- Милая моя…, - шептал мужчина, держа женщину за руку. – Ты же слышишь меня? Не уходи, вспоминай, вспоминай…

- Пи, пи, пи…, -  монотонно пищал кардиомонитор.

Женщина находилась в коме уже три месяца…

…Мое счастливое детство закончилось, когда мне исполнилось пятнадцать. В тот день, гуляя возле дома, я наткнулась на странного человека, сидящего на самом краю с палкой в руках.  Хотя это не палка, а…

- Привет, - кивнул мне незнакомец. – Присаживайся рядом.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я. – А что вы делаете?

- Пытаюсь поймать месяц.

- Палкой?

- Это не палка, это удочка! – незнакомец посмотрел на меня и улыбнулся. – Забыла, как называется?

- Забыла, - удивленно произнесла я. Как я могла забыть такое простое слово?

- Ты потерялась? – спросил вдруг незнакомец.

- Я? Нет, вы что? Вон мой дом стоит, видите? Там мама с папой. И красивый садик вокруг дома! Как я могла потеряться?

- Ты потерялась, - убедительно произнес странный человек и, встав, протянул мне руку.- Меня зовут Ферзь.  А как зовут тебя милая барышня?

- Меня? – такой простой вопрос застал меня врасплох. – Меня зовут…, - медленно протянула я, в надежде, что имя само вырвется из моих уст. Но не получилось.

- Ну, мама и папа тебя как-то называют? – не унимался Ферзь. 

«Что вообще за имя у него такое? И что оно мне напоминает?»

- Мама и папа меня зовут…, - напрягла я свои извилины так, что зазвенело в голове.

– Я не помню, - удрученно признала я, сей факт. – Я не помню!

«Стоп! Как я могу не помнить своего имени? Ведь оно же у меня есть! Меня же пятнадцать лет как-то называли?»

- Правильно думаешь, - невозмутимо вклинился Ферзь в мои размышления.

- Вот именно, что думаю! – вспылила я. – Погодите, а вы слышите, что у меня в голове?

- Слышу.

- Я, что настолько громко думаю?

- Нет, я просто умею слышать мысли.

- Ну, тогда услышьте, как меня зовут! – топнула я ногой.

- Э-э-э, милая! Так не пойдет! Ты сама должна вспомнить!

- Хорошо, хорошо, - прошептала я. – Тогда пойдемте ко мне домой! Я вас с мамой и папой познакомлю! Они- то наверняка знают мое имя!

- Никогда не задумывалась, почему у вас такой странный газон? – кивнул Ферзь на черные и белые квадраты травы.

- Обычный газон, - пожала я плечами.

- А что за деревья вокруг дома? – продолжал допрос гость.

- Деревья? – уставившись на них, я на пару секунд зависла. – Просто деревья.

Мужчина печально вздохнул. Он будто бы пытался подтолкнуть мои мысли в нужном направлении, но ему это не удавалось.

- Мама, папа! – громко крикнула я, зайдя в дом. – У нас гости! Где вы?

Дом  был пуст. Он был пугающе пуст. Там никого не было. И ничего не было.

« Пусто, как и у меня в голове» - пронеслась идиотская мысль, а впрочем, и не такая она и идиотская.

- Я не понимаю…, - обернулась я к гостю, но и он куда- то исчез.

- Ферзь! Ты где? – выскочив на улицу, я оббежала вокруг дома три раза. Заглянула за каждое  дерево. Его нигде не было.

- Мне страшно! – закричала я и разрыдалась. Голова дико раскалывалась. Хотелось лечь и уснуть и больше никогда не просыпаться.

Я подошла к берегу, где встретилась с Ферзем. Удочка лежала на месте! Значит, он был и придет еще! Я буду его ждать! Буду ждать и вспоминать, как меня зовут, почему у нас такой странный газон и что за деревья растут возле дома. Я обязательно вспомню и расскажу ему, когда он навестит меня в следующий раз!

… Мужчина вышел в коридор и сел на кушетку, дожидаясь врача. Осунувшийся и небритый он  не спал нормально уже три месяца. Три месяца после той аварии, в которую попала его жена.

Его любимая девочка, конфетка, лапонька…  Вытянув ноги, мужчина откинул назад голову и моментально уснул.

- Федор Андреевич! – ворвался в сон, чей- то голос.

- А? Что? – вскинулся Федор и, похлопав себя по щекам, сфокусировал взгляд на  Игоре Сергеевиче, главвраче реанимационного отделения.

- Федор Андреевич, идите домой, поспите, - сочувственно глядя на мужчину, произнес главврач.

- Я никуда не уйду! – твердо ответил Федор.

- Ну, знаете ли! Такими темпами вы тоже скоро на больничной койке окажетесь!

- Хорошо, - устало кивнул мужчина. – Я только приму душ, побреюсь и переоденусь.

- У нас с вами этот разговор стабильно раз в неделю происходит, - заметил Игорь Сергеевич. – Не забудьте еще поесть и поспать, а завтра с утра приезжайте.

- Хорошо, еще раз кивнул Федор. – Приеду завтра. Но вы мне что-то сообщить хотели, ведь так?

- Да, хотел. У нас в запасе остался месяц, а дальше пойдут необратимые процессы. Я вам все рассказывал, вы знаете. Так, что если ваша жена не очнется в течение месяца, то…

- Я понял, - резко оборвал главврача Федор и, развернувшись, покинул поликлинику.  

… Я не помню, сколько я сидела на берегу. Совсем одна. Родители исчезли, и Ферзь тоже не приходил. Где- то вдалеке я увидела дрейфующие в воздушной реке острова с точно такой же поляной и домом. Поляна была похожа на плоскую доску (доску, доску… что-то знакомое) и дом с деревьями стоял и наверху и внизу. Как такое возможно? Может мои родители там? И тоже ищут меня? Я легла на живот и как можно ниже свесила голову, стараясь разглядеть, что находится под моим островком и лоб в лоб столкнулась с какой- то теткой.

- Кто ты? – выкрикнула я отпрыгнув.

- Кто ты? – крикнула в унисон со мной незнакомка.

- Я первая спросила!

- Я первая спросила!

- Да иди ты, дура! – обменявшись любезностями, мы затихли.

Я ее, откуда- то знаю. Вот точно знаю! Сначала даже показалось, что это моя мама. Но это не она. Мамочка, папочка! Куда вы подевались?

…  Федор с утра, как штык торчал у палаты жены.

- По вам часы можно сверять, - пробурчала сонная медсестра. – Заходите уже, чего топчитесь здесь.

- Как она? – задал вопрос мужчина, который на протяжении трех месяцев произносился им больше тысячи раз.

Задал и замер в ожидании ответа.

- Без изменений, -  в тысячный раз услышал он.

- Мне родители ее сегодня приснились, - вдруг разоткровенничался Федор. – Хотя я их только по фоткам знаю.

- Как так? – не поняла медсестра.

- Они погибли в автокатастрофе, когда ей, - кивнул он на жену. – Когда ей было пятнадцать лет.

Представляете? А теперь и она тоже…

- Ну-ка, ну-ка! – потрясла Федора за плечи медсестра. – Что раскисли? Ваша жена еще живая и борется! А вы должны ей помочь. Вы разговариваете с ней?

- Разговариваю.

- Больше разговаривайте! Заставьте ее вспомнить кто она. Вспоминайте ваши случаи из жизни!

- Думаете, это поможет? – ухватился мужчина за соломинку.

- Поможет, - авторитетно заявила женщина.

- Да, и родители мне сегодня во сне сказали, что все будет хорошо! – улыбнулся Федор, вспомнив сон.

- Ну, вот видите? А родители уж точно знают! Им оттуда виднее, как оно все сложиться здесь, - вздохнула медсестра и вышла.

- Я пришел, девочка моя! Слышишь меня? – взяв в руки хрупкую кисть жены, мужчина принялся разговаривать, вспоминать, как и велела ему медсестра.

… - Привет! – раздался голос позади меня.

Развернувшись, я увидела Ферзя. Он стоял и смущенно улыбаясь, смотрел на меня.

- Ферзик, миленький! – бросилась я ему на шею. – Я так ждала тебя! – шептала я,  целуя его в нос, в лоб, в щеки. – Куда ты подевался?

- Я не знаю, - виновато признался он.

- Как не знаешь? Вот так исчез и сам не знаешь куда?

- Ну, да, - поднял он на меня печальные серые глаза.

- Ой! – удивилась я. – У тебя глаза такого красивого цвета!

- Какого?

- Серого! Ты, что не в курсе, какой у тебя цвет глаз?

- Ты увидела серый цвет? Не белый, и не черный, как все здесь, а именно серый?

- Да, - я оглянулась вокруг. Действительно здесь все было в черно-белом цвете. Почему? Ведь в мире есть столько чудесных красок и цветов!

- Дом! – воскликнула я. – Он тоже стал серым!

- Отлично! – воскликнул Ферзь. – Что еще интересного произошло, пока меня не было?

Я рассказала ему про странную тетку снизу и про другие дома, которые сумела разглядеть.

- И ты не узнала эту тетку? – осторожно спросил Ферзь.

- Кого- то напоминает, но я не поняла кого, - легкомысленно ответила я.

- Это ты!

- Ты рехнулся? Мне пятнадцать лет, а ей тридцать, это точно!

- Во-первых, не тридцать, а двадцать девять, - поправил меня Ферзь.

- Да какая разница?!

- Потом поймешь какая. А во вторых, откуда ты взяла, что тебе пятнадцать?

- Я, я… Мне пятнадцать! – насупившись, ответила я.

- Не хочешь вспоминать, - устало потер рукой лоб мужчина. – У меня для тебя подарок, - совсем не радостно произнес он и протянул мне отрывной календарь.

- Спасибо, - обрадовалась я. – А почему здесь всего тридцать листов?

- Потому, что ровно столько тебе осталось, если ты не вспомнишь ничего и не выйдешь отсюда!

- Что я должна вспомнить? – удрученно спросила я, наблюдая, как один календарный лист оторвался и улетел.

- Почему ты решила, что тебе пятнадцать лет?

- В тот день я встретила тебя на берегу и моя жизнь резко изменилась и не в лучшую сторону.

- Продолжай! Что именно изменилось?

-  Я потеряла родителей, - всхлипнула я.

- Как ты их потеряла? Не могли же они просто раствориться? - тормошил мою память Ферзь, но без толку.

- Что в тех домах? – решив уйти от неприятного разговора, спросила я.

- Хорошо, я тебе покажу, что в тех домах, - и, размахнувшись удочкой, мужчина подцепил один из островков и подтянул его к нам. – Идем, - протянул он мне руку.

Еще один календарный лист, оторвавшись, исчез в воздушной реке.

- Поторопись, здесь время идет намного быстрее, - с горечью заметил Ферзь.

Мы ступили на чужую полянку, и навстречу нам вышел молодой мужчина с девочкой лет семи.

Пройдя мимо нас, они устроились на мягком плюшевом покрывале и мужчина, разложив шахматную доску, стал сосредоточенно расставлять фигуры.

- Шахматная доска! – прошептала я. – Вот на что похожи эти острова!

Еще три календарных листа покинули нас.

- И все? – разматывая удочку, спросил Ферзь.

- Шахматная доска и все! – взвыла я.

- Ладно! Ловим следующий остров!

- Смотри, что будет, если ты ничего не вспомнишь! – затолкнул меня  мужчина в дом на втором острове.

Я оказалась в квартире, где все было так знакомо.

- Я была здесь! – радостно произнесла я, оглядывая обстановку. – Я точно здесь была!

В зале перед телевизором сидел немолодой мужчина. Пощелкав пультом, он остановился на каком- то знакомом фильме.

- Вот Ладонька моя! –  обратился мужчина к фотографии молодой женщины. – Фильм наш любимый! Сейчас смотреть его будем. Ты да я, да мы с тобой! Как тогда, помнишь? – улыбнулся мужчина и посветлел лицом, вспоминая что-то  давнее и хорошее.

- Он, что с фоткой разговаривает? – удивилась я и подошла поближе, чтобы рассмотреть запечатленную женщину. – Это же она!

- Кто она? – терпеливо осведомился Ферзь.

- Та тетка, которую я видела! Постой, ты же сказал, что это я?

- Ну?

- Ну-у-у, - я прямо-таки чувствовала, как заскрипели мои мозги. Судя по взгляду, который кинул на мою голову Ферзь, скрип получился достаточно громким. – Я не поняла, что он с моей фоткой беседует? А я где?

- А ты там, – кивнул мужчина на окно, за которым словно по заказу нарисовалось кладбище.

- Ох, ты блин! Я умерла, что ли? – подбежала я к окну.

- Еще не умерла! – рявкнул Ферзь. – Но если будешь так тупить, то вполне вероятно!

- А что это за мужик  в моей квартире? – вдруг возмутилась я.

- Ты узнала свою квартиру?

- Я, по-твоему, совсем дура? – я подошла к фоткам, развешанным по всей стене. – Смотри! Вот это мои родители! А вот я маленькая! А это моя свадьба! Я, что уже замужем?

- Вспоминай! – взмолился мой провожатый. – Осталось всего пять дней!

- Сейчас, сейчас! Не хочу на кладбище, реально не хочу! – бормотала я. – Но я туда хожу к кому- то! Две могилки…

Обрывки воспоминаний закружили меня и, приподняв, понесли куда- то.

… Мое счастливое детство закончилось, когда мне было пятнадцать лет. В тот день я потеряла своих родителей. Мама и папа погибли в автокатастрофе.

Осталось четыре дня.

Тот мужчина на полянке это мой папа, а девочка я. Летом на даче мама частенько расстилала нам толстое плюшевое одеяльце в смешных слониках, и папа учил меня играть в шахматы.

- Это ладья! Видишь? – показывает мне фигуру отец, сильно смахивающую на дом на острове.

- Как я? – спрашиваю я.

- Да, как ты! Лада, Ладия! – отвечает мне папа.

- Меня зовут Ладия! – выкрикиваю я, стараясь перекрыть,  шум от осколков, которые с гудением и скоростью центрифуги вращаются вокруг меня. Как быстро обрывки превратились в осколки.

Три дня!

- Этот мужчина, этот мужчина… Ферзь! Где ты? Помоги мне! Без тебя мне не выбраться!

Два дня!

- Держись за мою руку! – откуда- то издалека до меня доносится голос Ферзя.

- Я не вижу ее! – мне нечем дышать.

- Тебе не обязательно видеть, просто почувствуй!

Я чувствую, как сильная рука выдергивает меня из ненормальной воронки. Не в силах устоять на ногах я падаю.

- Я все вспомнила, - шепчу я. – Я попала в аварию. Это мой муж, разговаривает с фотографией, потому, что я на кладбище.

- Нет, это будущее без тебя, если ты не выйдешь из комы, - успокаивает меня Ферзь.

Остался один день!

- А что на третьем острове? – вдруг пугаюсь я. – Мы же туда не успели!

- Там твое будущее! Ты его и так увидишь! – отвечает Ферзь и со всей силы толкает меня с обрыва в воздушную реку. – До встречи!

… - Мы так мечтали об этом, помнишь? – гладя руку любимой, шептал мужчина. – А наш любимый фильм, на который мы ходили наверно раз десять? И целовались на последнем ряду!

- Бедный мужчина, - вздохнула медсестра, выходя из палаты. – Сегодня последний день, а девушка так и не пришла в себя.

- Пип, пип, пип! – истерично завопил кардиомонитор.

- Что такое? – влетела обратно сестра.

- Она глаза открыла, - потрясенно произнес Федор.

- Чудны дела твои Господи! – ахнула медсестра и побежала за главврачом.

… - А деревья вокруг дома вовсе не деревья, - летя сквозь воздушную реку, продолжала я диалог с Ферзем. – Это пешки! Шахматные фигуры! А дом, это ладья. Ладия, это я! Значит и дом на острове это я! Вот так вот!

- Ладия! – услышала я родной голос.

Открыв глаза, я увидела любимые серые глаза.

- Ферзик мой! – прошептала я устало.

- Ты вспомнила мое детское прозвище? – удивился Федор.

- Ты был со мной там… И если бы не ты…

- Я всегда буду с тобой.

- Обещаешь?

- Ну, а как иначе? Ладья и Ферзь вместе на века!