Гадство! Почему именно ему выпала эта "великая честь"?

- Презренные люди! - заорал он.

- ...ндоны ...ндоны, - повторило за Жоржем эхо со стороны скалистого берега, мрачным карнизом нависающего над узенькой полоской пляжа.

- Чак-чак, - многоголосо согласилась толпа голозадых папуасов, продолжая сдирать с туловища спасшегося после кораблекрушения шеф-повара последние детали одежды.

Жорж - лучший кутюрье вкуса, гроссмейстер салатных партий и сенсей поединков против голода, с яростью рыси, которая отстаивает своих детенышей, боролся за любимые семейные трусы в горошек, не желая отдавать их на откуп дилетантам. В результате хлопковое произведение искусства не досталось никому, поскольку пало невинной жертвой в поединке цивилизации и варварства.

Когда листопад из кусочков материи устлал ристалище ярко-желтым гороховым великолепием на синем фоне, Жорж водрузил толстые как свиные окорока лапищи на причинное место. Пупок на монументальном животе уставился на обидчиков словно раструб гранатомета.

- Зачем вы это сделали, негодяи?! - проревел шеф-повар.

- ...орасы, ...орасы, - согласилось с ним эхо.

- Пармезан! - гордо гаркнули папуасы.

Вперед выступил престарелый папуасоамериканец, все элементы одежды которого состояли из единственного атрибута - вилки-ложки для устриц, подвешенной к шее в виде кулона на толстом черном шнуре. Дикарь, протянул к Жоржу руку с грязными и лишенными всякого признака ухода ногтями и профессионально ощупал жировые складки на боках шеф-повара. Затем торжественно изрек:

- Пашина!

Сразу же грянул гром восторженных аплодисментов. Дикари так искренне радовались качеству мяса, что растопили даже сердце жертвы, и Жорж широко улыбнулся честной компании, прежде чем пуститься наутек, взбрыкивая толстым задом.

Впрочем, далеко ему уйти не удалось.

Шеф-повар, прекрасно разбиравшийся в правильном забое скота, оценил, с какой нежностью обращались со своим обедом эти варвары. Никто его не бил, поскольку в

результате побоев на теле могут остаться гематомы, что повлияет на сохранность мясного изделия.

Толстяка подняли на руки и, торжественно понесли в деревню, где со всеми почестями разместили в деревянной клетке.

На следующий день Жорж уже души не чаял в своих новых друзьях. Какие же они профи! Морить голодом в течение суток забойный скот, чтобы кровь отлила от мышечных тканей, мог только истинный кулинар.

Увы, его мнение скоро переменилось в отрицательную сторону, когда Жорж увидел, как бездарно готовят дикари соус и подливу. Шеф-повара просто выворачивало наизнанку от грубости варварских рецептов, в которых ингредиенты собраны были настолько бездарно, что просто обязаны были подрубить на корню самый зверский аппетит.

Наконец, не выдержав подобного обращения с продуктами, Жорж знаками подозвал одного из поваров и кое-как объяснил, что хочет помочь. Не прошло и получаса, как Жорж уже вовсю распоряжался на кухне у дикарей так, как будто находился в своем ресторанчике. Простые и доверчивые папуасы с радостью бегали за травками, перемешивали булькающее варево в горшках, подвешенных над кострами, нарезали овощи. Когда Жорж получил оглушающий удар дубиной по затылку, последней его мыслью было: "Правильно! Скот не должен быть испуган перед забоем".

***

Вождь покопался в котелке, достал хорошо проварившийся кусок мяса, щедро полил его ароматным соусом и, закинув вкуснотищу в рот, аппетитно зачавкал.

- Круассан? - заискивающе спросил его молодой воин.

На языке туземцев это означало: "Как вам понравился обед, сэр Сухой Череп?"

- Маринад! - деликатно ответил вождь, после того, как прожевал и проглотил мясо.

На языке папуасов это означало: "Великолепно, господин Кошачья Отрыжка! Господин Жорж не только прекрасный кулинар, но и весьма недурен на вкус!"