Очнулась я уже в таверне, лежа в постели с мокрым полотенцем на лбу. И почему-то в ночной рубашке. Оборотень облегченно вздохнул и влил в меня почти полный стакан какой-то крепчайшей настойки. После чего я на какое-то время вырубилась. А когда  очнулась, рядом со мной лежал Волк. Настоящий. Но совсем не страшный.

Я уткнулась лицом в серебристую шерсть и тихо попросила:

- Вернись ко мне!

  А потом ненадолго отвернулась. Я уже знала, что Оборотень не любит, когда кто-то смотрит на процесс превращения. Неслабое, надо сказать, зрелище. Хотя лично я к нему уже почти привыкла. Ветер пронесся по комнате и с грохотом захлопнул раму.

- Я здесь, – сказал Джонатан.

  И ласково провел рукой по моим волосам. Я поймала его ладонь и прижала к губам. А потом заглянула в глаза, вспыхнувшие золотыми искрами.

- Поцелуй меня … любимый. И больше никуда не отпускай! НИКОГДА!

- Похоже, что настойки было многовато, – улыбнулся Оборотень. – Спи, детка! Тебе надо прийти в себя! Необдуманных слов и поступков сегодня и так было достаточно…

Ну, да! Было бы «многовато», я бы так быстро с нее не очнулась! Значит, обнять и утешить меня Джонатан так и не решился. Ну, ход мыслей этого благородного рыцаря понятен: нельзя воспользоваться слабостью девушки и так далее… А ведь я искренне хотела, чтобы он сейчас остался со мной! Эх, глупый мой дяденька Волк...

 Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Лучше бы я этого не делала! Потому  что мне тут же привиделось, как за мной по коридорам дворца с бластером наперевес носится проклятый Голем! Я заскакиваю в какую-то комнату, успеваю запереть дверь и перевести дух, поворачиваюсь – и вижу, как мне навстречу с распростертыми объятьями и гадкой ухмылочкой поднимается с кровати Первый министр…

Наверное, я дурным голосом завопила. Потому что  Джонатан тут же оказался рядом, тряхнул  меня за плечо и встревожено сказал: 
- Тише, тише Микаэла. Что с тобой? Страшный сон приснился?

  Потом  сгреб меня в охапку, не давая голосить и махать руками.

- Не кричи! Все хорошо! Я с тобой!

- «Спокойно, Маша, я – Дубровский» - прошептала я и бессильно откинулась на подушку.

  А Оборотень потрогал мой лоб и тихо выругался.

- Этого еще не хватало! Ты же вся горишь!

  Ну, кто бы сомневался! Кажется, это называется «нервная горячка».
- У тебя есть лекарства? – Волк заметался по комнате, - Черт! Я знаю, какие травы помогают при лихорадке, но  ведь они растут в лесу. А я не могу даже на минуту оставить тебя здесь в таком состоянии.
- Лекарства у меня есть, – вздохнула я, попутно подумав, что лучшим средством  от пережитого потрясения час назад могли бы стать поцелуи и ласки Джонатана.  – В рюкзаке. Только он остался в доме Роджера.

- Не остался, – облегченно вздохнул Волк. - Я забрал. В дорожном мешке лежит.
И мгновенно притащил мне заветный рюкзачок.

Я покопалась в своих богатствах, в раздумье повертела в руках дозатор со снотворным. Потом отложила его в сторону, покопалась в коробке и взяла другой - с жаропонижающим. Пытаясь вспомнить: сочетается ли лекарство с алкоголем? Не зная, ЧТО лучше – «уколоться и забыться», или заняться реанимацией.

- А скажи мне, дяденька Волк, какие у нас планы? И каким временем я располагаю?

- Ну, ты же мне так и не рассказала, что с тобой произошло? Поэтому мне трудно понять – что у нас плохого?

- А так же – «как ходить и куда стрелять» - вздохнула я. – Плохого меньше, чем хорошего.

  И я, пряча глаза, поведала Джонатану свои похождения.
Во время моего  рассказа Волк глухо рычал, то и дело вскакивая с кровати и бегая по комнате, и пару раз с силой врезал кулаком по стене.
- Нет, ну я, конечно, догадывался, что ты дура, но чтобы до такой степени??? Даже не знаю, что сказать и сделать – то ли орден у Гильдии Шутов для тебя громко требовать, то ли снять ремень – и молча выпороть!  Разве можно было ТАК собой рисковать?!! 
Он помолчал и добавил:
- А к Вольдемару у меня теперь ЛИЧНЫЙ счет.
- Эй, эй, не пори горячку, - немного заволновалась я. – И не вздумай кинуться во дворец, защитник моей чести. Ты пойми: у меня просто не было вариантов.  И потом, все же обошлось? Я – здесь. Эдвин – на свободе. Правда, мы не знаем – где он? Но можно попытаться найти.

- Боюсь, что искать его станем не только мы – да и твои выходки просто так не оставят.

- Кому я нужна?

  Я хихикнула:

- Королева за мной точно посылать не станет!

- А этот подонок Вольдемар? Ты же министра с потрохами сдала! Да еще «игрушку» его испортить умудрилась!

- Про Голема он пока не в курсе. И главная задача  у него сейчас – Эдвина найти.  И перед госпожой оправдаться.

- И все равно -  тебе надо быть очень осторожной!

- Не волнуйся! – улыбнулась я. - Даже, если по моему следу пустят собак, сюда никто не придет. Потому  что с дороги меня утащил Волк.

- Но Волк не может вечно торчать в таверне! А ты навряд ли захочешь остаться тут одна.

- Я с тобой пойду.

- Куда? И, главное, как? Ну-ка, попробуй встать с постели.

  Я попыталась, но меня так качнуло, что я едва не грохнулась на пол. Хорошо, что Оборотень успел меня подхватить.

- Вот видишь? Ты стоять-то толком не можешь!

- Мда… Прям как в песенке: А Андрюху брать не стали: плохо ходит, сядет-ляжет. Положили у сельпо…

- Все прикалываешься? – чуть не плача, спросил Волк.

- Ага. ПРИКАЛЫВАЮСЬ. И где это ты только таких словечек нахватался?

- Поживешь с тобой рядом – так и не такие узнаешь! Тебе повторить, что  ты только что орала?

- Не надо! – вскинулась я.

  И покраснела.

- Ладно, изучать ненормативную лексику  мы пока не будем. Лучше давай думать – куда меня девать? И прятать?

- Прятать можно только в монастырском приюте. Но туда тебя еще как-то доставить надо.

- В приюте? А ничего, что девушка из детского возраста уже вышла? И в религии – ни в зуб ногой? И одета я буду мальчиком? И, к тому же –  приняла на грудь настоечки …на спирту.

- Это не важно. Жертва обстоятельств тоже подойдет. Скажем, что Первый министр тебя домогался. Там у них таких хватает. Самое сложное – это тебя туда доставить. В твоем-то состоянии нестояния.

- Ну, с этим как раз проблем не возникнет. Сейчас я сделаю себе волшебный укольчик  и через полчасика в себя вернусь.

  Я занялась медицинскими манипуляциями, а Джонатан начал собирать наши вещи.

  Уходили мы через крышу, не рискнув спускаться по скрипучей лестнице. Пару кварталов я честно прошла сама. А потом Оборотень подхватил меня на руки.

- Жаль, что Йорика с нами нет, – вздохнула я, прижимаясь щекой к плечу Волка.

- Ага! А как бы это смотрелось со стороны? Слуга – верхом, а господин – пеший?

- Ну, сейчас-то не намного лучше: ты же меня несешь.

- Допустим,  я несу из питейного заведения  приятеля, не рассчитавшего свои силы, - вздохнул Оборотень, - Но ты лучше  помолчи. А то вдруг кто-нибудь услышит наш странный разговор.

  Я послушно замолчала. Грустно размышляя о том, что я и в самом деле – дура. И зачем только я произнесла это слово: «любимый»? Джонатан на него внимания не обратил, точнее, истолковал по-своему, посчитав лихорадочным бредом перепуганной девушки.

А я-то правду ему сказала! Ну, нравится мне этот мужчина! И плевать, что иногда он в зверя превращается…

Многие из моих кавалеров  в Грядущем гораздо хуже . Ну да, культурные интеллектуалы, я уже об этом говорила. А за душой – пустота.
Ничего-то они бедняги  не знают. Ни о счастье, ни о горе, ни о любви. Сильных чувств боятся, а реальной жизни предпочитают мир гаджетов. Хотя, что я их ругаю? Сама похожей на них была неделю назад. Или не неделю?

Как-то я тут немного во времени потерялась! Ну, правильно, монитора передо мной нет, айфона – тоже, так что даже который час не посмотришь. И про день недели тоже не спросишь. Хватит того, что я у Эдвина поинтересовалась – какое, блин, столетье на дворе?

  Джонатан волок меня, как святую дароносицу, и только иногда искоса поглядывал – проверяя: жива я или как? По счастливому стечению обстоятельств, по дороге в монастырь нам никто не встретился.

Но Оборотень все равно не решился тащиться к нему со мной на руках.

А оставил  в знакомой лачуге на пустыре.

- Посиди тут! Пока ты в себя придешь, я обстановку разведаю и с настоятельницей поговорю. В такую рань – или позднь? – наверное, только она и не спит.

  И Волк, набросив мне на плечи свою куртку, выскользнул за дверь.

Тут же слившись с серыми предрассветными сумерками. А я, привалившись спиной к стене, наконец-то задремала. На этот раз никакие кошмары меня не мучили. Мне снилась родная Академия, звездолеты, и обычная учебная рутина.

Вот я опять на первом курсе упахиваюсь с учебой, но мне это нравится.

А вот -  вступила в один из отделов студенческого научного общества, в только-только созданный клуб "Лихих космолетчиков", где мы учимся писать научные работы и занимаемся исследованиями…

А вот я, зареванная, сижу в лаборатории ЦУПа и выстраиваю маршрут своей последней курсовой работы. Хм! Оговорка по Фрейду!

Работа точно является «последней» - потому, что я четко вижу, как в злополучной формуле вместо расстояния я выставляю время.

  От осознания этого момента я тут же проснулась. И глупо хихикнула.

Наверное, стоит поблагодарить моего «бывшего». Если бы он меня не бросил, я бы не ошиблась в расчетах и в Прошлое бы не попала…

- По какому поводу веселимся? – спросил Джонатан, возникая из сумрака, как черт из табакерки.

  Ага! Так я ему и сказала, что тихо радуюсь своему математическому кретинизму, забросившему меня в эти небесные дали. В смысле – временные.

И подарившему  мне это серое недоразумение, с которым  совсем не хочется расставаться! А только обнимать и гладить.

- Давай, дорогая, собирайся! Быстренько превращайся в скромную монашку, и побежали! А то, пока мы с сестрой Терезой сидели за чашкой чая возле горящей свечки, в огне вдруг появилась одна забавная зверушка и четко показала мне: где у нас Эдвин. И не один к тому же. Так что мне тут очень надо в одно место.

- Ну да. «Мне в Париж по делу срочно» - вздохнула я, привычно протягивая руку к кнопкам на поясе.