокрую чёлку с глаз.

– Нет!

Но было поздно. За долю секунды Сан подтянулся и укусил Энта за палец – ладонь державшая его непроизвольно разжалась. Мальчишка с визгом полетел вниз. Ловец зажмурился. Внизу шумела Большая Река. Мия, как собственное эхо, повторяла «прости» и глядела в темневшую пропасть неба.

Двое забрались наверх. Отдышавшись, Энт смог снова соображать. Ручеёк крови сбегал по пальцам. Сан их спас. Как существо с бессмысленной улыбкой вечного счастья могло осознанно пожертвовать собой? В голове не укладывалось.

Шатунья спрятала лицо в исцарапанных ладонях и бубнила.

– С кем ты говоришь?

– С его матерью.

– Так это не?..

Она покачала головой. Мия рассказала свою историю. Они были последние из рода, сама шатунья и мать с сыном. В их деревне начался мор, выжили только они. Они могли бы податься к другому племени, но замешкались. Не так легко покинуть привычные места. Прознав о гибели поселения, пришли соседи. Сама Мия в тот день отправилась на охоту, надеясь поймать хоть какого-нибудь полевого зверька. Когда вернулась, мать уже освежевали. Сан, получая пинки и затрещины, катался по пыли на потеху чужакам. Ночью Мия выкрала его и отправилась в Лесные Земли. Там, кажется, до людоедства пока не докатились. Она не помнит, сколько они шли, пока их не поймал Рыжий.

– Не уберегла! Я до конца жизни буду слышать его голос.

– Подожди, я тоже слышу! – Энт приблизился к краю. –  Неужели он жив!

Медленно, выверяя каждое движение, Энт спускался по хрупким уступам вниз к мальчику, застрявшему в кривых ветвях колючего кустарника. Даже с высоты ловец заметил его неизменную улыбку.

Когда мальчик уснул, Мия увлекла  Энта за собой. Потом они лежали рядом на примятых полевых цветах. Засыпая, Энт думал о том, ради чего прошёл через годы дерьма и крови. Он перегрызёт глотку любому, кто попытается отнять то, что он почувствовал в дрожи Мии и своём затаённом дыхании. Но от себя не убежишь.

Через два дня пути на горизонте показался Лес. Энт через силу улыбнулся, когда Мия захлопала в ладоши.

– Мы спасены, Энт!

– Папа! – мальчишка указал пальчиком на темневшие деревья.

Ловец молчал и погладил Сана по голове.

– Ты не рад? – спросила Мия.

– Я должен признаться. Пару месяцев назад я убил одного знатного из лесных. Ты всё ещё хочешь идти со мной?

Мия помрачнела. Сан что-то весело щебетал, не обращая внимания на взрослых.

– Тогда я тоже признаюсь. – Мия с вызовом глядела на Энта. – Мне двадцать четыре года, и я ни разу не была беременна. Без понятия, не бесплодна ли я. Ты всё ещё хочешь идти со мной?