— Мамааа! Мамочкаааа! – Лариса что есть силы колотила по деревянной двери кулаками, не в силах добраться до кричащей и визжащей матери. – Мамочка! Открой дверь! МАМА! – и тут дверь сама собой отворилась и Лара рухнула на пол. В комнате было темно. – Ма? Мам, ты где? – Лариса осторожно встала и выставила руки вперед. Ноги скользили по чему-то липкому, разъезжаясь в стороны. Девушка, дрожа всем телом, потянулась к выключателю, замерла на несколько секунд, а после резкий свет лампочки без абажура вырвал её из темноты и лишил рассудка.

— Что тут у вас? – Дроботов устало закурил.

— Да не знаю, поймал на перекрестке Малахова и Чернобровки. Брела прямо под колёса машин. Вся в крови, ничего не говорит, только бормочет что-то про мать.

— Эээй, дамочка, тут бояться нечего, что с вами произошло? Чья кровь? – обратился Дроботов уже к младшему сержанту, приведшему девушку в участок.

— Проверили уже – не ее, возможно родственника.

И тут девушка, сидящая на стуле, вскочила и со всего маху врезалась в стену. А потом еще раз, и еще раз, и еще раз, пока не рухнула на пол замертво. Капитан милиции выронил от неожиданности сигарету изо рта и та задымила, пропаливая кожу дорогого ботинка.

— Да что ж это творится такое? Микеев, какой это по счету вызов за сегодня?

— Восьмой, товарищ капитан!

— И все с такими сообщениями?

— Есть и хуже. В нескольких сообщения говорится о пропаже детей и везде комнаты залиты кровью и какой-то черной слизью.

Варвара открыла глаза и попыталась пошевелиться, но руки и ноги были чем-то обездвижены. Нечто холодное больно врезалось в плоть. Возможно металлическое.

— Эээй! Есть кто?! – девушка снова попыталась пошевелиться, но её положение и на этот раз не изменилось. – ЭЭЭЙ! МАТЬ ВАШУ!

— Да заткнись ты, чё орешь, дура? Жить надоело? – прошипел кто-то из темноты справа от Варвары, но обруч, прижимающий голову к твердой  поверхности, не дал повернуться.

— Ты кто? Ты… это ты меня держишь? Отпусти! Я беременная!

— Да не беременная ты давно, - все так же шепотом звучал голос из темноты. - Да и я не беременная, и никто в этой чертовой комнате не беременный больше!

Где-то, совсем рядом, кто-то сдавленно то ли стонал, то ли плакал.

— Что ты несешь? Ты кто? И где ты? – Варвара всё еще ничего не понимала.

— Лежу рядом с тобой, такая же «беременная», нас тут, в общем-то, человек 200, как мне кажется. Откуда-то слева кто-то истошно завопил и запричитал. – Во-от они, голубушки, от наркоза отходят… Слушая, мне пофигу, кто ты, но мой тебе совет – когда они придут – молчи, чтобы ты не увидела и не почувствовала – молчи, чтобы ты не услышала – молчи. Глотай сопли и слёзы молча и тогда ты останешься жива.

— Что? Ч… что? Я не…н…не понимаю? – Варвару заставил замолчать яркий свет, резанувший по глазам.

— Маакс, смотри, как я умею! – Лена схватила стакан, доверху наполнила его водкой и тут же залпом выпила. – Ик, простите, повторим? – Девушка, пьяно шатаясь, поспешала повиснуть у парня на груди. Тот тоже слабо стоял на ногах, но силы завалить подругу на диван и начать её раздевать нашел. Лена извивалась и хохотала, её мало волновала окружающая их пьяная суета, которая постепенно переместилась в другую комнату, оставляя голубков наедине.

Девушка проснулась глубокой ночью и, не нащупав никого на второй половине дивана, села, прикрываясь одеялом. За окном стояла безлунная ночь и в комнате было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, да и голова жутко гудела.

— Макс? Ты где? Ребята, ээй... – Лена, покачиваясь, встала, пытаясь прикрыть свою наготу одеялом, но оно показалось ей чересчур тяжелым и она бросила его на пол. – Ребят? Вы чего? – девушка ещё некоторое время ходила по квартире, пытаясь хоть кого-нибудь дозваться, потом решила плюнуть на все правила этикета и заглянула в комнату её хозяина. – Серёж? Вы все тут, что ли? – откуда-то из темноты послышалось странное хлюпанье и Лена потянулась к выключателю. В следующую секунду она зажала рот рукой и осела у двери. Максим лежал на полу со свернутой шеей, а по комнате туда-сюда сновало с десяток странных существ – они появлялись из шкафа с длинными острыми палками, нанизывали на них ребят, которые в неестественных позах лежали кто на кровати, кто на стульях, кто на полу. Марина, сложенная пополам в обратную сторону, свешивала вывернутую в плече руку с подоконника. Кровь багровым веером покрывала все стены комнаты, Лену буквально выворачивало наизнанку, но она смутно осознавала, что стоит молчать. Так продолжалось до тех пор, пока последнее существо не скрылось в стенном шкафу, учтиво задвинув за собой зеркальную дверь.

Варвара инстинктивно зажмурилась и застыла. Благо, это было не сложно – тугие обручи крепко держали её. Вокруг слышалась какая-то возня, короткие женские вскрики, дребезжащий металлический звон, похожий на звон медицинских инструментов. Она приоткрыла дрожащие веки и обомлела.

Девушка лежала на сером хирургическом столе в ряду с такими же пристегнутыми как она. Метра через два, насколько она могла судить, был еще один такой же ряд, а в проходах между столами медленно передвигались они…

Существа с серым цветом кожи, ростом более двух метров, чересчур тощие, с такими же длинными и худыми трёхпалыми конечностями. Варвара не могла рассмотреть их голову – боялась раскрыть глаза слишком широко. К горлу подкатывал ком и чтобы не вздрогнуть, она приложила максимум усилий, когда что-то холодное и скользкое коснулось её бедра. Существо бесцеремонно ощупало её, несколько раз надавило на опавший живот, что-то прощелкало и убрало конечность с её тела.

— Что у нас сегодня на ужин? – Мхтааг потер руку об руку, заглядывая в глубокий котел, в котором бурлило буровато-рыжее варево.

— Они не очень свежи — минимум 15, максимум 18 лет. У подростков мясо не такое нежное. Завтра Мртхельд обещал устранить все поломки и у нас снова будет свежее нежное суфле каждый день.

— Ооох, поскорее бы уже! А то от этих подростков уж внутренности сводит.

Мхтааг мягко выскользнул из кухни, которая больше напоминала бойню. Он, в предвкушении замечательной трапезы, тряс сотней тонких щупалец вокруг ротового отверстия, роняя на пол черную вязкую слюну. Потом остановился и замер у огромного круглого проёма, который служил окном высотной башни. Пейзаж не радовал уже давно и найти Землю было для его народа  было неимоверным везением. Человеческие нерожденные младенцы были источником несметного количества питательных веществ вот уже почти сотню лет. Неудачливая мамаша, как ни в чем не бывало, просыпалась с утра с выкидышем, но это не особо печалило расу Мхтаага – они нашли прекрасное, более того - единственное, пастбище на несколько тысяч парсек, и не собирались от него отказываться. Дешевле было подкупить некоторых представителей доминирующего вида этой планеты, которые не замечали бы тех бесчинств, которые случались во время поломок в абортариях на его планете, подарив им несколько примитивных открытий их мира, чем выращивать популяцию на своей территории — для этого у них было слишком мало места. Да и затратное это дело. Люди называли народ Мхтаага серыми, инопланетянами, пришельцами, но лишь не многие видели их настоящих – это было незачем. Вряд ли разумные головоногие моллюски с руками и ногами привели бы их в восторг.

— Мхтааг, мы готовим отправку пустышек обратно. Просим вас курировать процесс.

— Сколько на этот раз?

— Всего три десятка с каждой сотни.

— Черт, опять жрать их деревянные жилы, скормите их нижнему городу! Я прибуду через несколько минут! – Мхтааг оторвался от пейзажа за окном и, приплясывая, поспешил в комнату отправки.