Обратная связь
Война книг
Предлагаю идею для книги. Каждый напишет эту книгу по-своему.
У многих писателей есть слабые тексты, которые они стерли, бросили, предали забвению – ибо тексты откровенно слабые. Самые первые книги. Какие-то неудавшиеся литературные эксперименты.
Ну а есть книги хорошие, как без них. У меня их, например, 64 штуки. Интересно, напишу сто, или нет.
И вот, живут хорошие тексты. В каком-нибудь городке. А за городком кладбище плохих текстов, но про него никто не знает до тех пор, пока в полнолуние на пятницу тринадцатого на Хэллоуин (знаю, что Хэллоуин 31-го а не 13-го) они не начинают вылезать и бродить по городу...
...у меня таких много.
Очень много.
И с первого взгляда они кажутся... откровенно неудачными, и хорошо, что их больше нет.
А с другой стороны... может, они и были самыми глубокими, самыми искренними, может, все их очарование было в незнании, как обстоит в мире на самом деле... и не хватило смелости привести их в порядок...
Вот об этом будет история. О противостоянии «хороших, правильных» книг и историй откровенно абсурдных, слабых, неудачных. Смогут ли они друг друга понять, друг другу помочь? И что живее, что лучше – рассказ, написанный по накатанному шаблону или неуклюжая история, которая занимала мысли автора много лет?
А истории тут каждый подставит свои...
А может, они и подерутся...
Но я всегда сохраняю первоначальные варианты и авторам всем говорю: не удаляйте, бэкапьте, делайте копии перед существенными правками! Потому что с опытом потом приходит иной взгляд на вещи и даже на то, что кажется «неправильным» на нетренированный взгляд. Какие-нибудь механические суждения, что надо вот так, а не этак.
Вот-вот, если в ужасе, значит, хорошая идея для произведения!
Хотя, мой рабочий выходной на грядках вчера при тридцатиградусной жаре привел к головной боли сегодня
Такшта выходной должен быть выходным
А я с непокрытой головой весь день была. И мама вдруг говорит: слушай, на градуснике 28 градусов.
Я не поверила, выставила на улицу свой электронный. Он через 5 минут уже показал 32. Я дальше и смотреть не стала…
А прогноз Яндекса показывает вчерашнюю температуру: 15 градусов. Ага, средняя по больнице… ночью-то минус 5, логично так усреднили…
Только меня ему не цитируй… не надо. Я это все ради шутки предполагаю.
… таких, по которым можно учиться писать, перенимать у автора его приемы, навыки.
И чаще всего ощущение, что книга хороша, но не дотягивает. Чего-то не хватает, чтоб было прям ваааще.
То же самое справедливости ради могу сказать и про свои книги. Как кто-то написал — читать можно, но не более того. И на каждый рассказ смотрю и думаю, чё не хватает.
Иногда за какого-нибудь автора домысливаю, как бы я написала эту книгу, если бы она уже не была написана.
Свое-то всегда читать легче — стопроцентное попадание в твои вкусы
А чужое… Ну вот книга «А хочешь, тело Вари сегодня повисит у Юльки». Сюжет продуман замечательно, очень все динамично. Подростки как живые, за одну фразу — сначала сдохни, потом извинюсь — пять баллов. Но… закрываешь книгу и думаешь, а это вообще о чем? Чему меня научила эта книга? Что некрофилия не есть хорошо? Так и сама знаю. Что никогда не сдаваться? Тоже что-то не то…
Фантастика с мертвецами и временными петлями на уровне. Но… что дальше? Может, там какие-то глубочайшие смыслы, которых я не увидела?
Лично я не хочу ничему учиться. Чему меня научили «12 стульев», к примеру? Что искать клады вредно для здоровья? А чему научил «Обломов»? Лениться — вредно?
Бред дикий, бред. Литература как школьный предмет словно направлена на то, чтобы отучать детей понимать книги на самом базовом уровне, честное слово!
12 стульев — там противопоставление Остапа, который все для себя и других людей, которые для страны. Тут спорный вопрос, нужна золотая середина… но круче в этом плане золотой теленок — Остап всю жизнь гнался за богатством, разбогател, а… а дальше что? а дальше пустота в жизни, потому что кроме миллиона ничего в жизни нет.
Мне надо, чтобы книга заставляла задуматься, а как же надо, а как же правильно…
Даже в книге про Варю, когда Варя говорит героине — иди в лес, чтобы тебя волки съели, иначе будешь долго умирать от голода — мне вот банально. А если бы Варя напророчила — иди в лес, чтобы тебя волки съели, иначе тебя спасут, и всю жизнь будешь мучиться сама, мучать других, жизнь будет полная ж… (или там — ты станешь диктатором, развяжешь третью мировую войну) — это было бы глубже. И цикл блуждания по лесу повторяется раз за разом, и раз за разом можно разные варианты судеб… Это была бы немного другая история, но она была бы интереснее.
Я считаю, что любая книга — про психологию и характеры. Если это не вещь, в которой ставится символизм во главу угла, например. Речь об обычной книге, приключенческой, драме и пр. Так вот, считаю, что судить о, скажем, 12 стульях, что, мол, это книга про то, как противопоставляются… нет. Это однобокое суждение, почерпнутое из учебника литературы.
Действительно, 12 стульев — это огромная галерея персонажей той поры. Но кто из них заслуживает уважения, кто из них любим авторами и читателями? Кроме нескольких персонажей из редакции газеты, сумевших выиграть неплохой куш на облигациях, там, собственно, нет особо симпатичных персонажей. Да и те, кому повезло, они просто портретики без особо проработанного плана.
Герои там — два проходимца. Их взаимоотношения, их трансформация (точнее, трансформация Кисы, т.к. у Остапа особого изменения не наблюдается — он просто показывает всегда класс) — вот что притягивает читателя к этой истории. Плюс трагичная история отца Федора. Вот об этом можно рассказывать, рассуждать, писать статьи.
Конечно, о второстепенных персонажах тоже можно писать статьи. Но они предстают, все же, как материал для «работы» главных героев. Да, второплановые персонажи все выпуклые, характерные, собственно именно характером выделяются. Стеснительный воришка, гробовщик, трус-заговорщик, вдова — все как в театре, хоть надевай им маски с большими носами и прочими отличительными чертами. Да, это замечатнльно. Но говорить, что это — «люди для страны» — да черта с два! Не могу представить себе это замыслом книги. Да, знаю, что первоначальным, вроде как, было, но в конечном итоге все изменилось от слова совсем.
Это история о мошенниках и их судьбах. О погоне за богатством, к чему оно привело. И не учит она ничему, кроме того, чтобы размышлять об этих образах, сопереживать этим персонажам, думать: а на каком этапе все повернулось к такому краху? Что они могли бы сделать, где ошиблись? Как поступила бы я на их месте?
Вот о чем, я считаю, должна быть книга. А не о том, что хорошо, а что плохо!
Так вот это и есть понятия — хорошо и плохо. Хорошо — то, что не привело к краху. Плохо — то, что привело к краху.
Как это то, чем пренебрегают в стандартизированных рассуждениях.
В 12 стульях есть много такого, на что при формальном подходе внимание не обращают. К примеру, повороты сюжета. Вот-вот богатство у них в руках… ан нет, что-то произошло, и все, тю-тю. Киса напился, спустил свои деньги — и если бы не это… а может быть, даже не потому, а если бы он не поднял на аукционе скандал? Или же дело все в идиотских правилах аукциона…
Может быть, если бы Остап больше внимания уделил исчезнувшему стулу, учитывая, что все остальные были вполне себе в доступе?
Ну а может быть, беда была в том, что он просто на тот момент чтил Уголовный кодекс, и позволил себе играть по правилам! Ведь все стулья были у них под рукой. Надо было проникнуть в здание аукциона ночью перед торгами и даже не вспарывать все, а по одному взвесить и выбрать самый тяжелый. И все дела. И что же из этого хорошо, а что плохо? Хорошо то, что герои могли осуществить кражу со взломом? Плохо, что они решили купить эти стулья, а не украсть?
А это, пардон, откуда?
Остап, вроде как, в Рио-де-Жанейро собирался, да только его с корабля вытолкали… так и остался ни с чем и мечтой несбыточной.
Момент с некоторым огорчением был лишь один — когда великий комбинатор откомбинировал у подпольного миллионера свою великую долю. И почти сразу говорится, что минута пустоты прошла, и дальше рассуждения о победных фанфарах.
А весь остаток книги посвящен мытарствам миллионера-частника в стране, где невозможно потратить деньги от собственного лица, а не от лица коллектива. Толковать эти главы можно по-разному. Можно вдариться в объяснения о том, что авторы желали показать, как старорежимному проходимцу-мечтателю больше нет места в молодой, строящейся стране. Можно утонуть в омуте рассуждений на тему «что на самом деле хотел сказать автор между строк» и вытащить на всеобщее обозрение все эпизоды, явственно демонстрирующие убиение всякой романтики новым обществом (снесли уютные пивные, уничтожают восточный базар, обедают в фабриках-кухнях, а девушки как лекарство от разбитого сердца предлагают колоть дрова).
Можно полезть и дальше, в дебри «нет, что на самом-самом-пресамом деле собирался автор сказать этим всем». Но смысла не вижу.
Для меня, человека своего времени, ситуация выглядит просто: деньги есть, а купить на них нечего. Индивидуальные запросы государством не предусмотрены. Ну а Остап лажает на всех фронтах.
Вообще, я поняла, почему не люблю «Золотого теленка». Там вся концовка как будто притянута за уши, выписана слишком «идейно». Начиная с того, что по книге в принципе не показаны какие-то классные выходки Остапа, в отличие от «12 стульев». Больше описываются учреждения, порядки в них, в конце вообще занудство, как там смычка проиходила. Читать тошно. Но главное — это действия Остапа. Он словно изменен в угоду авторским идеям и не делает того, что мог бы. Лажает по всем фронтам.
Например, столкнувшись с невозможностью иметь частный капитал, он не открывает какую-нибудь фиктивную контору (хотя, «Рога и копыта» вполне себе удались), и не кутит от имени этой конторы. Или как налажал, накупив золота для перехода румынской границы, хотя мог бы предположить, что пограничникам все эти трюки известны.
Короче, в этом романе, как раз, главгерой — не трикстер, который приходит извне (где-то Бендера сравнивали с Воландом, в самом деле, у меня подобное впечатление было изначально, в детстве еще), а самый типичный «проводник авторских идей и взглядов на отживающую буржуазно-капиталистическую мораль». Ну или просто герой, которому не должно повезти, потому что он ассоциальный элемент, и ему награды не полагается.
В любом случае, эта мораль слишком, на мой взгляд, вымучена, в ней нет изящного поворота «12 стульев»: один мошенник прирезал другого, и сам остался ни с чем.
В общем, такие дела. Вся тоска, вся пустота в конце строится чем угодно, но только не фактом достигнутой цели, а, скорее, наоборот: цель достигнута, но вся мечта разбилась об антиромантическую реальность.
Кто бы дал мне пенделя, чтобы я доделала свою программу…
Потому что там походу осталось совсем немного…
Добавить выбор конфликта — ищет герой что-то или убегает от чего-то.
Добавлять к сюжету авторскую идею — но это, похоже, индивидуально для каждого случая, так что только врукопашную.
К фразе — герой знает, где находится нужная ему вещь — добавить, где именно. Новую локацию.
И — тут будет сложновато — пейзажи для новой локации.
Доделывать таблицы, какие слова с какими сочетаются. Посмотреть, надо одну огромную таблицу или дохренища маленьких.
И все.
Главное, перестать бояться программы. Я её реально боюсь. Особенно результата, который получится… ну… гхм… не Шекспир и не Пушкин…
А пендель скоро будет! Вернее, целый раздел раздавания пенделей, здесь на сайте. Только мне нужен пендель, чтобы этот раздел организовать.
Осмысленный текст. Последовательный сюжет. Локации. Данные про героя. Краткий, но осмысленный рассказ.
Боюсь, потому что там, где кажется, что осталось подставить две строчки, вылезет стопицот проблем.
И в тексте тоже. Как сегодня, когда сначала герой заявляет, что знает, как уничтожить опасность, а только через три строки обнаруживает, что есть какая-то опасность.
Но какие же там будут скрины?
Лови. Скринов пока нет. А так — стандартные. Что куда нажимать.
Вместо этого получился скрин очередного глюка. Придется с ним разобраться…
Сейчас пришлю тебе приглашение в этот блог. Хотя, вступить туда можно и так))
Тут какая-то петрушка, где-то что-то поломалось после обновления. Так что, записи в блогах (как бы в них) создаются вне блогов. Я пока вручную поправила твою запись и собственную. Но надо будет еще искать, где что…Поэтому пока постарайся в тот блог ничего не публиковать, ладно? А то я не буду знать, для какого блога ты пишешь. Просто в комментариях там пока что отписывайся.
ВСЕ ПОПРАВЛЕНО и ВСЕ РАБОТАЕТ!
Просто возник небольшой конфликт с одним малоиспользуемым компонентом. (Не у меня одной, а повально у многих, так что, проблему решат или решили уже наверняка).
мелочь, а приятно, с какими людьми породнилась....Да, мне очень важно понимать, не просто — это хорошо, это плохо в литературе, а ПОЧЕМУ это удачно, а это нет. На уровне нейролингвистики.
Вот-вот. То есть, все-таки нельзя это считать хорошей литературой… А так-то и Ольга Бузова кому-то в определенный момент жизни понадобится… А уж про Манижу я и не говорю…
С другой стороны, мы тут вдаемся уже в область классификации читателей, а не книг.
Важно, чтоб персонажа можно было описывать долго. Не судить за поступки, а чтобы в книге было достаточно вещей, которые заставят им проникнуться большинство читателей, ну, по крайней мере, умеющих читать суть, а не буквы. Способных представить себе этого персонажа… ну, вообще, способных составить какое-то мнение о другом человеке, пусть и неправильное. Книга, цепляющая людей, склонных к анализу персонажей и ситуаций, имеет шанс на успех, я считаю.
Кстати, успех некоторых книг был лишь благодаря тому, что они вышли в нужный момент. Появись чуть раньше или чуть позже, и стали бы неактуальны.
Взять того же Лавкрафта. Кому в то время были нужны депрессивные сны стеснительного затворника? А таки впоследствии вдруг внезапно родился интерес к космическому ужасу. И как читаешь анализ произведений Лавкрафта, так натыкаешься на разбор, почему же, все-таки, такой интерес вдруг возник? Как получилось, что спустя десятилетия эта литература вдруг стала нужна?
Внезапно увидела отличное представление читателю той наблюдательности, о которой я говорю, в очерке А.Горнфельда «Записи Ильфа». Чем и спешу поделиться. Вся статья, практически, уделяется теме этой вот важной составляющей хороших текстов.
(Как-то суховато и официозно звучит, но на самом деле, у меня настроение сухо-официозное, так что, надеюсь, простительно). Речь о наблюдательности автора может идти и в контексте ненаблюдательности читателя. Вот одна из моих претензий к тому, чему выучивают на уроках литературы (
ничему) — непониманию таких «незначительных» мелочей, как удачная фраза, меткое слово, небанальный эпитет. Когда я вижу читателя, способного заметить в моем тексте слово и фразу, над которыми я билась несколько дней, а иногда месяцами искала, меняла и переписывала (в одном стихотворении одно слово я раз, наверное, десять меняла, и все недовольна. Пойду поменяю еще...), то я обожаю этого читателя, готова смотреть ему в рот, я ему ДОВЕРЯЮ! Мнение наблюдательного читателя оценить невозможно, оно бесценно! Другие критики пусть глаза пучат и упражняются в формальных оценках текста по списку «что-там-должно-быть-а-чего-не-должно», я сто раз проверю их претензии и на сто первый, скорее всего, отвергну. Но читатель, способный сходу поймать мою мысль, мое настроение и оценить ровно то, что искала я, увидеть, что это слово здесь не просто так, что под ним подразумевается важная мысль, оно здесь не просто так, у него есть цель — это лучший критик на свете. Значит, слово дошло до кого-то, и я не буду париться, что оно не дойдет до других. Достаточно одного читателя, который понял идею, а значит, идея рабочая.И совершенно так же мне ценны авторы, способные передавать мысли таким образом, что я смотрю в текст, ловлю их слова и говорю себе: это новое, то, чего я раньше не видела… и речь не идет о вычурности, о каких-то невероятных заскоках. В упомянутой выше статье приведен пример описания поезда, отбывающего с курорта. И там же сказано, что простыми словами показано то, чего никто никогда не замечал, и что эта наблюдательность важна в первую очередь для тех, кто видит все это изо дня в день.
Я рассказывала сто раз, как у меня сложилось странное впечатление, будто один персонаж, кино про которого я не раз пересматривала, был блондином. А потом в какой-то статье наткнулась на то, что персонаж — брюнет. И у меня внезапно глаза открылись: а ведь и вправду! Как я могла его блондином считать? Ну вот, не замечала. И та статья с упоминанием вскользь стала своего рода проявлением наблюдательности автора (хоть автор писал о том, что всем, кроме меня было ясно), которого я жду от писателей в большем масштабе. Писатель берет вещь, на которую все смотрят изо дня в день, и указывает на какой-то ее нюанс, которого никто не замечал. А может быть, замечали все. Неважно. Главное — это способен увидеть и сам писатель. И если писатель такую наблюдательность проявляет, то даже неважно, о чем он пишет, хорош ли сюжет, разумна ли мысль, важно то, что он на таких мелочах уже достоин доверия. Ну, пока не разочарует.
Про наличие такой баламути я подозревала, но статья вызвала тоску и зевоту. Возможно, тебе, Маша, пригодится, однако… будешь психоанализ ИИ проводить.
С каких это пор в тылу врага — це суровые природные условия? У Бормана в кабинете? Или а-а-а, это момент, когда Штирлиц пошел в лес отдохнуть…
Доля правды, имхо, будет в любой попытке классифицировать литературные произведения, а это не более чем такая попытка. Но приплести при этом психиатрию — смелое заявление.