Под водой было так хорошо, что Маша несколько секунд раздумывала, не остаться ли еще ненадолго в прохладной глубине. Как же приятно там парить! Он (она почему-то сразу догадалась, что это именно он) подплыл к ней, погладил длинную загорелую ногу. Маша вздохнула, стайка пузырьков беззаботно скользнула вверх, к солнцу.
- Пойду, - шепнула Маша, - Дима будет волноваться.
Плавно двигаясь во все более теплеющей лазури, она всплыла на поверхность, борясь с желанием оглянуться. Дима помог ей подняться в лодку и снять гидрашку.

 

Хозяин судна Азиз, средних лет египтянин с хитрыми глазами-маслинами, негромко причмокнул.
- Стройна, как молодая верблюдица, - подумал он, - ноги-то, ноги!
- Цапля моя! – сказал Дима нежно.
Он не любил дайвинг. В юности, на Северном море, Дима провалился под лед. Теперь-то ему было стыдно за то, что он дразнил гренландского тюленя, тыкая палкой в полынью. Как карма, как наказание остался у него страх перед погружениями с головой. Хотя в бассейне он мастерски нырял, быстро всплывая на поверхность за глотком воздуха.

 

В волнах мелькнула чья-то тень, Дима схватил якорную цепь и поболтал ею в воде. Тень исчезла.
- Перестань! – воскликнула Маша. - Глаза от нее болят. Звенья как будто танцуют!
Звенья и правда «танцевали», ослепляя бликами. Они выворачивались лентой Мёбиуса, путая планы, сводя и разлучая.
- Чищу до блеска! – похвалился Азиз. – Отцовская!
Он когда-то закончил институт Патриса Лумумбы, женился на русской и говорил почти без акцента. В Россию отправил его отец-рыбак в награду за то, что Азиз лучше всех убирался на лодке и прилежно чистил якорную цепь.
- Да, - продолжал египтянин, видя, что супруги заинтересовались рассказом, - если бы не цепь, не было бы у меня моей Наташи!

 

Цепь, цепь, цепь. Если одно звено повернется не так… Ведь тогда и до разрыва недолго!
А тем временем морской обитатель опускался все глубже и глубже, размышляя над загадками бытия и причудами судьбы.
А ведь это он мог сидеть с Машей на палубе, целовать ее длинные ноги, пить пина-коладу из запотевшего бокала! В чем смысл? Почему жизнь бывает так жестока? Цепь, поворот, нелепый выверт. Ну почему, почему прародитель остался сидеть в своей пещере, когда его брат, своевольный Мак, задыхаясь и трепеща жабрами, полез на берег? Чего ему не хватало в дивном соленом океане? А за Маком, конечно, кинулась верная Миш, поспешила обеспокоенная родня, поползли доверчивые детишки...

Всего один поступок двинул эволюцию по другому пути, звенья цепи разомкнулись навсегда!