Глава 17. Абигайль Лемская

– Эх, какие же вы все здесь скучные! – воскликнула смуглокожая центаврийка, залпом осушила фужер с пивом, но не поставила его на стол, а коротко размахнувшись, запустила в голову Светлина. Бэмс, стеклянные осколки брызнули во все стороны от пластикового шлема. Врач невозмутимо протер перчаткой забрызганные защитные очки и коротко бросил:

– Не угодно ли мадам Элоре пройти в свой номер?

– Мадам Элоре охото нажраться до желтых тритонов! – брюзгливо прошипела центаврийка. – Мужчины в этом зале совершенно индифферентны.  – Я даже не удивлюсь, если окажется, что все они евнухи, продавшие свои фаллосы извращенцам с планеты Наслаждений!

– Милочка, вы точно залили себе дюзы выше ватерлинии, – нахмурился пожилой астронавт Тиффи Добс. – Думайте что говорите, здесь же дети. – Он кивнул в сторону Абигайль.

– И про желтых тритонов мне не понравилось! – вскинулась Элеонора Жабова, – Я батаваг, а не человек! Мне ваши политесы до тухлого болота! А за оскорбление могу и в ухо дать!

– Вот именно не человек! – вскочила на ноги Элора. – Так и не квакай! Здесь не твоё болото! В ухо я тебе не дам, ибо нет у тебя этого парного органа, но глаз на жабры натянуть смогу!

– Ты мне?! – Жабова выхватила из складок комбинезона длинный сверкающий стилет. – Препарирую, сука!

– Харэ! – космическая бабка молниеносно швырнула пивную кружку в амфибию. Стилет отлетел в сторону, а Элеонора затрясла ушибленной лапой.

– Извини, батаваг- марам, – поклонилась Матреновна пришелице из созвездия Большого головастика. – Батумара – оваг, соррунда.

– Что она сказала? – озадачился Джонни.

– Она правильно сказала, – усмехнулся Тиффи Добс.

После странной фразы бабки, Жабова неожиданно умолкла, уселась на место и бросала в сторону центаврийки недовольные взгляды.

Та хрипло рассмеялась и, отобрав у Торгаша бутылку, принялась пить пиво из горлышка.

– А кого вы назвали ребенком? – неожиданно тоненько закричала Абигайль Лемская. – Я вовсе не ребенок! Мне, между прочим, скоро девятнадцать!

– Совсем старуха! – хохотнула Элора.

– Я! Я… – лицо девушки раскраснелось. – Я с парнями много раз целовалась!

Центаврийка поперхнулась пивом и ошарашенно уставилась на Абигайль:

– В самом деле?

– Вот это ты в разнос пошла, – усмехнулась Евдокия Матреновна. – А с виду такая скромница.

Мужчины в баре как один захохотали.

Абигайль оглянулась по сторонам, на глазах показались слезы:

– Почему вы смеётесь? Я правду говорю! И вовсе я не скромная! Я современная!

– Я просто умираю от любопытства, – заорал с экрана папаша Луи. – Расскажи нам про своего первого мужчину! Я хочу знать имя этого счастливчика!

– Его звали Боб, – смутилась девушка.

– Имя так себе. Хорошо, что не фасоль. А дальше?

– Потом был Юджин. Но с ним мы почти не гуляли.

– Смелее, девочка! – поторопил Торгаш. – Не держи в себе – рассказывай!

– Затем Стив, – тихо сказала Абигайль и, видя, что все в баре одобрительно на нее смотрят, осмелела:

–После Стива я познакомилась с Мурадом и Омаром.

– Судя по именам – горячие ребята, – не удержался Дэн. – Надеюсь, ты целовалась не сразу с обоими?

– Нет, – замотала головой Лемская, но не слишком уверенно.

– Да на тебе пробы ставить негде! – икнула опьяневшая Элора и навалилась на Торгаша. Тот усмехнулся и обнял центаврийку за талию.

– Но, но, – прошептала смуглокожая. – Не бери много на себя. Лучше дай твой мешок, я спать буду.

– Здесь неудобно, дорогая, – зашептал толстяк. – Пойдем, я отведу тебя в номер?

– Удобно, – ворчливо прошептала женщина, стащила с плеч Хосе рюкзак и, прислонив к его пузу, зарылась головой в зеленую ткань. Вскоре раздался громкий храп.

– Спи милая, – с придыханием зашептал Торгащ, глаза его маслено заблестели. Пухлая рука соскользнула с талии центаврийки и сжала ее ягодицу.

Абигайль завороженно смотрела на волосатую лапищу торговца и облизывала губы.

– Так кто же был после Мурада и Омара? – закричал Миллиардер.

Абигайль вздрогнула:

– После? После… После был Мартин…

– А после Мартина кто? – улыбнулся инженер Дема.

Девушка обиженно подждала губы:

– Никого… Из-за Мартина я оказалась на этой станции.

– Ого! – воскликнул миллиардер, – Я чую, что нас ждет захватывающая история! Смелее, малышка, раскрой нам свой маленький секрет!

Абигайль вытерла глаза рукавом  комбинезона и вызывающе сказала:

–Это не секрет! Я люблю Мартина!

Хосе Антонио громко зааплодировал, но его никто не поддержал.

– Он самый красивый парень в нашем городе, – вздохнула девушка. – А еще он из древнего каллистянского рода Грязницких-Вшивских.

– Звучит солидно, – кивнул папаша Луи. – Так что же этот Мартин?

– Он не замечал меня, – вздохнула девушка. – Несмотря на то, что мы работали в одном офисе. Я секретарем, а он охранником.

– Дворянин – охранник, – Миллиардер выпятил нижнюю губу. – А он не обманул тебя, девочка? Может, его папаша у того дворянина конюхом был?

– Мартин никогда не врет! – нахмурилась Абигайль и даже сжала кулачки.

– Настоящий дворянин, – сдался Луи. – Что же было дальше?

– Я очень хотела влюбить в себя Мартина. Поэтому я пошла к ведунье – дундучихе. Дундучи это коренные жители Каллисто. Они похожи на помесь слона и крота…

– Матерь Божья! – перекрестился пивной кружкой кок. – Страх-то какой.

– Но они очень мудрые и умеют ворожить. Дундучиха сказала, что надо сделать приворот на рондольном кольце и на вареном фофане.

–  Фофан это местный кролик? – облизнулся кок.

– Нет, – вздохнула девушка, – это коллистянская мышь. Они строят из своего помета целые дворцы и скрепляют катышки собственной слюной, которая крепче любого супер клея в сотни раз.

– Небоскребы из дерьма, – присвистнул Счастливчик Кид. – Прикольно.

– Нужно зашить вареного фофана в одежду любимого, – продолжала Абигайль и трижды прочесть заклинание:

Фофан клея не жалей,

Ко мне милого приклей,

Чтобы крепко он влюбился

И вовек не отлепился.

Фыр! Фыр! Фыр!

– Круто! – восхитился папаша Луи. – Зашила?

– Зашила в рабочий китель, – кивнула Лемская. – Но видимо, фофан был недостаточно проварен. Появился неприятный запах. С каждым днем он усиливался. А тут еще начальница вызвала Мартина в кабинет. Оказалось, что у нее сильная аллергия на запахи. Она покрылась пятнами и лишилась всех волос на голове. А Мартин из-за этого лишился работы. Но предсказание дундычихи почти сбылось – мой милый обратил на меня внимание и пришел  в гости. Вот тут я использовала приворот на рондольном кольце.  Рондоль это металл похожий на золото, из меди и бериллия. Его много на Каллисто. Я налепила из теста нурсиков, это такие вкусняшки с подливой из орехов сахарного дерева.  В один положила кольцо…

– Сожрал? – тихо спросил Миллиардер.

– Сломал зуб! – всхлипнула Абигайль.

– Аккуратнее надо кушать, – усмехнулся Дэн.

– Когда вкусно не до аккуратности! – не согласился Кок.

– И что дальше? – Подал голос Абах Седрик. – Поскольку ты жива, я сделал вывод, что Мартин не убил тебя.

– Он уехал! – заплакала Абигайль. – Я долго искала его. А недавно узнала, что он устроился работать на станцию Вольный город. И вот я здесь. Но оказалось, что в этом секторе их два. Один этот, «Лебедь, Рак и щука», а есть еще  другой, со странным названием «Косячок».  Буду искать.

В баре ненадолго установилась тишина. Наконец, инженер Дёма спросил:

– Простите, Абигайль, за нескромный вопрос. Вы натуральная блондинка?

– Да, мистер, – кивнула Лемская.

– Больше вопросов не имею.