Инга остановилась за углом больницы, взглядом гипнотизируя стеклянные двери. «Ну, мымра, давай же», — она кусала сочные губы. Наконец, вышла и Виктория. В мешковатых джинсах и старом свитере она выглядела, как унылое огородное пугало из жердей и тряпья. Инга скрестила пальцы. Жена Родиона поплелась через двор в сторону того самого кафе, где Степка с Олегом затаились со скрытыми камерами.

«Кто молодец? Я молодец!» — Торжествующе улыбнулась Инга и бросилась обратно в больницу. Медсестры на посту не оказалось — сегодня удачный день. В жизни началась та самая белая полоса, которая приведёт ее прямиком в ЗАГС с самым лучшим мужчиной на свете. Опутанный проводками и трубками, он лежал в больничной палате. Отдельной. Очень удобно.

— Милый, ты будешь меня на руках носить за то, что я такая умная!

Инга села на край кушетки и погладила его по заросшей щеке.

— Вот подлечат тебя и заживем. — Она проверила по смартфону время. — Через час твоя преданная скромница будет трахаться с двумя мужиками в приватной комнате кафе «Нарцисс». Там все утыкано камерами. Я потом тебе видео покажу. И главное, она абсолютно уверена, что спасает тебя от смерти. Ха-ха! Твоя дура поверила, что на тебя напали из-за карточного долга. Типа ты проиграл свою благоверную, а предоставлять победителям отказываешься. Ржака — да кому такая нужна?

Треща, как сорока, Инга не заметила, что один из приборов быстро запищал — Родион открыл глаза. Его сердце вырывалось из груди, непроизвольно сжались кулаки. Ни на минуту не могут оставить в покое, чтобы разобраться в себе. Не хватало ещё подставы с женой. Он поспешно оторвал от себя датчики:

— Что ты наделала!

— Родик?

— Это то самое кафе?

Инга кивнула. Ее ухоженное личико бледнело, теряя свежесть, а глаза пытались поймать взгляд Родиона.

— Да, стоп… так ты все это время был в сознании? — Ресницы испуганно затрепетали.

Родион ничего не ответил. Он вскочил и достал свои вещи из шкафчика в углу. Брюки, кроссовки надел на одном дыхании, а футболку натянул уже в дверях. 

У него оставалось меньше получаса, чтобы остановить Вику. Родион бежал. Он исправит то, что натворила безмозглая кукла Инга. С ней было весело. Упругое тело доставляло бесконечную радость, но разводиться, делить квартиру и машину — нет, и ещё раз нет. Какие бабы дуры: он никогда ничего не обещал, но Инга напридумывала воздушных замков. И что у неё вместо мозгов? Хотя он догадывался. Его все устраивало. Однако Родион ни разу не сказал ей: «Я люблю тебя». Она же по-хозяйски распоряжается его жизнью. Родион и раньше чувствовал в ней командирские замашки, поэтому и решил взять тайм-аут: пришлось напомнить мужу сестры про должок. Не карточный. Родственничек сразу затрясся, мол, Родион обещал: случившееся на мальчишнике там и останется. А потом, чтобы и впредь рыжая дьяволица из торта никогда не всплыла в памяти, согласился на фиктивную госпитализацию.

Изображая коматозника недельку другую, Родион надеялся без суеты решить, нужна ли ему Инга. Услышав гадкую историю про карты, понял, что никого лучше жены нет. Она бы не стала пользоваться его тяжелым состоянием в своих целях.

В кафе сразу направился в глубь зала. Родион уверенно прошёл за перегородку. Они с Ингой пару месяцев назад опробовали мягкие диваны в приватных комнатах. В полумраке коридорчика пульсировала музыка, заглушая любые звуки, а в нос ударил сладкий запах дыни. Дурманящий, как и прелести Инги, раньше он будоражил, а теперь лишь раздражал. Закрытой оказалась лишь одна дверь: днём посетителей мало.

Родион дернул ручку — заперто. Напряг слух. Неразборчивые голоса, и вдруг сквозь громкую музыку — женский смех. Кровь вскипела от адреналина. Родион отчаянно забарабанил.

— Что надо? — голос недовольный, барский.

— Это… — Родион лихорадочно соображал. — Шампанское от заведения.

Секунды вяло перекатывались по возбужденному сознанию. Сейчас он снесет дверь, но она отворилась — Родион ввалился в душную комнату, сбивая парня с ног. Тело пылало яростью, будто натерли перцем. Родион с размаху отвесил пендель по тощей заднице отползавшего Недоказановы. Тот взвыл ослом, забиваясь в угол. Потом Родион схватил за волосы второго, который зажал Вику в углу, и мощным рывком повернул к себе лицом.

— А! Мужик, ты чего? — верещал лже Дон Жуан.

— Вон отсюда! Ещё чужих жён лапать будете — прибью!

Родион тряс его за грудки. Кучерявая рыжая голова безвольно болталась, как у тряпичной куклы — бедняга вот-вот потеряет сознание.

— Мы вообще не при делах, — пискнул из угла чернявый, поглаживая ушибленный зад.

— Ну и валите отсюда.

Дважды предлагать не пришлось. Незадачливые соблазнители скрылись  заячьими скачками в коридорчике.

— Так, нам надо поговорить.

Родион повернулся и замер. В суматохе он толком и не разглядел, кого спасает. На диване сидела не его жена, а блондинка, которая застегивала блестящие пуговки на блузке.

— Соф, что ты тут делаешь?

Вместо ответа она гибко скользнула под столик и провела по ковру узкой рукой.

— Софа?!

— Братец, ты тупой или сам догадаешься? Пуговицу ищу. Этот молокосос оторвал. Помоги найти.

— Не буду я ничего искать! Где моя жена?!

— Чё раскричался?! О, вот и она. Пуговица.

Соня, довольно улыбаясь, показала граненую стекляшку и засунула её в сумочку.

— А Вика дома. Где ещё быть любящей жене, ночевавшей у постели коматозника?

— Я потом всё объясню.

— Не стоит труда. Мне плевать на всё, кроме одной вещи.

Соня сняла с запястья резинку и ловко собрала волосы в пучок на макушке — вылитая марьиванна. Родиона до дрожи бесило, когда младшая сестра читала нотации. Вот и сейчас ее губы вытянулись в ниточку, а глаза терзали злым взглядом, как и много лет назад, когда она нашла у него в кармане пачку сигарет.

— Родя, слава небесам, что я ей позвонила. Дурочка была уже на пути сюда. Я чуть не сорвала голос, уговаривая её идти домой. Я даже на своих оболтусов так не кричу, когда контрольную заваливают. А ты, скотина, как и всякий мужик, втянул такого чистого человечка в грязь. — Софья по-менторски подняла указательный палец с острым ногтем. — Ради неё я глотку перегрызу, а не только пойду пудрить мозги двум идиотам. Запомнил, братец?

Одернув на бёдрах юбку, она подошла к двери и обернулась.

— Думаешь, я поверю, что эти сопляки заядлые картежники? И не смотри на меня, как Бунин на Маяковского!

— Хм, вспомнила, что преподаешь литературу? Вовремя же.

Родиону невыносимо хотелось побольнее кольнуть сестру за то, что влезла в его личную жизнь, хотя без ее сумасбродства тут бы сидела Вика, это бы все ещё больше запутало.

— А ты себе почаще повторяй, что женат.

— Вообще-то и ты замужем.

Соня хлопнула дверью. Родион огляделся: надо найти камеры.