Оля понуро брела по мрачному лесу. Одной рукой она прижимала к груди охапку папоротника, а другой вяло махала веткой, прогоняя прочь назойливых комаров. Девушку раздирало желание вернуться к друзьям – с поляны доносились радостные крики и смех, а по воздуху не спеша плыл густой аромат шашлыков и специй, перемешанный с запахом дыма, стружек и хвои. В тёмно-синем небе висела полная луна. Словно королева в окружении свиты из звёзд, она сияла, освещая ближайшие вековые сосны и разлапистые ели.

Время от времени путь преграждали поваленные деревья с торчавшими во все стороны ветками. Обходить их было настоящим мучением – длинная юбка постоянно цеплялась за сучки. Корявый венок из ромашек мешал не меньше, хотелось сорвать его с головы и закинуть подальше в кусты, но при одной мысли, что именинница Инка заставит плести новый, Оле становилось дурно.

Девушка в задумчивости остановилась у пенька и почесала зудевшую от укусов руку. Можно, конечно, вернуться, но тогда Инка вовлечёт её в какой-нибудь дурацкий конкурс, ведь она помешана на всяких обрядах и приметах, выдумала вон вечеринку в славянском стиле и заставила всех облачиться в нелепые и жутко неудобные наряды. Но зато на поляне нет комаров – Серёга, муж подруги, позаботился об этом заранее и закупил флаконы с аттрактантами.

Неожиданно совсем рядом замерцал малиновый огонёк, похожий на ночник с абажуром в виде шара. Заинтересованная, Оля двинулась в сторону таинственного явления. Она была уверена, что разгадка окажется по-будничному простой. Девушка с трудом перелезла через кучу сушняка, обошла разросшиеся кусты облепихи. Странный свет становился насыщеннее и краснее.

Внезапно нога попала в ямку, Оля споткнулась, но вовремя схватилась за ствол ближайшего дерева. Потрёпанный венок сполз на лоб, закрыв цветами глаза, Оля быстро поправила его и тут же её лицо обхватила липкая паутина. Девушка отшатнулась и стала убирать с себя мерзкие нити, которые оказались даже во рту. Ветки папоротника рассыпались по земле. Оля отряхнулась и принялась их собирать.

Лес был мрачен и угрюм. Где-то далеко заухал филин. Непонятно откуда взявшиеся тучи закрыли луну и звёзды, деревья мигом  почернели и заскрипели, раскачиваясь на ветру. Старушки сосны жалостливо застонали, сокрушённо замотали макушками, возвышаясь и рассматривая девушку. А музыка и крики стихли.  Оля испуганно вскочила. Деревья вокруг все одинаковые и непонятно, в какую сторону идти дальше. Не видно больше и загадочного мерцания, оно словно сгинуло в тёмном лесу. Оля увидела берёзу с уродливым стволом  – вроде проходила мимо, метнулась в ту сторону, прошла немного и остановилась в нерешительности, увидев ещё одно корявое дерево. Берёза словно обогнала девушку и теперь стояла у неё на пути.

Несмотря на душную ночь, ледяной ужас подполз к горлу и схватил за вмиг озябшие пальцы и плечи. Неожиданно затрещали сучья, Оля резко обернулась и тут же облегчённо выдохнула – из-за кустов вышла обычная старушка. Маленькая, сгорбленная. На голове в свете луны белел платок, в руках корзина, прикрытая светлой тканью, из-под которой выглядывали пучки трав. Старушка шла медленно, внимательно разглядывая траву под ногами и раздвигая палкой ближайшие заросли.

Оля осторожно наступила на ветку. Раздался треск, и бабушка остановилась.

– Здравствуйте! – бойко заговорила Оля, направляясь к старушке. – Вы не подскажете, в какую сторону мне идти? Я здесь с друзьями отдыхаю у реки – там, где турбаза. Это где-то совсем рядом.

Старушка смотрела с интересом, прищурив глаза, добродушно улыбалась, но молчала.

– Я говорю: подскажите, в какой стороне турбаза, – закричала Оля на весь лес. – Вроде недалеко отошла, да заблудилась.

Старушка огляделась по сторонам, будто впервые попала в это место, и ткнула палкой влево.

– Туды ступай! – опустив голову, она продолжила свой путь.

– Спасибо, – обрадовано проорала Оля ей в спину и двинула в указанную сторону.

Шла долго – постоянно приходилось продираться через бурелом. Но стоило Оле подумать, что старушка могла ошибиться, как она опять увидела странное свечение. Только в этот раз казалось, что в нескольких метрах от неё мигают лампочки на новогодней гирлянде. Невдалеке послышался смех. Значит, она идёт правильно, поляна уже близко. Девушка, не раздумывая, свернула в сторону светящихся шариков.

Смех, раздавшийся за спиной, заставил Олю нервно подпрыгнуть и испуганно обернуться. Перед ней стояла, усмехаясь, девушка в длинном синем сарафане и белой рубахе с вышивкой по рукавам и горловине. На шее бусы разноцветные, на голове венок из красных маков, светлые локоны бёдер касаются.

– А ты что здесь делаешь? – насмешливо поинтересовалась девушка. – Одна, ночью, в лесу?

– К турбазе иду, – смущённо пробормотала Оля. – У нас там вечеринка по случаю дня рождения подруги. Меня, вон, за папоротником послали.

Оля вдруг вспомнила, что никакого папоротника у неё уже давно нет, но девушка и не обратила на это внимания, лишь повела плечом.

– Ясно. А я к реке иду купаться. Говорят, в ночь на Ивана Купалу надо обязательно через костёр перепрыгнуть и в реку следом окунуться. Тогда очистишься. Пойдёшь со мной? – неожиданно предложила она. – Там никого нет, хоть голышом плавай.

– Нет, спасибо. Я лучше к друзьям пойду.

– Как хочешь, – она ещё раз пожала плечами и, неожиданно схватив Олю за руку, потащила за собой. – Так и быть, отведу тебя сначала, а потом купаться пойду.

Оля руку не вырывала, а смирно шла за девушкой. Ей надоело бродить по тёмному лесу в одиночестве. Крики и смех становились всё громче и вскоре они вышли на край леса. Девушка сразу отпустила её и, звонко смеясь, скрылась среди деревьев.

На просторной поляне пригорка горело несколько костров. Самый большой на вершине холма. Посреди пламени воткнут высокий шест, на котором сверху горело колесо. Всюду хороводы, песни, пляски. Женщины в длинных юбках и сарафанах, волосы заплетены в косы или распущены, на головах венки, украшенные разноцветными лентами. Мужчины в рубахах, широких штанах и сапогах. Ребятишки носятся среди взрослых, не желая пропустить самое интересное. Похоже, здесь собрались все жители.

Оля разглядела тёмную гладь воды, крыши домов и поняла, что турбаза с другой стороны Козелков. Где-то здесь живёт бабка Инны, но Оля была в гостях у подруги всего один раз (это было ещё одиннадцать лет назад, когда они приезжали на школьные каникулы) и уже не помнила, как старушка выглядит. Единственный, кто отложился в памяти – это дед Мелентий. Высокий, сгорбленный, как и его клюка, худой старик. Жил он по соседству и в его саду росли ранетки. Ни у кого не было таких. Откусишь с одного боку, а яблочко всё прозрачное изнутри, ядрышки, словно пузырьки в янтаре застыли. И по вкусу – медовые. Девчонки украдкой перелезали через забор и набирали в подолы ранеток. Дед Мелентий, если их замечал, слеповато щурился и смешно бежал, грозя клюкой. Когда старик неожиданно умер, девочки, несмотря на то, что их больше никто не гонял, перестали забираться в чужой сад.

Оля шла среди веселящихся людей, натужно улыбалась и отбивалась от приглашений присоединиться ко всеобщему гулянью. Особо настырные парни всё же схватили её за руки и затащили в хоровод. С трудом вырвавшись из круга, она беспомощно огляделась. До турбазы далеко, если через деревню топать. Лесом ближе, но туда она ни за что не вернётся. Дом родственников Инны тоже найти не сумеет. И как ей быть?

Оля начала злиться. Желания плясать и, тем более, петь не было совршенно. Все эти обряды всегда считала глупостью несусветной. Хотелось быстрее добраться до дома и рухнуть в кровать. Ещё бесило, что позволила уговорить себя поехать отмечать день рождения на природу.

Около неё вдруг остановился симпатичный темноволосый парень. Серо-зелёные глаза смотрели с таким восхищением, что она невольно смутилась.

– Ты к кому приехала? Не местная, это точно, я всех в Козелках знаю.

– Ни к кому, – пробормотала Оля, а потом, спохватившись, пояснила: – К Щенниковым, вернее. А где живут, не знаю. Давно здесь была, вот и забыла. Не знаешь, где их дом?

– Конечно знаю, они соседи нашей родни. Мы в детстве постоянно в саду играли, пока не переехали в город. Дед Мелентий всё ругался, что все ветки ему пообломали.

– Дед Мелентий? Так он был твоим родственником? У него был такой сад с вкуснючими ранетками.

– Почему был? Он и сейчас родственник. И сад до сих пор цел, и ранетки не стали хуже. Я как раз и приехал ненадолго всех повидать. И деда Мелентия в том числе. – Парень вздохнул. – Мы каждый год стараемся приехать, могилки навестить и всё такое. А так мы теперь в Ленинграде живём.

– В Ленинграде? – Оля улыбнулась, а парень, просияв, кивнул, заглядывая ей в лицо.

– И ты не сказала своего имени, прекрасная незнакомка!

– Ольга.

– А я Володя. До чего же ты красивая, Оленька, – заявил он. – Пожалуй, женюсь я на тебе и увезу с собой в Ленинград. Знаешь, как у нас красиво. Ты учишься?

Оля рассеянно кивнула. В воздухе стоял запах парного молока и навоза. А ещё ядрёной смеси полевых цветов и трав. Даже едкий дым не смог их заглушить. Отблески пламени в диком танце метались на лице Володи. Странное дело – парень был хорош собой, учтив и весел. И люди вокруг носились, словно заражённые всеобщим весельем. Но это почему то не находило в её сердце никакого отклика.

– Подожди, я сейчас мамку приведу. Ты ей понравишься, – вдруг крикнул Володя и быстро исчез в толпе.

«Только мамки мне и не хватало», – с тоскою подумала Оля. Хотя, это не так страшно. Недавно с ней пытался познакомиться деревенский парень, так он вообще «мамака» говорил!

Увидев неподалёку группу старушек, девушка кинулась к ним с расспросами.

– Ой, доча, не найдёшь ты дом в темноте, – печально покачала головой одна из бабулек. – Да и нет там никого, здесь все ноныче. Походи по полянке, покликай. Авось и найдёшь кого из них, вроде бы Любка была недалече. Веселись, милая!

Оля стояла у костра и совсем не чувствовала его тепла. Почему-то она начала замерзать, её всю трясло. Похоже, что заболела. Воздух душный, пьянящий. Вдыхать его трудно, он обжигает всё нутро. Вокруг все разгорячённые, лица раскрасневшиеся. Мужики лихо отплясывают под гармонь, женщины поют. Парни устроили бои потешные, девушки в сторонке стоят, переглядываются и хихикают. Вдруг они дружно посмотрели на Олю и призывно замахали руками. Она уже было шагнула вперёд, да неожиданно заметила знакомую фигуру. Не веря глазам, уставилась на деда Мелентия. Сорвав с головы картуз, он смял его в руке и отплясывал, словно молодой, улыбаясь во весь беззубый рот и размахивая руками. Наконец, устав, он довольно улыбнулся, вытер рукавом пот со лба и полез трясущейся рукой в карман старенького пиджачка. Достал оттуда горсть ранеток и протянул пробегавшим пацанам. Те, довольные, взяли угощение и, поблагодарив, побежали дальше. А дед платочком вытер слёзы в уголках глаз и посмотрел прямо на Олю, у той сразу же сердце заметалось в груди. А дед Мелентий, достав ещё ранеток, пошёл прямо на неё, протягивая яблочки на ладони. Маленькие, жёлтые, наливные.

Оля очнулась и, не глядя под ноги, метнулась от деда прочь. Девушки схватили было её за руки, но она сразу же вырвалась, укусив кого-то за палец. «Ненормальная!» – неслось ей в след, а она всё металась среди костров, но, куда бы ни побежала, перед ней неизменно оказывался дед Мелентий. Он стоял, слегка покачиваясь на дрожащих ногах, опираясь на свою клюку, и с укоризной смотрел на неё, удивлённый, что та не хочет принимать его дара. «Что же, ты, дочка, брезгуешь разве?» – словно говорил его взгляд.

Оля всё бежала и бежала, от костра к костру, всюду натыкаясь на старика. Тот стоял молча, жалкий и несчастный. Понимая, что сходит с ума, девушка остановилась, задыхаясь от ужаса. Все вокруг затихли и, окружив их, напряжённо замерли. По поляне летел лишь треск от прогоравших дров.

Дым попал девушке прямо в рот и она закашляла, долго и мучительно. А потом вдруг увидела перед собой лицо подруги. Инна испуганно таращилась на неё и беззвучно шевелила губами. Оля напрягла слух, но не смогла расслышать ни слова. А Инна всё говорила и злилась, что подруга её не понимает. И она вдруг вспомнила, как перед поездкой Инна читала ей всё, что могла найти про обряды в ночь на Ивана Купала. «Огонь» – мелькнуло в голове и тут же, не соображая, что делает, она бросилась к ближайшему костру и перепрыгнула через пламя. В уши сразу же ударила мощная волна, накрыв её со всех сторон и чуть не сбив с ног. Звук множества криков. Оле казалось, что её сейчас схватят и сделают что-то плохое. «Вода», – и она бросилась к реке.

– Лёлька, с тобой всё в порядке? – у Инны лицо белое, с зелёным оттенком, словно недозрелое яблоко. Рядом над Олей склонились подруги и друзья. Смотрели испуганно и вместе с тем с облегчением.

– Ну и напугала же ты нас, – Инна помогла Оле сесть.

– Да всё нормально со мной, чего пристали, – Оля никак не могла отдышаться.

– Чего пристали? – Инна присвистнула. – Ну ты, подруга, даёшь!

– А что случилось-то? – Оля укуталась в заботливо накинутый на её плечи плед.

– Да так, ничего особенного. Просто ты немного сошла с ума. Пошла собирать папоротник и пропала. Мы тебя по всему лесу искали, нашли уже ближе к полуночи. Только ты словно обезумела, бегать начала от нас, насилу ребята догнали.

– Да уж, с такими догонялками никакого спортзала не нужно, – пробормотал один из парней.

– Ага, – продолжила Инна. – А потом ты вырывалась всё время, все руки нам расцарапала, а Игоря даже укусила. – Инка хихикнула. – Он сказал, что ты точно бешеная и уехал в город, в больнице уколы делать. А мы тебя еле уговорили сюда прийти. Ты вроде согласилась, а потом опять вырвалась и через костёр, а затем в реку сиганула. Да так неожиданно.

– Так ты же сама говорила, что огонь и вода очищают. Вот я и очистилась.

– Я рада за тебя, только ты так больше нас не пугай.

– Да уж будь уверена, не буду! – Оля заметила за спиной у подруги валявшийся на траве венок из увядших цветов и, оттолкнув Инну, поползла к нему. Капли воды поблёскивали на лепестках кувшинок. Немного подумав, Оля как следует повалялась в густой траве, а затем, под удивлённые взгляды друзей, надела венок на спутанные волосы.

– Чего вы так смотрите? Нормально всё со мной. Роса полезная, от многих болезней излечивает. А из кувшинок можно сделать защитные обереги. Инна, какие там ещё обряды существуют? Кстати, никто не видел, где здесь полынь растёт? Говорят, русалок хорошо отпугивает.